Ринат Хайруллин - Где от весны не ждут чудес…

Мы едва не опоздали, и впрыгивали в уже отходящий поезд. Благо, что Армашкин дом недалеко от вокзала, и попутку удалось поймать. В купе Арман сразу же захрапел, а мне не спалось. Непонятное, неуютное чувство теснило меня. Толи тоски, то ли тревоги. Восторженное и радостное настроение от предвкушения нового, и приключений сменилось гнетущим чувством вины и одиночества. Я вышел в тамбур, открыл боковую дверь. Грохот и лязг ворвались в узкое помещение, оглушили. Схватившись за поручни, я подался наружу. Прохладный ветер нещадно хлестал по лицу. Ночная степь была залита мертвенным светом всё той же огромной и холодной луны, что совсем недавно освещала двор и окна моего дома. Три безмолвных силуэта в окне… Я закрыл глаза. Глубоко вдыхая ночную свежесть с запахом гари, погрузился в какофонию звуков. Свист, скрежет, стоны – сколько же инструментов в этом печальном оркестре. « Не уезжай, сынок»…

Проснувшись утром, я и Арман были очарованы видом величественных гор из окна вагона. Огромные, с заснеженными вершинами, окутанные сизой дымкой. И будто игрушечные – домики у подножий. Нереальное зрелище! Поезд уже тянулся по городу, приближаясь к вокзалу, и мы высунулись в открытые окна, жадно вдыхая запахи и шум южной столицы.

Радостное настроение опять всецело завладело мной, и я с улыбкой ступил на перрон. Довольные, мы с Арманом двинулись в направлении выхода в город, где по договоренности нас должен был ожидать в машине Дикарь. Но через несколько шагов нас остановили несколько опрятно одетых взрослых мужчин. Старший из них показал удостоверение сотрудника милиции, и категорическим тоном приказал следовать за ними. Колючие, крайне недружелюбные взгляды, напряжённые телодвижения наших сопровождающих вмиг омрачили праздничное настроение. В «дежурке» нас раздели, обыскали каждую часть гардероба, вывернули сумки. Потом посмотрели в наши паспорта.

–«Кто такие? Чем занимаетесь?»

–«Плаваньем занимаемся» – ляпнул я.

–«С какой целью приехали в город?»

–«К тёте в гости» – нашёлся Арман.

–«Адрес и телефон тёти»

Арман продиктовал. Я с удивлением глянул на него. Не знал, что у Армана есть тётя в Алма-Ате. Через несколько минут нас молча отпустили. Ничего не скажешь, душевно встречает столица! Произвело впечатление..

Понурые мы вышли с вокзала, нашли зелёную «бэху», и сели в машину. За рулём сидел Дикарь. Коренастый парень с физиономией боксёра (нос сломан), аккуратная стрижка, белая летняя рубашка, белые же льняные штаны, лёгкие кожаные мокасины. Аромат шикарного одеколона дополнял образ мужественного денди. Пожали руки, познакомились. Выслушав наше повествование о встрече на перроне, Дикарь долго ржал, глядя на наши недоуменные физиономии. «Пловцы, мать вашу! В штаны небось наложили от нежданчика такого?!»

Наконец успокоился. Объяснил, что на вокзале « в таком виде» появляться не стоит. Да и по городу ходить – тоже не стоит.

–«В каком – таком?» – мы с Арманом переглянулись; причёски почти под ноль, чёрные майки, зелёные слаксы.

–« В столице на добропорядочного желательно походить. А не на гориллу, у которой на лбу написано « я – гопник». Причёска, одёжка – всё имеет значение. Если вы конечно не хотите на каждом углу с ментами объясняться!»

Мы подъехали к трёх-этажной «хрущёвке». В двухкомнатной грязной квартире нас втретил тощий и сутулый парнишка. Звали его Женя. « Жэка» – уточнил Женя. Был Женя нашим ровесником, и младшим братишкой Дикаря. Ещё была в квартире девица по имени Лена. «Моя» – пояснил Жэка.

–«Отдыхайте. Ленка, сооруди пацанам похавать по-бырику! На улицу не выходите. Вечером буду» – отдав распоряжения, Дикарь удалился. А мы с Арманом остались в обществе Жэки, и «сооружающей по-бырику» Ленки. Женька оказался свойским пацаном, хотя и не без выкрутасов. Он смешно гнул пальцы, изображая из себя бывалого уркагана, ну и всячески подчёркивал преимущество столичного проживания перед нашим провинциальным. Правда, делал это без злобы.

Вечером приехал Дикарь, и привёл с собою ещё двух парней. В руках он держал детский школьный портфель.

–«Знакомьтесь, Раджа и Иван. Вместе работать будете.»

Раджа был очень смуглым, почти темнокожим пацаном со сросшимися на переносице бровями, и со странновато-загадочными затуманенными чёрными глазищами под ними. То ли цыган, то ли уйгур. Непонятная улыбка не сходила с его лица, а все его движения были явно заторможенными.

« Не, не наркоша» – шепнул мне тайком Жэка, и улыбнулся.

Второй был совсем юношей. С красивым, почти женским лицом, и длиннющими ресницами. Ивашка, шестнадцати лет от роду. Выгнав Ленку погулять, Дикарь обрисовал нам план «работы», предстоящей завтрашним утром. Каждому отводилась своя роль, и очерёдность появления «на сцене». Я слушал, и у меня потели ладони. Перед уходом он выложил на стол из портфеля два пистолета ТТ в промасленных тряпках.

Ночью мне не спалось. Я стоял на балкончике с видом на сквер, и думал о том, что Марат был прав, когда говорил про «детские игры». Меня бросало то в жар, то в холод. Смогу ли я это сделать? Ещё мне представлялся неизвестный мужик по имени Коля. Вот лежит сейчас этот Коля в своей тёплой постели, и сладко спит. И не подозревает даже, что ждёт его уже этим утром.

V

Эпизод 1

Было около семи часов утра, когда Дикарь высадил нас из машины. Объяснил, как дворами пройти к нужному дому. План был простой: Ваня звонит в дверь, и говорит, что тётя Вера из Караганды передала посылочку. Тётя Вера – родная сестра Коли Ромашкина, хозяина квартиры. Когда тот открывает дверь, я «вырубаю» Колю, мы закрываемся в квартире, приводим в чувство хозяина, он отдаёт нам деньги, вырученные с продажи его, иномарки. Тем же путём возвращаемся в исходную точку, где нас будет ждать Дикарь. На всё-про всё минут сорок. Не более.

Мы на шестом этаже нужного дома. Ивашка в костюмчике похож на школьника, которым он по факту и является. В руках авоська неизвестно с чем. Жмёт на кнопку звонка. Я, Арман, Раджа и Жэка замерли на лестнице вдоль стены. Страх. Мой вечный враг. Когда шли к дому Коли, мне хотелось сбежать. Куда я иду? Что вообще творю? Что там в этой квартире получится? А если что-то пойдёт не так; кто-то увидит, услышит шум, вызовет милицию? Но я вспомнил про Марата, и о том, что сам сюда напросился. Прослыть трусом, и потерять уважение пацанов я боялся больше. И вот я стою, впечатавшись в стену возле двери чужой квартиры, и обливаюсь холодным потом. Сердце стучит так, что его кажется слышно на лестничной площадке. Сухим языком облизываю пересохшие губы. Трель звонка приглушённо раздаётся в глубине квартиры, и электрическим током пробегает по моим оголённым нервам. Как же мне не хочется, чтобы дверь открыли! Пусть никого не будет дома! Пожалуйста! Но за дверью послышался шорох, и все затаили дыхание. Ивашку рассматривали в глазок.