Галина Лохова - Саркис и Лаппочка

Ольга Лаппо – Золушка

Марсель Марсо

«В тот раз на сцене выступал худой парень в полосатом свитере и помятой шляпе, знаменитый французский мим Марсель Марсо. Лицо его скрывалось под толстым слоем белого грима, глаза были обведены черной краской. За два часа выступления, не произнеся ни слова, он рассказал про своего героя Бипа все: не слишком везучий, недотепа, немножко Дон Кихот, немножко Дон Жуан, грустный одиночка, бесхитростный мечтатель, он пробивался сквозь невидимые стены и ухаживал за невидимой дамой. Это был мой актер! Я в него влюбилась».

Ольга Лаппо

В. Саркисьян и О. Лаппо, «После репетиции»,

художник – А. Шестаков

Привет, читатель. Наконец-то, я вырвался на просторы этой книги. Я – зритель, обычный любящий балет зритель. Дилетант.

Мне нравится сидеть в первом ряду сбоку. Хотя это неправильно, потому что плохо виден рисунок кордебалета. Мне нравится графичность линий танцовщиц и торжествующая энергия танцовщиков. Ласковый топоток пуантов – когда балерина бежит малюсенькими шажками – вводит в эйфорию. Мне нравится вглядываться в лица артистов. Люблю, когда в балете «Сотворение мира» выезжают задники, которые рисовал Евгений Лысик. Они те же, что и 40 лет назад, и при этом современны, люблю их запах, люблю рассматривать позабытые детали. Эти декорации культовые, а молодые зрители об этом не догадываются. Как любой дилетант, люблю долго рассуждать о том, в чем разбираюсь не очень. Я наслушался рассказов, начитался интернета, и теперь жажду поделиться информацией…

Знаете, чем покорил всех на вступительных экзаменах Виктор Саркисьян? Сумасшедшим темпераментом? Да. Невероятными вращениями? Да. Но главное – природной элевацией и баллоном. Не пугайтесь, сейчас все объясню. Поговорим о прыжках, без которых современный балет становится… несовременным.

Элевация – это способность летать, способность высоко взмыть и, рассекая пространство, зависнуть в воздухе. А баллон – это умение сохранять во время полета позу, фиксировать кульминацию прыжка. Что только не делают танцовщики, чтобы развить в себе эти два качества. Помогают взмахом рук при отрыве от пола, тренируют мышцы, много-много прыгают на скакалке перед классическим уроком, повторяют до бесконечности релеве и деми-плие, как советовал Марис Лиепа, «все медленно и нудно, тогда эффект будет лучше», делают «трамплинные» прыжки с утяжелением на ногах. Это упражнение придумал Алексей Ермолаев: обвешиваться мешочками с дробью, чтобы выработать силу толчка. Потом, во время спектакля, отстегнув груз, он просто летал над сценой…

Так вот… Виктор Саркисьян получил эти две способности – элевацию и баллон – в дар от природы! Сам он об этом так рассказывает:

– Меня спрашивали и артисты, и репетиторы других театров, как ты прыгаешь, чем? Я и сам не знаю, прыгаю и все, думаю не о прыжке, а о кульминационной фазе в воздухе. В тот момент, когда чувствую, что дошел до высшей точки, фиксирую заданную форму, мягко приземляюсь, быстро принимаю позу на полу, чтобы не было видно перехода из одного положения в другое. И тут же опять поднимаю себя, чтобы создавалось впечатление, что я все время в воздухе. Толчок незаметный: отталкиваешься всей ногой и без усилий – сила ноги переходит на фаланги пальцев, и ты легко забираешься наверх. В общем, «глубже плие, толкаться всей стопой, тянуть стопу и мягче приземляться», теорию вам любой ученик хореографического училища расскажет.

А вот как описывает технику Саркисьяна в одном из интервью его коллега Людмила Бржозовская:

– Он на сцене прыгуч, как пантера. Я его знаю всю свою балетную жизнь. Такого тайфуна, вихря на сцене, как Саркисьян, я не видела. У него необычные кошачьи подходы к прыжкам. Он может вдруг взвиться очень высоко прямо с места, без разбега. У него особенные, безумно мягкие ноги. Его прыжок возникает из ниоткуда. И как артист он очень открытый, непосредственный. Во время танца его душа расцветает всеми красками, стихийность его поражает. Повторить такой талант сложно.

В. Саркисьян

А. Мессерер (сверху), А. Ермолаев – Бог Ветра (снизу)

То, что прыжок, сделанный легко и вовремя, отлично передает эмоциональное состояние персонажа, понял еще Петипа. Это он начал усиливать мужскую партию прыжками, потеснив прима-балерину, вокруг которой до поры кружилась балетная жизнь. Следом в дело включилась Ваганова. Множество больших высоких красивых прыжков в спектакле стало фирменным стилем русского мужского танца. Такой стиль требует отточенной техники, зато он делает танцовщика свободным в средствах выразительности.

Великими изобретателями прыжков были русские танцовщики Асаф Мессерер и Алексей Ермолаев.

Асаф танцевал виртуозно, жизнерадостно и эмоционально. Он дополнял существующие прыжки необычными деталями, и они превращались в жемчужины хореографии. Придуманные им комбинации были настолько органичны, что уходили в народ, как уходят, теряя авторство, хорошие песни…

Алексей Ермолаев поразил всех феноменальными способностями еще в училище. «Неистовый», он прыгал в жете через лестничные пролеты и ряды стульев, переделывал и усложнял многие прыжки так, что до сих пор их не может повторить никто в мире. Его называли «создателем мужского героического танца». В 1937 году Ермолаев получил травму, стал танцевать пантомимные партии и занялся педагогикой. При его участии состоялись Красс Лиепы, Базиль Васильева, Спартак Лавровского, Тибальд Годунова. Он в корне изменил представления о возможностях мужского танца. В Белорусском театре оперы и балета Ермолаев поставил в 1939 году первый белорусский балет «Соловей» и в 1954-м «Пламенные сердца».

Блестящую статью Д. Трускиновской об Алексее Ермолаеве вы можете прочесть на сайте http://www.belcanto.ru/yermolayev.html. Об Асафе Мессерере можно узнать из статьи Е. Ерофеевой-Литвинской: http://www.culture.ru/news/7617.