Юлия Андреева - Айседора Дункан. Жрица любви и танца

Чарльз снимал ателье, в которое пригласил Айседору выпить чая. Девушка рассматривала рисунки, которые ее новый знакомый сделал во время ее выступления в салоне, рисунки Айседоре очень нравились. Потом он подвел ее к застекленному шкафу, где висела туника самой Мэри Андерсон [14] Мэри Андерсон (28 июля 1859, Сакраменто, Калифорния, США – 25 мая 1940, Бродвей, Вустершир, Англия) – американская театральная актриса. , в которой она играла свою Виржилию в «Кориолане». Должно быть, после выступления он сам и снял с нее эту тунику, дабы хранить все эти годы. Во всяком случае, с Мэри Андресон, Чарльз был коротко знаком и в прежние годы часто рисовал ее обнаженной.

Узнав в нескольких работах Мэри, Айседора тоже вдохновилась позировать, Чарльз извлек из-под стекла драгоценную тунику, протянув ее девушке, как величайшую драгоценность.

Они подружились, и вскоре Чарльз Галлэ пригласил Айседору танцевать в «Новой Галерее», директором которой он являлся. Чарльз действительно понимал чаяния своей новой знакомой и, что немаловажно, мог ей помочь. Так, приглашая девушку показать свое искусство в «Галерее», он не только предоставлял ей место и собирал публику, а загодя познакомил ее со своими друзьями: сэром Вильямом Ричмондом, Эндрью Лэнгом [15] Эндрю Лэнг (31 марта 1844, Селкерк – 20 июля 1912, Бэнчори) – английский (шотландский) писатель, переводчик, историк и этнограф. Профессор шотландского университета St. Andrews, председатель Лондонского общества фольклористов. Перевел Илиаду, Одиссею, гомеровские гимны и др. и композитором сэром Губертом Парри [16] Сэр Чарльз Хьюберт Хатингс Парри (27 февраль, 1848 – 07 октябрь, 1918) – композитор, сотрудничал с кинокомпаниями: Channel Four Films, Working Title Films, PolyGram Filmed Entertainment, написал музыку к четырем фильмам. , которые собирались принять участие в представлении. Все время Айседора жаловалась на то, что ее не понимают, а только смотрят на то, как она прыгает и кружится, повторяя: прелестно, шарман… в то время, как она сама мечтала, чтобы на нее наконец обратили внимание профессионалы, чтобы о ней заговорили журналисты и искусствоведы. Друзья Галлэ согласились прочесть лекцию, состоящую из нескольких разделов: сэр Вильям Ричмонд об отношении танца к живописи – тема понравится пришедшим в галерею художникам, Эндрью Лэнг выбрал себе «Танец и греческая мифология», и сэр Губерт Парри подготовился к разговору об отношении танца к музыке. Сам же Чарльз взял на себя самое главное – он приглашал и «обрабатывал» прессу, благодаря чему об Айседоре наконец начали писать в газетах! На следующий день в газетах появилось множество восторженных статей и фотографий юной Дункан.

На премьеру были приглашены все более-менее известные лондонцы, которые, наблюдая повышенное внимание к персоне юной босоножки, старались теперь завести с нею знакомства, приглашая к себе на чашку чая или даже обед.

Айседора, ее мама и брат приоделись по последней моде, начинался новый, достаточно приятный этап жизни семьи Дункан. Теперь все говорили о юной босоножке, красотой и грацией которой можно любоваться с не меньшим восторгом, чем величественными статуями или полотнами самых известных художников. Вдруг стало считаться хорошим тоном приглашать мисс Дункан на многолюдные приемы и как оригинальную танцовщицу, и как просто достаточно интересную гостью.

Так, в один прекрасный день юная Дункан была представлена его высочеству принцу Уэльскому, который после станет королем Эдуардом [17] Эдуард VII (9 ноября 1841, Букингемский дворец, Лондон – 6 мая 1910, там же) – король Великобритании и Ирландии, император Индии с 22 января 1901-го, австрийский фельдмаршал (1 мая 1904), первый из Саксен-Кобург-Готской (ныне Виндзорской) династии. . Памятное знакомство произошло в особняке госпожи Рональд, и об этом писала вся пресса.

После чего, семейство Дункан наняло большое ателье у сквера Варвик, куда было уже не стыдно приглашать и журналистов и господ из высшего общества, желающих познакомиться с модной танцовщицей удостоенной высочайшей похвалы.

К сожалению Айседоры, знакомство с красавцем Чарльзом Галлэ вопреки ее собственным мечтам и желаниям так и не переросли в нечто большее, нежели просто дружба. И все время общения с юной и страстно желающей любви и нежности Айседорой Чарльз оставался прежде всего джентльменом, считавшим, что Дульси ему в дочери годится, и не собираясь пользоваться ни ее наивностью, ни понятным желанием отблагодарить за помощь.

Приблизительно в то же время Айседора познакомилась с юным поэтом Дугласом Эйнсли, недавним выпускником Оксфорда и, по его словам, потомком Стюартов. Впрочем, он был красив и, согласно моде, томен, обладал чарующим голосом и способностью часами читать вслух любимых поэтов, устроившись подле прелестных ножек своей богини. Ножки были тщательно задрапированы длинной юбкой, да и вообще никаких вольностей при встречах не наблюдалось, так как мама присутствовала во время всех визитов красавчика Дугласа и забила бы тревогу, решись юный вертопрах на что-то большее, нежели на дозволенную ему декламацию Свинбурна, Китса, Браунинга, Россетти и Оскара Уайльда. Впрочем, время от времени, устав от монотонного чтения, мать засыпала, и тогда он нежно целовал Айседору в ушко.

Вот два тогдашних лондонских друга юной Айседоры – обоих она нежно любила, и оба любили ее, страстно ненавидя при этом друг дружку. Поэт не понимал, что его богиня находит в «выжившем из ума старике» (в ту пору Галлэ уже было 54, и для юноши он казался чем-то весьма древним и неуместным рядом с двадцатитрехлетней Дункан), а художник смеялся над глупостью возомнивших себя невесть кем «молокососов».

Все время Айседора танцевала или проводила светские вечера в обществе неотразимого Чарльза Галлэ, благодаря которому ее принимали самые известные актеры и актрисы того времени, а вечерами, в сгущающихся сумерках слушала стихи в исполнении Дугласа Эйнсли, мечтая о любви.

Во время выступлений Айседоры Дора, как и прежде, аккомпанировала ей, и один только Раймонд не находил себе достойного применения. Редакции газет и журналов упорно отказывались признавать его звездой современной журналистики, лекции о танцах теперь читали профессионалы, а он оставался не у дел. Возжелав перемен, молодой человек переехал в Париж, надеясь, что сумеет найти себя в признанной столице искусств.

Впрочем, просто трудиться в гордом одиночестве он, похоже, не мог и вскоре начал заваливать мать и сестру просьбами приехать к нему. В результате Дора извелась от мысли, как там ее драгоценное дитя, ведь, «ах, в Париже говорят по-французски, а мальчик знает только английский, как же теперь он будет продавать там свои гениальные статьи?!». Айседора же всегда была склонна к перемене мест, а сама мысль увидеть Лувр, Триумфальную арку, побродить по парку Версаля, подняться на холм Монмартр, к церкви Сакре-Кёр, посетить собор Парижской Богоматери… Латинский квартал… где по традиции селятся художники и люди искусства, а ведь и Раймонд нашел себе жилье именно в Латинском квартале… да, все это манило ее дивным радужным сном.