Люси Монтгомери - Энни из Эвонли

Диана поменяла позу, привалившись к головной спинке кровати. Когда твоя подруга в темное время говорит о привидениях, лучше обезопасить себя, чтобы нельзя было вообразить, будто у тебя за спиной что-то может появиться.

– Боюсь, «Общество преобразования» зачахнет, после того как вы с Гилбертом уедете, – грустно промолвила Диана.

– Об этом можно не беспокоиться, живо ответила Энни, тут же вернувшись из мира грез к делам реальной жизни. Оно слишком крепко поставлено, чтобы взять да развалиться, особенно после того, как в него поверили и поддерживают пожилые люди. Ты посмотри, что они делают с газонами и дорожками. Кроме того, я посмотрю, что можно почерпнуть для вас в Редмонде, положу свои мысли на бумагу и весной пришлю. Так что не смотри так мрачно на вещи, Диана. И не отравляй мне радость этих часов. Потом, когда мне придется уезжать, я буду чувствовать все, но только не радость.

– Тебе есть чему радоваться. Ты едешь в колледж, у тебя будет интересное времяпровождение, куча новых друзей.

– Я думаю, что приобрету новых друзей, – задумчиво сказала Энни. – Возможность заводить новых друзей делает жизнь обворожительной. Но независимо от того, сколько у меня будет новых друзей, они не будут так дороги мне, как старые друзья, особенно одна черноглазая девушка с ямочками на щеках. Ты можешь отгадать, о ком я говорю, Диана?

– Но в Редмонде будет так много умных девушек, вздохнула Диана, а я – всего лишь маленькая и глупенькая деревенская девчонка, которая иногда говорит «видала», хотя, если я остановлюсь и подумаю, то я могу сказать правильно. Что ж, эти прошедшие два года были действительно слишком приятными, чтобы длиться долго. А я, между прочим, знаю кое-кого, кто рад, что ты едешь в Редмонд. Энни, я хочу задать тебе вопрос, серьезный вопрос. Только не сердись и отвечай серьезно. Ты чувствуешь что-нибудь к Гилберту?

– Очень много как к другу и ничего в том смысле, в каком ты спрашиваешь, – холодно и решительно ответила Энни, при этом она сама думала, что отвечает искренне.

Диана вздохнула. Ей хотелось, чтобы Энни ответила ей иначе.

– А ты никогда не думаешь выходить замуж, Энни?

– Может… когда-нибудь… когда встречу его, – ответила Энни и мечтательно подставила лицо лунному свету.

– А как ты узнаешь, что встретила именно «его»? – не отставала Диана.

– О, я узнаю его. Что подскажет мне, что это он. Ты же знаешь мои идеалы, Диана.

– Но человеческие идеалы иногда меняются.

– Мои нет. И мне безразличен молодой человек, который им не отвечает.

– А что если ты никогда не встретишь его?

– Тогда умру старой девой, – весело парировала Энни очередной вопрос. – Скажу тебе, это, что ни говори, не самая плохая смерть.

– О, такая смерть будет даже легкой. Вот жить старой девой я бы не хотела, – произнесла Диана со всей серьезностью, совершенно не склонная шутить по этому вопросу. – Хотя я не очень бы возражала быть старой девой, если бы я была такой, как мисс Лаванда. Но я такой никогда не буду. В сорок пять я буду ужасно толстая. И худенькая старая дева может рассчитывать на роман, но толстая никогда. Да, знаешь, Нелсон Эткинс три недели назад сделал предложение Руби Гиллис. Руби всё мне рассказала об этом. Она говорит, у нее никогда не было намерений выходить за него, потому что та, которая выйдет за него, может записывать себя в старухи. Но Руби говорит, что он сделал такое исключительно красивое и романтическое предложение, что она еле на ногах устояла. Но она не хотела поступать опрометчиво и попросила неделю на размышление. Два дня спустя она была на кружке шитья в доме его матери, и там ей попалась на глаза книжка «Полный путеводитель по правилам этикета», она лежала на столе в общей зале. Руби сказала, что просто не может описать своих чувств, которые испытала, увидев главу «Ухаживание и брак», где слово в слово прочла то, что ей проговорил Нелсон, когда делал предложение. Она пошла домой и написала ему резкий отказ. Она говорит, что его отец и мать стали следить за ним, боясь, как бы он не утопился в речке. Но Руби говорит, что они зря волнуются, потому что в той же главе описывается, как должен вести себя отвергнутый возлюбленный, и про утопление там ничего не сказано. И еще она говорит, что Вилбур Блейр буквально сохнет по ней, но она ничем ему помочь не может.

Энни сделала нетерпеливое движение.

– Не хочу говорить об этом, – сказала она, – это кажется предательством, но теперь я не люблю Руби Гиллис. Я любила ее, когда мы ходили вместе в школу, в Куинсе любила, хоть и не так, как тебя и Джейн, конечно. Но за этот год в Кармоди она так изменилась… так…

– Я знаю, – Диана кивнула. – В ней проявляются Гиллисы, она ничего не может поделать. Миссис Линд говорит, что девочка у Гиллисов ни о чем другом не думает, кроме как о мальчиках, но ни походкой, ни словами не показывает этого. Руби говорит только о ребятах, ни о чем другом. И какие комплименты они ей говорят, и как они сходят по ней с ума в Кармоди. И, странное дело, они действительно сумасшедшие, – отметила Диана с некоторым возмущением. – Прошлым вечером, когда я увидела ее в магазине мистера Блейра, она прошептала мне, что у нее новое «увлечение». Я не стала спрашивать ее, кто это, потому что знала, что ей до смерти хочется, чтобы я ее спросила. А, Руби всегда этого хочется, я думаю. Ты помнишь, даже когда она была маленькой, то всегда говорила, что, когда вырастет, у нее будут дюжины поклонников и что она будет очень весело проводить время, пока не настанет пора остепениться. Она так непохожа на Джейн, правда? Джейн милая, чувствительная. Это девушка-леди.

– Наша старая подруга, дорогая Джейн это сокровище, – согласилась Энни, – но, – добавила она, подавшись вперед, чтобы погладить маленькую руку с ямочками, висевшую над подушкой, – нет никого, как моя дорогая Диана. Ты помнишь тот вечер, когда мы впервые встретились, Диана, и поклялись в вашем саду в вечной дружбе? И мы сдерживаем эту клятву, я считаю. Мы никогда не ссорились, у нас не было даже охлаждения в отношениях. Никогда не забуду, как у меня мурашки пробежали по коже, когда ты сказала мне, что любишь меня. Я была такая одинокая в детстве, у меня душа так жаждала дружбы. Только теперь я начинаю понимать, как мне было одиноко и тоскливо. Никому я была не нужна, никто не хотел заниматься мной, всем я была в тягость. Я стала бы разнесчастной, если бы не мой маленький мир мечты, где я воображала друзей и находила любовь, которой мне не хватало. Но, когда я приехала в Зеленые Крыши, всё изменилось. А потом я встретила тебя. Ты не представляешь себе, что значит для меня твоя дружба. Я хочу поблагодарить тебя, дорогая, за твою теплую и верную любовь, которую ты всегда давала мне.