Люси Монтгомери - Энни из Эвонли

– Что ж, может и да, – согласилась Марилла. – А по мне лучше спокойно себе жить, вместо того чтобы переживать и то и другое. Но каждый живет по-своему. Я, бывало, считала, что есть один правильный образ жизни. Но с тех пор, как у меня появилась ты, а затем эти близняшки, я не совсем уверена, что это так. А что ты собираешься делать с подносом мисс Барри?

– Вернуть ей двадцать долларов, которые она уплатила за него, я думаю. Я так довольна, что это не фамильная любимая вещица, потому что в этом случае никакими деньгами не возместить потерю.

– Может быть, ты где-нибудь найдешь что-то подобное, купишь и вернешь?

– Боюсь, что нет. Подносы вроде этого очень редкая вещь. Миссис Линд так и не смогла найти ничего такого для благотворительного ужина. Я, естественно, хотела бы найти, потому что для мисс Барри что тот поднос что другой, лишь бы старый и настоящий. Марилла, посмотри вон на ту большую звезду, над кленовой рощей мистера Харрисона. смотри, какое тихое посеребренное небо вокруг нее, в этом есть что-то святое. Это похоже на молитву, у меня такое впечатление. В конце концов, если человек может вот так видеть звезды и небо, то разве так уж важны мелкие разочарования и неприятности, как ты думаешь?

С безразличием взглянув на звезду, Марилла спросила:

– А где Дэви?

– В кроватке. Я пообещала ему взять его с Дорой завтра на пикник на берег запруды. Вообще-то первоначальная договоренность состояла в том, что пикник состоится, если он будет хорошо себя вести. Но он же старался хорошо вести себя и у меня не хватит сердца расстраивать его.

– Сама утонешь и детей утопишь в этой плоскодонке, – проворчала Марилла. – Я шестьдесят лет здесь живу и ни разу еще не плавала по запруде.

– Что ж, никогда не поздно исправить, – весело сказала Энни. – Почему бы и тебе не пойти завтра с нами? Запрем дом и проведем целый день на берегу, забудем про все дела.

– Нет уж, спасибо, – ответила Марилла с подчеркнутым возмущением. – Красиво я буду выглядеть в лодке, да еще гребу. Мне кажется, я уже слышу, как Рэйчел комментирует все это. А вон мистер Харрисон куда-то поехал. А правду говорят, что мистер Харрисон видится с Изабеллой Эндрюс?

– Нет, я уверена, что это неправда. Он как-то вечером ездил по делам к Хармону Эндрюсу, а миссис Линд видела его и сказала, что знает, зачем он едет, потому что на нем был белый воротничок. Я не верю, что мистер Харрисон когда-нибудь женится. Мне кажется, у него сильные предубеждения против брака.

– А, от этих старых холостяков всего можно ожидать. А раз на нем был белый воротничок, то я согласна с Рэйчел, что это выглядит подозрительно: ведь раньше никто и никогда не видел его в таком виде.

– Я думаю, он оделся так, потому что хотел заключить деловую сделку с Хармоном Эндрюсом, – предположила Энни. – Я как-то слышала, как он говорил: дескать, деловая встреча это единственный случай, когда мужчина должен выглядеть особенно хорошо, потому что в этом случае меньше шансов, что другой стороне захочется его надуть. Мне действительно жалко мистера Харрисона. Я не думаю, что он удовлетворен своей жизнью. Это должно быть очень тоскливо, когда человеку не о ком заботиться, кроме попугая, ты согласна со мной? Но я заметила, мистер Харрисон не любит, когда его жалеют. Да и никто не любит, я думаю.

– Вот Гилберт идет по дороге, – сказала Марилла. – Если он собирается пригласить тебя покататься на лодке, смотри, надень плащ и галоши. Сегодня много росы.

– Энни, – сказал Дэви, сев в постели и подперев подбородок руками. – Энни, а где находится этот самый сон? Я слышал, как говорят: идти ко сну. Это бывает каждый вечер. Я, конечно, понимаю, это место. Я там делаю всякие вещи, когда сплю. Но я хочу знать, где этот сон и как я попадаю туда и обратно, сам не зная ничего об этом. Так где это?

Энни стояла у окна и смотрела на закат, похожий на огромный цветок с ярко-красными лепестками и огненно-желтой серединкой. Она обернулась в ответ на вопрос Дэви и мечтательно ответила:

Пол Ирвинг понял бы значение сказанного или, если бы не понял, по-своему разобрался бы в смысле. Но практичный Дэви, который, как это Энни часто с разочарованием отмечала, не обладал ни малейшей частичкой воображения. Ответ его озадачил и явно ему не понравился.

– Энни, по-моему, ты говоришь бессмыслицу.

– Конечно, мой дорогой. А ты разве не знаешь, что только очень глупые люди говорят все время сплошь со смыслом?

– Знаешь, когда я тебя спрашиваю нормально, ты и отвечай мне нормально, – с обидой в голосе произнес Дэви.

– Ах, ты еще слишком мал понимать такие вещи, – сказала Энни и осеклась, потому что ей стало стыдно за свои слова: разве не она торжественно поклялась себе, что, в противоположность многим умникам, через которых она прошла в детские годы, никогда не говорить ребенку, будто он слишком мал понимать что-то? И вот нате, сама такая же. Как же велика пропасть между теорией и практикой!

– Хорошо, я же во всю стараюсь вырасти, – сказал Дэви. – Но это такое дело, тут торопись, не торопись, много не поможешь. Если бы Марилла не была такой жадной на варенье, я бы все-таки взрослел быстрее.

– Марилла не жадная, Дэви, – строго заметила мальчику Энни. – Это очень неблагодарно с твоей стороны говорить такие вещи.

– Есть и другое слово про это, оно звучит куда лучше, но только я не помню его, – сказал Дэви, намеренно нахмурившись. – Я слышал как-то, Марилла сама про себя говорила это слово.

– Если ты имеешь в виду «экономная», то это со-овсем другое слово. Это хорошая черта у человека быть экономным. Если бы Марилла была жадной, она не взяла бы вас с Дорой после смерти вашей мамы. Ты хотел бы жить у миссис Уиггинс?

– Не, ни за что! – тут же воскликнул Дэви. – И к дяде Ричарду ни за что не пошел бы. Здесь куда лучше, даже если Марилла и… это длинное слово, когда дело касается варенья, потому что здесь ты, Энни. Энни, а ты расскажешь мне что-нибудь, перед тем как я пойду ко сну? Только не простую сказочку. Пусть даже про девчонок, но чтобы захватывала побольше убивали, стреляли, пожаров побольше и всякое такое.

К счастью для Энни, в этот момент ее окликнула Марилла из своей комнаты:

– Энни, там Диана упорно сигналит тебе. Посмотри, чего она хочет.

Энни побежала на восточную половину дома и увидела в сумерках световые сигналы в окне Дианы. Они были группами по пять, что, согласно их разработанному в детстве шифру, означало: «приходи немедленно, расскажу кое-что важное». Энни набросила на голову белую шаль и через Духову Рощу и пастбище мистера Белла поспешила к Фруктовому Склону.

– Есть хорошая новость для тебя, Энни, сообщила ей Диана. Мы с мамой только что приехали из Кармоди, и я встретилась там в магазине мистера Блейра Мэри Сентнер из Спенсервейла. Она говорит, что у старых дев Копп, на дороге, которая называется Тори, есть поднос из ивовых прутьев и он точно такой же, как она видела на благотворительном ужине. Она говорит, что они, наверно, продадут его, потому что Марта Копп, известно, не станет держать у себя того, что можно продать. Но если они не продадут, то такой же поднос имеет Уэсли Кейсон из Спенсервейла, а в этом доме его наверняка продадут, она точно знает, только не знает, такой ли он, как у тети Жозефины.