Глеб Скороходов - Алла Пугачева. Встречи с рождественской феей

– Саша, давай выйди на сцену и спой!

Я – человек закомлексованный, не мальчик, мне тогда уже стукнуло 37. Для каждого не просто выйти на сцену, а если еще там работает Пугачева?! Петь при ней первый раз – очень сложно психологически, и я бы на это никогда не пошел.

Но Алла Борисовна нашла свой подход. Сначала она попросила меня спеть только за режиссерским пультом, где меня ни она, ни публика не видит. Я спел, она похвалила. Так было не раз.

Однажды в Томске она сказала:

– По-моему, тебе хватит скрываться от зрителей.

И на репетиции первых же «Встреч» предложила:

– Надо выйти на сцену! Ты за пультом хорошо пел. Уверена – все будет нормально.

Я пробовал отнекиваться: мол, у меня нет концертного костюма, лакированных туфель.

А она:

– Нет – и не надо. Выходи так, как есть, – в джинсе и «Рибуке». Раз ты чувствуешь себя в них комфортно – не надо ничего менять.

Я так и сделал. И вовсе не потому, что не мог купить смокинг или какой-то пафосный пиджак. Я вообще не любил и до сих пор не люблю официальной одежды, да и к песне моей она не подходила. Я тогда спел «Живем мы недолго». Ее выбрала сама Пугачева.

Она на «Рождественских встречах» всем артистам подбирает репертуар. Кому-то ее выбор нравится, кому-то – нет, но спор тут бесполезен. Алла Борисовна – режиссер программы, ее воля включать в нее то, что соответствует замыслу «Встреч». Это все отлично понимают. И, как правило, даже тот, кто считал, что для него она выбрала песню неудачно, позже говорил прямо противоположное. И гордился успехом.

Алла Борисовна не просто обладает талантом угадать песню. У нее настоящий нюх на шлягер. Для многих артистов именно ее выбор и сделал их популярными.

Первые «Встречи» рождались нелегко. Но никакой неразберихи не было. Алла Борисовна очень жесткий человек, когда дело касается работы. Во всем – строгая дисциплина. Штат помощников режиссера действовал четко, за каждый шаг отвечал перед ней. Она установила железное правило: на репетициях должны присутствовать все, с начала и до конца, независимо от того, когда исполнители выходят на сцену – в три ночи или в пять утра. Потому что все может поменяться по ходу действия «пьесы». Хотя я думаю, что в голове у нее все складывалось заранее.

Нервы ее в эти дни были на пределе. За месяц до «Рождественских встреч» это уже Пугачева № 38 – такая, какой мы ее не видели.

Я отмотал у нее звукорежиссером не один год и знаю ее главное требование: каждый должен заниматься своим делом, то есть делать то, что умеет лучше других. Это и есть профессионализм. И если кто-либо из ее музыкантов оказывался хорошим человекам, но не профессионалом, ему не находилось места.

– Я многое могу простить за талант, – не раз говорила она. И она умеет распознать талантливых людей. Многие из них становились ее хорошими друзьями, у других были чисто рабочие отношения. Но ко всем она всегда оставалась требовательной. Мягонькой и лилейной я ее не припомню.

Такой она была и на подготовке «Рождественских». Всегда на нерве, хоть и старалась не показывать это. Могла накричать, когда видела, что из артиста прет самоуверенность и он ни с кем не считается, могла в таком случае и, как говорится, перегрызть веревку – дать ему от ворот поворот. Могла, если артист в первый раз выходил на большую сцену, помочь ему, вселить в него уверенность: ведь накричи на начинающего – и все, он закомплексует и его из комы уже не вывести. Она понимала это. Она – психолог, разумеется, психолог.

На репетициях первых «Встреч» иной раз казалось, что у нее все рухнет, ничего не получится. Это сегодня ясно: кубики не могли сложиться сразу все ровненько. А тогда и декорации неожиданно обваливались, и кто-то падал и ломал ногу, и кто-то оказывался из другой оперы, и план наступления приходилось менять. Все, как на войне.

Но работали мы самозабвенно. Алла Борисовна могла всех увлечь, заставить поверить ей, отбросить сомнения. Иначе, я думаю, результат оказался бы плачевным.

Говорят, где-то составили список выдающихся артистов и музыкантов двадцатого века. Там есть Элтон Джон, Пол Маккартни… Есть и Алла Пугачева. У нас – своя, скажу, этническая музыка. Поэтому Алла, если и выходит за пределы нашей страны, то поет прежде всего для русскоязычной публики. Но, полагаю, родись она и в Америке, она стала бы выдающейся актрисой столетия.

«Рождественские встречи» мне кажутся серьезным и передовым проектом. У нас в России Рождество официально не праздновалось долгое время. Поэтому сама идея Пугачевой найти форму, чтобы отметить этот праздник, – прогрессивная, и я сразу поддержала ее.

Алла решила в честь Рождества устроить большой концерт-спектакль, который собрал бы огромную аудиторию, и в нем звучала бы самая разная музыка: и рок, и поп, в общем, все, что есть на эстраде интересного и самобытного.

Эту программу вскоре полюбили, ее ждали, она по рейтингу стала не менее популярной, чем «Песня года», и набрала очки гораздо быстрее. Ведь «Песня года» существует более тридцати лет, а «Рождественские встречи» – всего лишь около десяти.

Для любого артиста участвовать в них стало очень престижно, будь то звезда или начинающий. Я подходила к ним как к самым ответственным выступлениям. Старалась за полгода до них найти интересный материал, долго отбирала песни, потому что хотелось выйти на сцену и показаться достойно.

Я не знаю, тыкала ли кому-то Пугачева пальцем: вот, мол, хочу, чтобы ты пел именно эту песню, или мне повезло. У нас к этому времени сложились довольно близкие и теплые отношения, и она мне никогда ничего не указывала. Я говорила, ей:

– Очень хочу спеть вот эти две песни.

Она слушала их внимательно. Потом могла сказать:

– Первая мне не очень нравится, но, если хочешь, пой ее.

Я всегда прислушивалась к ее мнению. Да у меня и не было причин не доверять ей. Практически я делала все, что она подсказывала. Могла соглашаться с ней или не соглашаться, но была совершенно убеждена в том, что она права, и впоследствии это подтверждалось. Ее режиссерский взгляд безошибочный, она, как никто, чувствует природу эстрады.

Тут есть еще одна важная вещь: помимо возможности выступить перед огромной аудиторией, на этих «Встречах» мы, артисты, встречаемся со своими коллегами. Наша разобщенность, которая с годами увеличивалась, грозила превратиться в пропасть. А тут – программа, продолжающаяся две недели, а то и больше, в которой собираются, по существу, все артисты российской эстрады.

Мне было приятно приехать в «Олимпийский» задолго до начала концерта, готовиться, беседовать. Мы пили кофе, что-то обсуждали, музицировали. Было очень весело, и это увлекало всех.