Юлия Цензукова - 12:20

Давненько у меня не было такой пятницы… такой одинокой и одновременно такой прекрасной. Кафе. Бокал шабли. Столик у большого окна. Прохожие в нем как будто обезьянки в зоопарке. Вокруг куча офисного народа, галдящего вокруг и отмечающего конец недели. Громкая музыка.

Синоптики уже пятый день обещают грозу – и уже пятый раз ошибаются. Думаю, ошибутся и сейчас – но вдруг повезет? Все гадают – будут ли гореть торфяники на этот раз? Или пронесет?

Надеваю наушники и отключаюсь от массовки. Слушаю книжку «Любовь живет три года». Депрессивная. Я с ним не согласна. С автором. Надо спросить у Сережи, что он об этом думает… Сережа знает все.

Посещает голову мысль: Москва – город огромной толпы абсолютно одиноких людей. У нас сотни, тысячи знакомых, приятелей и даже десятки друзей… или не друзей, а людей, которых мы называем своими друзьями. Но если ты не созвонился ни с кем из них вчера или хотя бы сегодня днем, то вечером ты уже никому не позвонишь. И тебе никто не позвонит. Потому что пятничный вечер – время свиданий, тусовок. Мы ходим на эти встречи, мы шутим, флиртуем, общаемся, смеемся, мы вместе, но в то же время – поодиночке.

Взгляд падает на торчащие из сумки тетрадки. Накануне разбирала коробки со старыми вещами, нашла стопку тетрадей. Это мои дневники, которые я вела с двенадцати лет. Утром закинула их в сумку, чтобы почитать при возможности.

Сентябрь. Число поставить забыла.

Мое имя Юля, и я живу в маленьком городке на краю страны. У нас в Михайловке нет автобусов и другого транспорта, кроме машин, потому что весь городок можно обойти пешком за тридцать – сорок минут. Так говорят родители, а я не пробовала. В принципе, у нас вообще ничего интересного нет – ни самолетов, ни поездов, ни ракет. Да хоть бы летающая тарелка приземлилась! А то всякие интересные вещи показывают только по телевизору, да и то по спутниковой антенне. Сосед вчера устанавливал-устанавливал такую антенну, а в результате поймал переговоры милиции или спецназа. Я не знаю точно, кого, но он сдуру встрял в разговор… или их послал… не знаю только куда, это папа говорил. Уж он-то знает. Мама вмешалась, и он замолчал. У нас вообще сегодня тихо, это вот вчера было шумно. У соседа. К нему очень быстро приехали! И разобрались. Папа говорил, все в броне, в камуфляже, с автоматами… Вышибли дверь с первого раза и занялись воспитательной работой. Папа хотел сказать что-то другое, но мама не позволила, и он сказал именно это. Артем стал задавать вопросы, и его быстро отправили спать.

Артем – это мой брат. Он любит встревать с заковыристыми вопросами. А я – нет. Я люблю слушать и наблюдать. Лучше всего – незаметно. Чтобы не прогнали раньше времени. А то ведь можно пропустить самое интересное!

Я сейчас спряталась под столом и пишу дневник. Мой дневник! Не школьный, а именно дневник, куда буду записывать… что? Наблюдения, мысли…

Мне мама как-то рассказала, что в детстве она писала дневник. Я ее спросила: «Зачем?» Мама ответила, что дневник личной жизни пишут, когда хотят сами с собой обсудить что-то, подумать о чем-то, принять правильное решение или «излить душу». Зачем ее изливать, мне пока непонятно, но я видела в одном сериале сыщика, он вел такой дневник. И Настя Каменская что-то записывала. Она такая умная! Я думаю, что буду на нее похожа, когда вырасту.

Итак, мне целых двенадцать лет! Я почти взрослая. Здравствуй, дневник!

Я тебя завела в этот день, потому что сего дня у нас в классе был школьный вечер. Наша классная руководительница всегда устраивает такое в начале учебного года. Такое – в смысле «вечер», а не что-то криминальное. Сначала было чаепитие. Все принесли сладости из дома. Классная лично заварила чай. Потом мы стали играть в моргалки (это любимая моя игра, все сидят в кругу, и надо подмигивать друг другу, мальчики девочкам и наоборот). А потом были танцы. Наша классная включила музыку, выключила свет и приказала танцевать. Она любит покомандовать. Любит рассказывать, как служила во внутренних войсках и усмиряла заключенных. Ей очень подходит ее фамилия Сержантова. Говорят, что она как-то раз очень сильно усмирила генерала, который приехал с проверкой, и ее демобилизовали. К нам в школу с проверкой стараются не приезжать, но мы не в обиде. Когда классная в хорошем настроении, с ней классно! Вот как на нашем вечере.

Танцевать стали в основном девочки. Тогда классная сказала: «Сидеть!» – и посадила всех девочек вдоль стены на стулья, а потом построила мальчиков (она умеет это делать быстро), назвала их «кавалерами» и велела приглашать нас на танец. Но это почему-то не сработало, мальчики шептались, из строя не выходили и никого не приглашали. К счастью, классную позвали к директору, и она ушла. Запела Алла Пугачева. Это была хорошая песня, и девчонки встали и опять начали танцевать. Мальчики оживились, после Аллы стал петь Б.Г. Вот тут-то все и случилось! Ко мне подходит Даньшев и говорит:

– Цензукова, я тебя приглашаю. Я растерялась:

– Да как же можно танцевать под такую музыку?

А он отвечает:

– Да вот так!

И мы стали танцевать. Мне было неловко, наша пара оказалась в одиночестве. Нам уступили центр класса, кто-то сказал «Похлопаем!», и все стали аплодировать и смеяться. Мы тоже засмеялись. Я отбежала, вцепилась в Гуреева (наш заводила) и потащила, уговаривая: «Иди пригласи Танюшку». (Это моя лучшая подруга.) Он стал упираться. Потом зашла классная и скомандовала всем собираться: На выход, с вещами!»

Посвящаю первую запись в дневнике моему первому танцу с мальчиком. И пусть он длился всего полминуты и мне было очень стыдно, но я до сих пор об этом думаю и постоянно вспоминаю…

Сегодня суббота и не надо рано вставать, поэтому я встала в 9.00. Артем проснулся в 8.15 и бегал по квартире, как слон. Артем на два года младше меня.

По субботам у меня музыкальная школа. Там я играю на домре, а фортепиано у меня второй инструмент, я на него хожу раз в неделю. Никто из нормальных людей не знает, что такое домра. Может, это орудие пытки придумали специально, чтобы мучить меня?