Лемми Килмистер - Motörhead. На автопилоте

Правда, мы с Сью вечно собачились. Она была тройной Близнец [21] В астрологии считается, что свойства знака зодиака в человеке проявляются сильнее, если в этом знаке у него не одно, а, например, два или три небесных тела. – непонятно, с кем из них ты сейчас разговариваешь. Нам все время не хватало денег, и она начала работать в клубе Speakeasy. К ней много подкатывали – она была юна и только недавно поняла, что красива, и мужики звали ее поразвлечься. Пока она работала в Speakeasy, мы расстались (вообще мы с ней расставались раз пять), и она потрахалась с Миком Джаггером. Впоследствии я спросил ее: «Ну и как он?» А она: «Ну, он был хорош, но не так хорош, как Джаггер» – шикарный ответ! Она, конечно, имела в виду, что настоящий Джаггер не мог сравниться с собственной репутацией. Ничего удивительного: он не смог бы оправдать ожидания, даже если бы влетел в комнату в прыжке, использовав вместо шеста сами понимаете что.

Через какое-то время Сью нашла работу в Ливане – танцовщицей в Бейруте. Его тогда еще не сравняли с землей, и он был такой песочницей западного мира. Она вернулась оттуда отпетой героинщицей, и все теперь было как-то по-другому. Только мы с ней воссоединились, как однажды она поехала к бабушке. Там она позвала к себе кого-то из друзей, чтобы ей принесли стаффа. Заперлась в ванной. Вмазалась, набрала себе ванну, потом отрубилась и захлебнулась в воде. Ей было всего девятнадцать.

Когда она умерла, я был в Лондоне (к этому времени я уже играл в Hawkwind), но на похороны не пошел. Кому нужны мертвецы? Я любил живых. У нее была сестра, Кэй. Такая же симпатичная. Не знаю, что с ней стало, но Кэй, если ты читаешь это, свяжись со мной – поговорим о Сью, хорошо?

Итак, я видел своими глазами, что связываться с героином себе дороже, но это не значит, что у меня не было нескольких собственных стремных опытов, пока я подыскивал себе излюбленное вещество. Однажды, году в 69-м или 70-м, я сильно облажался. Мы сидели и ждали, что нам притащат спидов. Там был один парень, который встречался с медсестрой, работавшей в пункте выдачи медикаментов, и он ее умаслил, чтобы она принесла нам амфетаминов. И вот она приходит и несет стеклянную банку, на которой вроде бы написано «амфетамина сульфат». И мы, жадные ублюдки, немедленно его употребили. Но там был не амфетамин, это был «атропина сульфат» – белладонна. Яд. Мы употребили чайную ложку этой дряни – раз в двести больше, чем следовало – и всей компанией пришли в неистовство.

Я таскал под мышкой телевизор и разговаривал с ним. Кто-то пытался кормить деревья, росшие под окном. Некоторое время на самом деле было интересно. Потом мы все отрубились, и кто-то вызвал Release, это была фирма, бесплатно присылавшая скорую помощь наркоманам [22] Агентство Release было основано в 1967 году художницей, феминисткой и политической активисткой Кэролайн Кун и бывшим студентом художественного колледжа Руфусом Харрисом для оказания юридической поддержки людям, обвиненным в хранении наркотиков. В 1972 оно получило статус благотворительной организации, а позже – грант от британского правительства. Среди клиентов агентства были Джон Леннон и Джордж Харрисон. . Нас свалили, как дрова, в их фургончик и отвезли в больницу. Я просыпаюсь в койке и понимаю, что могу видеть сквозь собственную руку. Я видел под своей рукой складки на простыне. Потом я замечаю больничные стены. Твою ж мать! Я точно загремел в дурку. Хотя нет, это обычная больница, а то рукава были бы длиннее. Тут на соседней койке просыпается мой приятель Джефф.

– Псст! Джефф!

– А?

– Мы в больнице.

– Вау.

– Надо сматываться. Ты как?

– Норм.

– Тише!

Мы слезаем с коек, я натягиваю плавки, и тут вдруг он как завопит:

– ААААААА! НА ПОЛУ!

Он прыгает и орет, глаза круглые и выпученные, как регистровые переключатели на органе:

– Черви, личинки, муравьи – АААААААА!

Я залез обратно в койку.

Потом явился доктор:

– Если бы мы приехали на час позже, вы бы не выжили.

Я про себя подумал: «А ты, небось, был бы только рад, козел вонючий».

Он сказал, что нам дали антидот и что нам потребуется время, чтобы прийти в себя. В результате мы приходили в себя две недели, и это было очень странное время. Например, я сидел, читал книгу, открывал 42-ю страницу – но книги не было. Или я шел по улице и вроде бы нес чемодан, и вдруг оп! – у меня в руках ничего нет. Странно… но интересно. Впрочем, не настолько интересно, чтобы повторять этот опыт!

В конце концов, после нескольких месяцев жизни «доссером», я попал в новую группу, Opal Butterfly. Я познакомился с их барабанщиком, Саймоном Кингом, в одном заведении в Челси под названием The Drug Store. Это было большое пафосное здание, этажа на три. Наверху ресторан, на первом этаже кабак, а в подвале магазин пластинок. И еще всякие магазинчики, бутики. Это было одно из первых заведений типа современных торговых центров. Дорогое, но симпатичное. Парни из Opal Butterfly ходили туда бухать, и я стал общаться с Саймоном и оказался в их группе – это как-то само собой получилось. Я даже не знаю, почему я с ним тусовался – мы не очень-то ладили. Но вы о нем еще услышите.

Так вот, Opal Butterfly были хорошей группой, но они ничего не добились. Когда я к ним присоединился, они существовали уже несколько лет, а через несколько месяцев распались. Один из них, Рэй Мейджор, потом играл в Mott the Hoople. Но время показало, что они распались вовремя: через какие-нибудь пару месяцев я попал в Hawkwind.

С Hawkwind я познакомился через Дикмика. Он играл у них на «инструменте», который представлял собой маленькую коробочку с двумя кнопками и лежал на раскладном столике. Он назывался ринг-модулятор, но, по сути, был генератором звука, который мог издавать тоны за пределами диапазона слуха человека – и снизу, и сверху. Издаешь высокий звук, и люди теряют равновесие, падают и блюют; издаешь низкий звук, и можно обосраться. Этим приборчиком можно было вызывать эпилептические припадки. Дикмик умел со сцены вычислять в зале людей, на которых эта штука должна была подействовать. На сцене с Hawkwind я подходил к нему и спрашивал:

– Есть сегодня кто-нибудь?

Он говорил:

– Ага, вон тот парень. Смотри.

Он крутил ручку – хруммммм, – и того парня начинало плющить. Удивительные вещи можно делать звуком. Но конечно, мы никогда точно не знали, что именно на них так действовало – генератор звука или кислота, которой мы перед концертом сдобрили все закуски. Но я опять забегаю вперед.

В общем, именно Дикмик привел меня в Hawkwind. Он рыскал по всему Лондону в поисках спидов и, разумеется, в конце концов нашел меня. В сквоте на Глостер-роуд, где я жил, была одна девушка, они общались, и она сказала:

– О, со мной живет чувак, который жрет таблетки.