Аркадий Неминов - Пять граммов бессмертия (сборник)

Сквозь утреннюю дымку, куда ни кинь взгляд, везде просматривались бамбуковые заросли, перемежающиеся редкими деревьями с точно такими же раскидистыми кронами. А ведь он мог попасть и на бамбук, который пронзил бы его вместе со стулом, как булавка жука в коллекции энтомолога. О таком варианте развития событий ни он, ни его друзья почему-то даже не подумали. Наверняка Сэмми укрепил бы днище его «летательного аппарата» чем-нибудь металлическим.

«Да, всего не предусмотришь!» – вздохнул Спец и резко обернулся на хруст сухой ветки: на него шел большой зверь со смешной мордой. Это был бамбуковый медведь – панда, который держал в пасти большой кусок бамбука, волоча его по земле, что весьма мешало ему передвигаться. Спец едва сдержал себя, чтобы не пуститься наутек, но тут до него дошло: панда его не видит и даже не чувствует его запаха! Правда, Петровича сильно выручил ветерок, дувший в его сторону.

Забавный и неуклюжий зверь шел прямо на него, усердно борясь с непокорным бамбуком. Петрович от греха подальше снова вскарабкался на дерево, чтобы оглядеться хорошенько, да и стул не мешало высвободить из плена ветвей. На нем ведь еще предстояло вернуться назад.

Наконец, когда мишка скрылся в бамбуковой рощице, Спец огляделся: его «посадочное» дерево было одним из самых высоких, и находилось у самого подножия горы с заснеженной вершиной. В это утреннее время солнце уже достаточно ярко осветило и саму гору, и бамбуковые заросли, и удивительную красоту здешних мест во всем ее непередаваемом многообразии.

Петрович отцепил стул, оказавшийся довольно крепким и, спустившись с дерева, припрятал его в ближайшей роще, пометив схрон самодельной стрелкой из кусков сухого бамбука, повсюду валявшегося на земле. Перекусив незаменимым в таком путешествии кусочком хлебака, он направился к горе. Словно исполинский зеленый еж ощетинилась она бамбуком, который заметно редел ближе к вершине. Где-то там должны обитать удивительные золотистые объекты его охоты. Ему пришла мысль, что теперь он еще побывает и над равниной, ведь под ней ему уже приходилось путешествовать.

Спец шел уже довольно долго. Прошло часа два, прежде чем он стал различать в тишине, нарушаемой шумом пернатых и шелестом растительности, еще и другие звуки. Они могли принадлежать только обезьянам. Петрович старался передвигаться как можно осторожнее, чтобы треском сучьев под ногами не испугать их.

Обезьяны – традиционно осторожны. Он знал, что в этом месте земного шара на территории китайского заповедника опасность для десятка вида животных могла представлять только сама природа с ее катаклизмами. Землетрясения здесь были не редкостью. Все животные в заповеднике чувствовали себя абсолютно спокойно, и он тоже не собирался нарушать эту идиллию, ну, если только самую малость.

Да, Пал Палыч знал, кого включать в свой список! Петрович никогда не видел ничего подобного! Перед его взором открылась изумительная картина: на небольшой открытой полянке суетились несколько золотистых красавцев. Маленькие, с синими смешными мордочками, вздернутыми носами и ярко-золотыми телами, детеныши весело крутились возле своих родителей. На деревьях поодаль, то тут, то там золотом вспыхивали на солнце удивительные шкурки их многочисленных соседей. Он сосредоточился на облюбованной им семье, состоящей из родителей и четырех отпрысков.

Петровича особенно привлек самый старший и, как показалось ему, самый спокойный из детишек. Он деловито расхаживал вокруг площадки, видимо, подражая матери, собирающей молодые побеги бамбука. Вдруг Старшенький, как его уже окрестил Спец, остановился, напряженно вглядываясь в заросли. Увидеть Петровича он не мог, унюхать – тоже. Петрович специально встал с подветренной стороны, памятуя встречу с пандой. Но ведь что-то же заинтересовало маленького любопытного зверька.

Спец пошевелился и, неосторожно наступив на сухую ветку, издал непроизвольный громкий треск. Старшенький заинтересовался еще больше. Но, на удивление, он не испугался, а наоборот – сделал несколько шагов по направлению к невидимке-Спецу. Сейчас они, затаив дыхание, стояли друг против друга на расстоянии двух метров, и Петрович с удовольствием во все глаза рассматривал молодого представителя этого уникального вида.

Между тем родителям, похоже, было не до него – они тщетно пытались разнять сцепившихся друг с другом остальных деток. Старшенький, оглянувшись на шумную свару, пошел прямо на Петровича, видимо, собираясь погулять в одиночестве – подальше от надоевших братьев и сестер.

«На ловца и зверь бежит!» – Петрович был доволен. Он на некотором отдалении сопровождал любознательного красавца, выжидая удобного случая для его «обработки».

Наконец, Старшенький остановился. Скорее всего, обезьяны этого вида, как и многочисленные их собратья, предпочитают перемещаться по деревьям, поэтому длительные пешие прогулки не для них. Устал и он. С умным видом он настолько сосредоточенно изучал побег бамбука, что Спец, не удержавшись, вдруг прыснул в кулак и тут же в испуге закрыл рот обеими руками.

Старшенький оглянулся. На этот раз его физиономия выражала не только интерес, но и сильный испуг. Он замер, напряженно вслушиваясь в какофонию лесных звуков.

«Вот он, момент!» – подумал Петрович, осторожно доставая пейджер из прибора SM-3. Направив излучатель на замершую обезьянку, он успел нажать на кнопку, прежде чем Старшенький, напуганный непонятными звуками, бросился назад, к своей семье, все еще продолжавшей ссориться.

А на его месте уже стоял двойник, уменьшенный до размеров котенка. Пока клон озирался, силясь понять, почему все вокруг стало таким огромным, Спец, быстро принял свой обычный вид, ведь теперь в невидимости особого смысла не было.

Он осторожно подхватил обезьянку и, поместив ее за пазуху куртки, поспешил, довольный, обратно. Осталась самая последняя и приятная часть путешествия, дорога назад – в американский зоопарк!

Когда Спец с обезьянкой за пазухой вышел на исходный пункт, его глазам представилась следующая картина: по всей местности между рощицей, где был спрятан стул, и его посадочной площадкой были разбросаны обломки этого самого стула с остатками изгрызенных ремней.

«Славно мишки поработали! – догадался Спец. – Делать нечего, придется перемещаться без стула».

Изрядно устав, он присел под одним из раскидистых деревьев, спрятавшись в его тени. Солнце палило нещадно, и Петрович снял куртку и шапку. Маленькая курносая обезьянка испуганно жалась к нему и жалобно попискивала. Спец прикрыл ее шапкой, и она затихла.

И в это время он почувствовал неуловимое движение сверху, мелькнула чья-то черная тень, на миг заслонившая пробивающиеся сквозь листву солнечные лучи. Спец вздрогнул, и нехорошее предчувствие беды разом сковало его сердце. Он посмотрел вверх, и… у него перехватило дыхание: буквально в метре от своей головы он увидел желтые горящие глаза на пятнистой клыкастой морде. О, ужас! Это был знаменитый дымчатый леопард или, как его еще называли, «саблезубый наших дней» – из-за его несоразмерно больших клыков. В списке мэра эта чрезвычайно свирепая особь не значилась, и это было правильно!