Аркадий Неминов - Пять граммов бессмертия (сборник)

Наконец-то проклятая стрелка подползла к нужной цифре, и Сева, включив телефон на громкую связь, вслушивался в долгие и протяжные гудки.

– Алло, Всеволод Николаевич, вы прямо как часы! Здравствуйте! Ну, что же, хочу вас обрадовать. Опыты на мышах показали, что препарат работает превосходно. Директор Грошев готовит большой доклад к внеочередному симпозиуму в Лондоне. А вам и вашей жене можно будет готовиться к госпитализации, как только мы получим официальное подтверждение от Минздрава на его использование. Это займет не больше месяца, уверяю вас. Алло, вы меня слышите? Вы рады?

– Как месяц, Зина? Мы не можем ждать! Болезнь прогрессирует, и пока она еще в стадии развития, ее можно остановить. Промедление может вызвать необратимые процессы.

– Вы меня тоже поймите. Я только передаю то, что мне поручено, не более. Я и так выполнила все свои обещания, не так ли? И без меня у вас вообще бы ничего не получилось!

– Да-да, Зиночка, не обижайтесь. Мы вам очень и очень благодарны. Но болезнь не спрашивает и не ждет. Зина, я могу на вас надеяться, что вы и впредь нам поможете?

– Что вы имеете в виду?

– Вы можете принести мне образец МОЕГО препарата?

– Что вы такое говорите, Всеволод Николаевич?! Да вы с ума сошли! Это – уже не ваш и не мой препарат, и даже не институтский! Это – российское достояние, а, может быть, и мировое, а значит, охраняется соответствующим образом! Нет-нет, это совершенно исключено! Всеволод Николаевич, да вы не волнуйтесь, все будет хорошо! Я сама пойду к Грошеву и попрошу его протолкнуть фермент через Минздрав как можно быстрее! А вас буду по-прежнему держать в курсе.

– Спасибо, Зина. До свидания… – Сева повесил трубку и повернулся к жене.

– Катюша, ты слышала? Все в порядке. Еще немного подождем, и все. Надо обязательно подключить Андрея Анатольевича. Может, это ускорит продвижение препарата.

– Сева, я знаешь что подумала? А ведь про тебя в институте и не вспомнят, как только Грошев обнародует новый фермент на этом своем симпозиуме. Понимаешь? Все лавры достанутся только ему, а о тебе и моем бедном отце ни одна собака не гавкнет! Тебе не кажется, что это несправедливо?

– Катя, сейчас не это главное, ты же знаешь.

– Знаю, знаю! Но пойми, нам надо и потом, после выздоровления, как-то жить. А там крутятся громадные деньги. Неужели тебе все равно? Мало того, что ни твоего имени, ни имени моего отца не будет упомянуто в научных кругах, мы же еще и нищими останемся!

– Но здоровыми, не забывай! А будет здоровье, будет и все остальное. Как-нибудь заработаем…

– Вот именно – как-нибудь! – задумчиво произнесла Катя. – И меня это сильно напрягает, что как-нибудь…

Ночью Кате стало плохо. Ей приснился сон, который начинался замечательно: будто бы она и маленький Санька идут по большому полю, усеянному красивыми цветами. Они идут вдвоем и беззаботно болтают о чем-то. Им очень хорошо. Санька идет рядом, наклоняясь то и дело, чтобы сорвать очередной понравившийся цветок для букетика. Над головой висит яркое солнце, а там впереди, за полем, в маленькой чистенькой деревеньке, их ждет красивый белоснежный дом под покатой крышей с зеленой черепицей. Это их дом. Там они живут все вместе, большой дружной семьей. Они торопятся, потому что им надо успеть к обеду, где их с нетерпением ждут ее отец, мать и любимый муж…

Но вдруг погода изменилась. Налетел, откуда ни возьмись, злой порывистый ветер, принеся с собой холод и шквал внезапно хлынувшего дождя. Разом потемнело небо, и тропинка через поле сразу растворилась в сплошном месиве из полевой грязи, черной воды и поникших цветов.

– Санька, бежим быстрее! – закричала испуганная Катя и дернулась в сторону сына. Но тут она с ужасом поняла, что не видит и не слышит его из-за сплошной стены ливня и громовых раскатов. Более того – она не знает, в какую сторону бежать! – Санька, где ты? Отзовись, сынок! – кричала она с надрывом. Но очередной раскат грома заглушил ее крики, а яркие сполохи молний ослепили глаза.

Она продолжала идти, не переставая звать сына, и все вглядывалась и вглядывалась сквозь водяную пелену, застившую глаза, в надежде увидеть его. Она уже давно сбилась с пути, бредя наугад, но знала, что спасительная деревушка где-то совсем рядом…

Вдруг она теряет опору под ногами, проваливается в какую-то глубокую яму, падает, ударяясь грудью и животом обо что-то твердое, и понимает: вот он – конец! Катя в панике кричит от невыносимой боли и… просыпается.

Но нестерпимая боль продолжает терзать тело и после пробуждения. Кажется, болит все – грудь, живот, спина…

– Сева! – позвала она мужа слабым голосом, хриплым от еле сдерживаемого крика. – Сева, проснись, мне очень плохо!

Сева моментально поднял голову, будто и не спал:

– Что с тобой, родная? Где болит? Живот? Сейчас, сейчас… Где-то здесь лекарство… Сейчас все будет хорошо… Только потерпи немного! – он, лихорадочно распаковывая лекарство, оставленное доктором для таких экстренных случаев, с ужасом думал, что именно об этом его и предупреждал Спесивцев – новой стадии болезни, сопровождаемой сильными болями в области селезенки. Лекарство это содержало наркотик, и должно было на некоторое время снять изнуряющую боль.

Наконец, ближе к утру, Катя успокоилась и забылась тревожным сном – еще одной стороной воздействия снадобья. Разбуженная Елена Дмитриевна, сидя на кухне, с мольбой смотрела на зятя:

– Сева, дорогой, ну что же ты тянешь? Надо немедленно звонить Спесивцеву. Он же обещал посодействовать. У нас уже совсем не остается времени! Надо что-то делать! Что ты сидишь? – Она была на грани срыва.

– Я думаю, что предпринять… Давайте так: вы позвоните доктору и расскажите ему обо всем. Пусть он приедет и осмотрит ее. Может быть, ее придется госпитализировать. «Скорую» без него не вызывайте. Только с его ведома! Пусть он сам им все объяснит, если понадобиться забрать ее в больницу. А я съезжу в одно место. Я скоро вернусь.

Когда Сева подъехал к дому Зины, по его расчету она должна была как раз выйти, чтобы успеть на работу вовремя. И действительно, она не заставила себя долго ждать. Как только она появилась в дверях подъезда. Сева приоткрыл дверцу своего авто:

– Зина, доброе утро! Я могу подвезти вас на работу?

– Всеволод Николаевич? – удивилась она. – Что вы здесь делаете так рано? Что-то случилось? – она смотрела встревожено.

– Случилось, Зина. Давайте я вам все по дороге расскажу.

– Ну, хорошо, поехали. Ой, я с вами даже не поздоровалась от неожиданности. Доброе утро, хотя, судя по всему, для вас оно не такое уж и доброе?

– Вы правы. Как я и предполагал, у моей жены ухудшение наступило гораздо раньше, чем наш фермент получит официальное разрешения на использование. Не можем мы больше ждать! Теперь вся надежда только на вас!