Дарья Варденбург - Таня, Выдра и компания

Его голос глухо доносился из глубины иголок. Свёрнутый в колючий клубок Ёж катался по поляне, и катал его Танин младший брат Вася. Вася ползал на животе по траве, гудел и пищал от восторга, и толкал Ежа то одной рукой, то другой, ничуть не боясь иголок. Сперва Ёж терпел, надеясь, что этот человеческий ребёнок рано или поздно уколется и оставит его в покое, но Вася не обращал внимания на уколы ежиных игл. Он катал и катал колючий мяч, и у Ежа кружилась голова.

Дикий Кот попробовал Васю отвлечь: встал перед ним, вздыбил шерсть на хребте, распушил хвост. И тут же получил пальцем в глаз – Вася попытался потрогать эти сияющие зелёные пуговицы и нечаянно угодил пальцем прямо Коту в зрачок.

– Ай! – сжался Кот.

Он отвернулся от Васи, потирая задетый глаз, и в ту же секунду завыл от негодования – детёныш ухватил его за хвост! Зато Ёж в безопасности: как только Вася его отпустил, он развернулся и поспешил прочь, семеня коротенькими ножками.

– Вася! – ахнула Таня.

Она всего на минуту оставила брата одного с Ежом и Котом и пошла поздороваться с Совой – и вот, пожалуйста, брат уже натворил дел. Ёж сидел под кустом и оттуда настороженно следил за Васей, а Кот с воем вырывался из крепких Васиных рук. Конечно, будь это не Вася, а какой-нибудь другой человек, Кот его покусал бы и поцарапал, и человек мигом Кота бы выпустил. Но сделать больно Таниному брату Кот не мог.

Подбежала Таня, схватила Васины кулачки и по одному пальцу их разжала. Дикий Кот высвободился, отскочил в сторону и принялся с беспокойством изучать свой пострадавший хвост. Вася же возмутился, обиделся, открыл рот и громко заревел.

– Он всегда такой? – спросил Кот, нервно вылизываясь.

– Н-нет, – ответила Таня. – Иногда он спит. И ест.

Над поляной пролетела Сова – она отправилась на вечернюю охоту. Таня её как раз разбудила, когда пришла к дуплу поздороваться. Сова привела перья в порядок, прибралась в дупле и вылетела. Пролетая над поляной, она снизилась и сделала пару кругов. Ёж выбежал из кустов и замахал Сове лапой. Сова радостно ухнула, махнула ему в ответ крылом и только тогда полетела дальше. Вася, сидя на Таниных руках и наблюдая за Совой, забыл обиду и перестал реветь, так и оставшись с приоткрытым ртом.

– У, – потянулся он за улетевшей птицей.

– Да, это Сова, – подтвердила Таня.

– У! У! – замахал Вася руками.

– Да, летает, – согласилась Таня.

– У-у-у, – поднял Вася руки вверх.

– Да, высоко, – кивнула Таня.

– А почему он не на твоём языке говорит? – спросил Кот.

Таня вопросительно посмотрела на Кота.

– Всё «у» да «у», – пояснил Кот. – Всё понятно, конечно, но как-то непривычно.

– Он потом научится, – ответила Таня. – Он ещё маленький.

– Маленький? – не поверил Кот.

Он оглядел Васю, развёл в воздухе лапы, прикидывая Васины размеры, и сказал:

– Он весной родился, а сейчас уже почти осень. Котята за это время научаются всему, что положено знать кошкам.

– Ему четыре с половиной месяца, – возразила Таня. – Это очень мало. Мне вот семь лет, а я до сих пор не взрослая и много чего не умею – водить машину, выпиливать шкафы, считать до ста, писать книги.

Тут она вспомнила разговор про школу и замолчала.

– Вы, люди, как-то очень долго растёте, – заметил Кот. – А откуда шкафы выпиливают?

Когда Таня вернулась домой, неся на руках Васю и толкая перед собой пустую коляску, мама готовила яблочный пирог. Горячий запах пирога пропитал весь дом до последней занавески и до последней подушки, и казалось, что дом вот-вот взлетит на облаке яблочного пара. Таня сразу забыла, как Вася извивался в коляске бешеной гусеницей и громко вопил, и как она взяла его на руки и понесла, и руки начали отваливаться, а дорога до дома растянулась невероятно и стала бесконечной. И даже свои сегодняшние школьные думы Таня забыла и вспомнила про них только перед сном, когда лежала в своей кровати с яблочным пирогом в животе и ждала, когда мама с Васей в охапку придёт пожелать спокойной ночи, а папа придёт почитать книжку.

– Спокойной ночи, – сказала мама, наклоняясь к Тане и целуя её в нос.

Вася при этом наклонился вместе с мамой и ущипнул Таню за руку. Делал он это, конечно, не со зла, а потому что ему очень нравилась Таня – вся целиком, от макушки до пяток, включая руки.

– Ай, – сказала Таня. – Мам, а мне когда в школу?

– Первого сентября, – ответила мама. – По-моему, всё уже готово. Рюкзак, пенал с карандашами и ручками, линейка, тетради. Ты спроси папу, он должен знать.

И, ещё раз поцеловав Таню, она вышла из комнаты, и Вася на её руках помахал Тане. Таня помахала брату в ответ.

– Всё готово, а я нет, – пробормотала она себе под нос.

– Что сегодня читаем? – спросил папа, входя в комнату.

Он сел на Танину кровать и вытянул из-под подушки сразу три книжки.

– Пап, а как я пойду в школу? – спросила Таня.

– В каком смысле «как»? – не понял папа. – Позавтракаешь, рюкзак наденешь и пойдёшь. На углу свернёшь направо, а там сразу школа. Помнишь, мы там мелками рисовали?

Таня кивнула. Это было летом, они пришли в пустой школьный двор с папой и Васей и нарисовали разноцветными мелками на асфальте непролазные джунгли. Вася валялся на расстеленной папиной ветровке среди тропических цветов и дрыгал ногами.

– А учитель какой у меня будет? – спросила Таня.

– Не знаю, – улыбнулся папа. – Я его ещё не видел. Но наверняка хороший. В этом я уверен.

– А дети там какие? – спросила Таня.

– Ну, какие, – пожал плечами папа. – Разные. Весёлые, шумные, смешные. Хочешь, расскажу, как я в школу пошёл?

Таня закивала. Конечно! И папа стал рассказывать, как двоюродный брат отдал ему свой рюкзак, а троюродный брат – рубашку, штаны и ботинки, из которых уже вырос. И папа всё это на себя надел, взял рюкзак и первого сентября пошёл в школу. У него была учительница огромного роста и с красными волосами. «А голос у неё был, как туманный горн!» – сказал папа, и, когда Таня спросила, что такое туманный горн, он заревел так страшно, что в комнату заглянула мама. Папа её успокоил, сказав, что он просто вспоминает детство, и мама пошла дальше укладывать Васю, а папа стал дальше вспоминать. Он рассказал, что первые несколько минут он и другие дети боялись учительницы, но потом оказалось, что она очень добрая и весёлая, а голос у неё такой громкий, потому что раньше она служила на флоте поварихой и созывала своим гудением моряков на обед.

И так папа рассказывал и рассказывал, пока Таня не заснула совершенно успокоенная и уверенная в том, что у неё в школе всё будет хорошо.