Люси Монтгомери - Энни из Эвонли

– Самое первое, что нам надо сделать, когда мы начнем действовать, это покрасить этот дом, сказала Диана, когда они проезжали мимо здания магистрата, довольно неприглядного сооружения, построенного в лесистой ложбине, и со всех сторон закрывали ели. Как же он портит вид. Нам надо будет взяться за него еще до того, как мы попытаемся склонить мистера Леви Бултера снести тот свой дом. Отец говорит, что с Бултером у нас ничего не получится: Леви Бултер он всё считает, ему будет жалко тратить время на это дело.

– А может, он позволит ребятам снести свой дом, если те пообещают ему стащить в одно место все доски и расколоть их на дрова? – с надеждой в голосе произнесла Энни. – Нам надо стараться довольствоваться поначалу малым.

– Сразу всё не улучшишь. Нам надо, конечно, поначалу подготовить, воспитать общественное мнение.

Диана не совсем отчетливо представляла себе, о чем это говорит Энни, но звучало это вполне солидно, и Диана почувствовала гордость, что принадлежит к обществу, которое ставит перед собой столь высокие цели.

– Прошлой ночью я всё думала, что бы нам сделать, Энни. Ты знаешь место, где сходятся три дороги из Кармоди, Ньюбриджа и Белых Песков? Там всё заросло молодыми елками. А не лучше бы было убрать их все и оставить лишь две-три березки, которые там растут?

– Отлично, – обрадованно согласилась Энни. – А под березками поставить скамеечки, как в деревнях. А по весне еще и клумбу сделать и посадить там герань.

– Да, только надо будет что-то придумать, как отвадить оттуда корову этой старушки миссис Хайрем Слоун, иначе эта корова слопает всю герань, – со смехом произнесла Диана. – Я начинаю понимать, что ты имеешь в виду под воспитанием общественного мнения, Энни. А теперь насчет старого дома Бултера. Второго такого страшного не сыщешь. Да еще и у самой дороги. Когда я вижу старый дом без стекол, мне кажется, что оттуда смотрит смерть.

– А я, знаешь, смотрю на старый заброшенный дом чуть иначе, – мечтательно произнесла Энни. – Мне кажется, что он стоит и думает о своем прошлом и тоскует по старым временам. Марилла говорит, что давным-давно в этом старом доме жила большая семья и что это было очаровательнейшее место с прекрасным садом, а дом утопал в розах. Там было полно детей, смеха и песен. А теперь он пуст, один только ветер заглядывает. Как же ему должно быть одиноко и печально! Может, они приходят сюда в лунные ночи духи этих когда-то детей, роз и песен. И на короткое время этот старый дом чувствует себя снова молодым и радостным.

Диана покачала головой.

– Нет, я теперь и думать так не могу о каком-нибудь доме или любом другом месте, Энни. Помнишь, как моя мама и твоя Марилла рассердились на нас, когда мы сказали про Духову рощу, что видели там привидения? Так я до сих пор не могу без страха пройти мимо нее в темное время. А если я начну воображать такое и про дом Бултера, то и мимо него не смогу проходить спокойно. К тому же эти самые дети совсем не покойники. Они выросли и неплохо живут. Один из них мясник. А уж цветы и песни никак не могут быть привидениями.

Энни незаметно вздохнула. Она очень любила Диану, и они всегда были близкими подружками. Но Энни давно поняла, что в путешествие по миру фантазии ей лучше отправляться одной. По этой волшебной тропе не сможет последовать за ней даже ее лучшая подруга.

Когда подружки оказались в Кармоди, разразилась гроза, но ливень был недолгим, и дорога домой оказалась весьма приятной. На ветках и листве деревьев по обеим сторонам дороги блестели капельки воды, а в маленьких залесенных долинах влажные листья папоротника издавали острый аромат. Но стоило им свернуть на дорогу к ферме Катбертов, как все очарование ландшафта оказалось для Энни испорченным.

Справа перед ними простиралось обширное серо-зеленое овсяное поле мистера Харрисона, политое, сочное, а прямо посреди него, наполовину скрытая сочной растительностью, сверкала своими лоснящимися боками и хлопала глазищами, глядя на приближающихся подруг сквозь кисточек овса, та же самая корова!

Энни выпустила поводья и привстала в коляске. Губы ее сжались, а это не предвещало добра четырехногому хищнику. Не издав ни звука, она проворно соскочила с повозки и в считанные мгновения была по ту сторону ограды. Диана и понять не успела, что происходит.

– Энни, вернись! – закричала Диана, обретя дар речи. – Ты же испортишь платье, там такая сырость! Господи, она меня и не слышит. Нет, одна она с этой коровой не справится. Придется помогать, ничего не поделаешь.

Энни неслась по полю как угорелая. Диана спрыгнула на землю, крепко привязала лошадь, высоко подобрала свою красивую юбку, перелезла через ограду и пустилась вслед за своей обезумевшей подругой. Она бежала быстрее Энни, юбка которой быстро намокла и связывала ее движения, и скоро догнала ее. За собой они оставляли в овсе такой след, что мистер Харрисон обмер бы на месте, доведись ему увидеть эту картину.

– Энни, ради всего святого, остановись! – задыхаясь прокричала Диана. – Я больше не могу, а ты промокла до нитки!

– Я должна… остановить… эту корову… пока мистер… Харрисон… не увидел ее, хватая ртом воздух, выдавливала из себя Энни. Пусть… со мной… будет… что будет… лишь бы… выгнать ее.

Но корова была вовсе не расположена к тому, чтобы ее изгоняли с этого лакомого кусочка земли. Не успели обессилевшие девушки подбежать к ней, как она кинулась от них в противоположный угол поля.

– Наперерез ей, Диана! – взвизгнула Энни. – Быстрее, быстрее!

Диана бросилась наперерез. Энни тоже было попыталась, но хитрая корова пошла кругом по полю, словно одержимая бесом. Диане так оно и показалось. Минут десять гонялись они за коровой, прежде чем смогли прогнать ее с поля на дорогу.

Нечего и говорить, что Энни находилась в этот момент далеко не в ангельском расположении духа, а появление на дороге кабриолета, в котором сидели мистер Ширер со своим сыном, отнюдь не успокоило ее. Повозка остановилась, оба расплылись в широкой улыбке.

– Думаю, все-таки надо было вам продать мне эту корову, когда я спрашивал у вас на прошлой неделе, Энни, – со смехом произнес мистер Ширер.

– Да я ее хоть сейчас продам, если хотите, – заявила раскрасневшаяся, взъерошенная хозяйка коровы. – Сейчас, тут же.

– Заметано. Даю вам за нее двадцать долларов, как и предлагал, а Джим переправит ее с оказией в Кармоди этим же вечером. Мистеру Риду из Брайтона очень нужна «джерси».

Пять минут спустя Джим Ширер уже уводил корову, а Энни с двадцатью долларами в кармане ехала по дороге, ведущей в Зеленые Крыши.

– А Марилла что скажет? – поинтересовалась Диана.

– А что ей до этого? Это моя собственная корова, к тому же и на аукционе за нее больше двадцати долларов не дадут. Но вот мистер Харрисон если он увидит свое поле, то поймет, что она там снова побывала, а ведь я дала ему честное слово, что этого больше не повторится! Ну что ж, пусть это мне будет уроком, чтобы я больше никогда не давала честное слово за коров. Корове, которая может перепрыгнуть или сломать нашу ограду, нельзя верить.