Петр Северцев - Хакер и ведьма

– Убийца, – я сделал паузу, – вернее, неудачливый убийца, сидит сейчас передо мной. В хозяйственной сумке, которую он принес с собой, находится топор, которым он, или в данном случае она, будет пытаться отрубить несчастному детективу голову. Я в чем-то не прав? Вы случайно не захватили с собой вашу любимую книгу «Три мушкетера»? Вы же знаете, что у Дюма Бэкингема убили ножом, Констанцию Бонасье – ядом, а миледи отрубили голову. Вы нанесли Нижегородцеву удар в бок так же, как Фельтон убил несчастного влюбленного герцога. Владыку Гермогена вы отравили в епархиальном управлении. Почти в монастыре кармелиток, где отравили несчастную Констанцию. Вы и тут постарались следовать фабульности, заставив его выпить какой-то отвар. Мне же остается топор, не так ли?.. И именно в девять часов вечера, когда идет программа «Время». Ведь для преступления важно время, когда оно происходит?

Как только меня обуяли эти чувства, в дверь раздался звонок.

– Сидеть, – тихо, но отчетливо проговорила Лина, продолжая гипнотизировать меня.

Однако на каком-то последнем усилии воли я мотнул головой, восстановив на мгновение прежнее состояние. Этого было достаточно, чтобы, отвернувшись от глаз Лины, броситься в прихожую и открыть дверь.

На пороге стояли Лариса Крикунова и Дима Шалин. Я спиной ощущал, что Лина изменила своей флегматично-равнодушной натуре и также бросилась вслед за мной. Однако, как только Лина увидела Шалина, она почему-то обмякла и ослабла. Падая в обморок, она успела сказать:

– Дима, я это делала ради тебя…

– Да, ради него, – сказал я Ларисе, когда мы спустя месяц сидели у меня на кухне. – По крайней мере, это ей казалось. Иногда в человеке скрывается нечто такое, что об этом может не подозревать даже тот, кто знает его очень давно. Просто многое оказывается неожиданным оттого, что люди не думают о других. Им просто некогда это делать. Но в некоторых случаях все-таки за подобную близорукость платят. Порой совершенно невинные люди.

– Расскажи мне, как она дошла до всего этого.

– Суммируя все в одной фразе, можно сказать, что жил-был себе спокойненько человек, и вдруг сошел с ума. Невзрачная, некрасивая девочка, одаренная некими экстрасенсорными способностями, переданными ей по наследству от бабушки, у которой она и воспитывалась. В старину таких называли ведьмами. И вот она влюбляется в молодого человека, который ее, к ее сожалению, не любит. К тому же отягощен массой болезней, физически не позволяющих ему быть полноценным мужчиной.

– Но зачем убивать людей, причем таких разных, как Аркадий, владыка Гермоген и ты? Они же абсолютно не виноваты в проблемах Шалина!

– Я консультировался с психиатрами. Они утверждают, что это своего рода жертвоприношение, ритуальное действие. Ты же помнишь, что она писала везде: «Месть за невинное дитя». Шалин для нее был дитем неразумным, которого, с одной стороны, надо было избавить от множества проблем, а с другой – наставить на путь истинный, то есть привязать к себе. Обычными наговорами и завязыванием узелков результат достигнут не был, и тогда возникает идея о жертвоприношении. Почему именно она, этого я объяснить не могу. Почему были выбраны именно такие жертвы – тоже сказать сложно. Может быть, потому что Нижегородцев олицетворял мистику, Гермоген – религию, а я – правосудие? Ни одна из вышеназванных категорий в представлении Кобелевой не помогала ей. Словом, если разбираться во всем досконально, нужно или вызывать какого-нибудь совершенно законченного фрейдиста и после выяснения отправляться вместе с ним в больницу соответствующего профиля, или принять все как есть. Если это есть, значит, в этом есть какая-то своя, извращенная логика. Вот и все.

– Но как ты додумался до того, что это она?

– Для любых маньяков характерен идефикс, какие-то неожиданные для обычного человека привязанности. У Кобелевой это были книга Дюма «Три мушкетера» и программа «Время». Как известно, в книге было три смерти: герцога Бэкингема зарезали, любовницу д\'Артаньяна Констанцию отравили, Миледи отрубили голову. Кобелева действовала почти по книге, по крайней мере, старалась соблюсти форму. И совершала свои преступления в определенное время – в период с девяти до десяти часов вечера.

Я достал очередной, уже, видимо, десятый по счету за время нашей беседы «Соверен», и продолжил:

– Действие началось тогда, когда средства массовой информации получили сообщение о начале деятельности таинственного общества «Люцифер». В редакцию это сообщение доставляет какой-то молодой человек. Скорее всего просто с улицы. Его, первого попавшегося, попросила об этом Кобелева. Далее двое неравнодушных людей, эксперты информационного центра Полина Каменец и Борис Нырялов решают обратиться за помощью к частному детективу, то есть ко мне. Они обсуждают все это в присутствии нашей ведьмы, которая сообщает мне в этот же день о готовящихся событиях. Далее ее племянник, десятилетний мальчик, доставляет такое же послание жертве, Аркадию Нижегородцеву. В этот же день она звонит Нижегородцеву и договаривается о встрече с ним вечером. Я в это время был в его квартире и разговаривал с ним, но тогда не придал этому звонку должного значения. Затем происходит несколько непонятное с точки зрения ритуала действие по осквернению двери квартиры священника Зубова. Но это, скорее всего, было сделано для того, чтобы подозрение во всем этом пало на тебя. Надпись на французском, с одной стороны, может означать родной язык любимого писателя убийцы, а с другой – то, что она хотела подставить тебя – ты ведь хорошо его знаешь. Женщины, а особенно ведьмы, очень ревнивые существа… Но к твоей персоне я еще вернусь… Затем меня предупреждают о второй готовящейся смерти, и меня как сыщика, и саму жертву, по почте. Чтобы осуществить убийство православного иерарха, Кобелева знакомится с ним под видом знатока лекарственных трав. Она использует тот факт, что архиерей проводил свои личные встречи с глазу на глаз, и мало кто в епархиальном управлении знал, с кем он встречается. И, наконец, пытаются устранить и меня. Предупреждают также по всей форме – муляж на машину и такое же послание домой. Принес его мальчик, который показался тебе знакомым – возможно, ты его видела раз или два в обществе Кобелевой… Она, скорее всего, осуществила бы свое намерение, если бы я к тому времени не знал, кто виноват во всех этих трагических событиях…

– Мне непонятно еще несколько вещей. Зачем нужно было использовать этот жуткий электрический крест? Нельзя разве было обойтись чем-нибудь попроще?