Клиффорд Саймак - Фото битвы при Марафоне

Словом, я решил, что надо убрать бревна, увеличить вход, спуститься в пещеру и посмотреть на все собственными глазами. Не обошлось, конечно, и без страха, но у меня было право на страх. Подумывал я и о том, чтобы позвать с собой Хемфри (вот у кого полное право присутствовать там), шерифа или даже того ублюдка из Вигвама, но не решился, с удивлением отметив, что хочу сохранить дело в секрете. Должно быть, боялся оказаться в дураках и стать посмешищем всей округи.

Итак, я занялся делом: немного раскопал землю вокруг бревен, вогнал между ними острие кирки и навалился на нее. Нижнее бревно поддалось неожиданно легко, так что я обхватил его руками и вытащил. А вытянуть верхнее было уже делом техники. Под вторым бревном виднелось третье, но оно не стоило усилий: вход и так стал достаточно широким.

Посветив фонариком в пещеру, я увидел, что ее пол всего в трех футах.

Тиканье продолжалось и во время моей работы, но я не обращал внимания. Должно быть, просто привык, а может, сознательно старался игнорировать его.

Я бросил кирку и лопату в пещеру, а затем скользнул следом. Приземлившись, осветил пещеру изнутри и был удивлен тем, что она оказалась довольно тесной – футов десять в ширину, примерно половину этого в длину, а над головой оставалось не более трех футов пространства. Здесь было сухо: пещера располагалась достаточно высоко, а склон довольно крут, так что вода сбегала к ручью, не просачиваясь внутрь.

Направленный в глубь пещеры луч фонарика высветил следы разработок, затеянных рудокопами более века назад. У стены громоздились две кучи обломков тонкослойного известняка.

Тиканье доносилось из глубины пещеры, и я осторожно, шаг за шагом двинулся туда, ощущая, как шевелятся волосы на голове. Эта штуковина оказалась в самой глубине – торчала из взломанного рудокопами пласта камня. Стоило мне ее увидеть, как я невольно осел на пол пещеры и уставился на находку. Отвага покидала меня.

Собственно говоря, бояться было нечего – эта штука была неживой; грубо говоря, просто механизм, закованный в скале и видневшийся лишь частично.

Снаружи выступало что-то вроде тупого конца цилиндра дюйма четыре в диаметре, а окружали его иззубренные края трещины, вскрывшейся, когда рудокопы потревожили пласт камня, в котором покоился цилиндр.

Вот в том-то и загвоздка – он врос в камень!

Торец цилиндра все тикал.

– Да заткнись ты! – буркнул я в сердцах, чувствуя не только страх, но и досаду. Кто-то меня разыгрывает, но кто – мне нипочем не догадаться.

Снаружи послышался шорох осыпающихся камней и земли – у входа в пещеру кто-то стоял…

– Какого черта вы меня выслеживаете? – воскликнул я.

– Простите, что напугал, – отозвался некто. – Поверьте, я не хотел, но мне кажется, что вы нашли предмет наших розысков.

Голос показался знакомым, и я сразу узнал гостя – это был мужчина, приходивший из Вигвама, чтобы увести женщину по имени Анжела.

– Ах, да это вы, – с нескрываемым неудовольствием протянул я.

– Торнтон, давайте договоримся. Нам нужна ваша находка.

Он прошел через пещеру и остановился передо мной. Цилиндр несколько раз возбужденно щелкнул и затих.

– Дайте-ка взглянуть, – попросил незнакомец, присаживаясь рядом на корточки.

Я вновь направил фонарик на стену, и торец цилиндра засверкал в его луче.

– Имя-то у вас есть? – поинтересовался я.

– Разумеется. Меня зовут Чарльз.

– Лады, Чарльз. Значит, штуковина вам нужна. Для начала вы мне расскажете, что это такое, но будьте чертовски аккуратны, если решите соврать. Со своей стороны могу вам поведать, что она вросла в камень. Видите? Это значит, что известняк оседал прямо на нее. Вы понимаете, что из этого следует?

Он сглотнул, но не ответил.

– Ладно, я вам скажу, хоть вы и не поверите. Перед вами известняк, образовавшийся на дне Ордовикского моря четыреста миллионов лет назад, а это значит, что и находке примерно столько же. Она упала в море, когда известняк формировался, и была заточена в нем. А теперь говорите, что это.

Но он не ответил на вопрос, решив зайти с другой стороны.

– Вы знаете, кто мы такие?

– Представляю.

– И не станете об этом распространяться?

– Вряд ли. Начать хотя бы с того, что мне никто не поверит.

– Значит, запираться бессмысленно.

– Абсолютно. Видите ли, седло у меня, а Марафонское фото – у Невилла.

– Какое фото?

– Марафонское. Марафон – место битвы, состоявшейся почти две с половиной тысячи лет назад. Фото выпало из кармана Стефана, и Невилл нашел его, когда наткнулся на тело.

– Вот оно, значит, как…

– Да, именно так, и если вы считаете, что можете прийти и требовать мою находку…

– Да нет, никто ее у вас не требует, никто не отбирает. Мы выше этого. Видите ли, мы цивилизованные люди.

– Ага, еще как цивилизованные!

– Послушайте, – чуть ли не с мольбой воскликнул он, – мне нет смысла таиться. Был такой народ – вы говорите, четыреста миллионов лет назад – значит, тогда они и жили…

– Какой еще народ? Четыреста миллионов лет назад не было никаких народов.

– Да не здесь, не на Земле, а на другой планете.

– А вы откуда знаете?

– Мы нашли эту планету.

– Мы? Кто это «мы»?

– Я, Анжела, Стефан, другие такие же. Остатки человечества. Но Стефан был на нас не похож. Он был атавистическим типом.

– Вы несете какую-то чушь! Выходит, вы из будущего?

Это безумие. Безумие – задавать подобные вопросы таким тоном, словно речь идет о чем-то вполне заурядном.

– Да, – подтвердил он. – Мы из другого мира. Вы бы не узнали ни его, ни людей в нем.

– Я узнаю вас. Вы точно такой же, как и другие, и ничем не отличаетесь от остальных моих знакомых.

Он взглянул с видом величайшего снисхождения.

– Торнтон, подумайте: вот если бы вы отправились во времена варваров, неужто оделись бы в пиджак и брюки? И стали бы говорить на английском языке двадцатого столетия?

– Да нет, конечно. Я бы закутался в волчью шкуру и изучил бы… Ах, ну да, так и есть – варварский язык.

– Термин чисто условный. Если я вас оскорбил…

– Ни в малейшей степени, – ответил я, стараясь сохранять объективность. Если он действительно сильно отдален от нас во времени, то я могу казаться ему варваром. – Вы рассказывали о найденной планете.

– Она сгорела – ее солнце стало Новой. Вся вода испарилась, почва обратилась в золу и прах. Так вы говорите, полмиллиарда лет?

– Почти.

– Вполне возможно. Теперь звезда стала белым карликом, времени было вполне достаточно. На планете жили разумные существа. Мы нашли…

– Вы имеете в виду себя лично? Вы видели эту планету…

– Нет, не я, – покачал он головой. – Никто из моих современников ее не видел. Это было тысячу лет назад.

– За тысячу лет могло случиться многое…