Холли Вебб - Лили и запретная магия

Возможно, когда-нибудь она его найдет. Не совсем понятно, как именно, ведь мать никогда не покидает Меррисот, но ведь это не означает, что Лили тоже должна провести тут всю жизнь, верно? Однажды она встретит других магов – Феллов, Уэзерби, Эндикотт, они обучат ее искусству магии, и Лили узнает много невероятных заклинаний, научится летать, разговаривать с птицами, выпрямлять свои дурацкие кудряшки…

Но нет. Сейчас никакой магии. Ее тщательно прячут в домах вроде Меррисот, где потомственные семьи магов притворяются, что отказались от волшебства, а на деле обучают ему своих детей. Или не обучают, такое тоже бывает. Если Лили выберется с острова, магии в ее жизни больше не будет. По крайней мере, ей будет запрещено ею пользоваться, иначе девочка окажется за решеткой.

В любом случае, если верить мистеру Прендергасту, десятилетний волшебник уже должен уметь бороться с магическими тварями и выполнять «простые заклинания». Например, соткать в воздухе из света золотые буквы – чье-нибудь имя. Только вот у Лили не получается даже это.

Наверняка Джорджианна творит эти вещи с колыбели. Сейчас ей двенадцать, и она пользуется куда более сложными заклинаниями – именно поэтому Лили больше не видит сестру. И пусть быть сестрой Джорджианны очень трудно, Лили все равно ее сильно любит. Когда Джорджи была маленькой, мать часто отправляла ее изучать заклинания или историю – что-то вроде «какой же могущественной была семья Пауэров, пока Декрет королевы не приравнял магию к преступлению». Но после занятий Джорджи всегда возвращалась к сестре. Лили же в это время слонялась по кухне и надоедала Марте и другим служанкам. Именно здесь, на кухне, Лили научилась читать. Начала она со старой потрепанной, но бесценной рукописной книги рецептов миссис Портер. Когда у кухарки было хорошее настроение – а происходило это, только если вытяжка работала хорошо, она разрешала Марте вылепить из теста буквы для Лили. Правда, часто дул восточный ветер, попадал в трубу и разжигал печку, из-за чего хорошее настроение миссис Портер улетучивалось.

Писать Лили научилась чуть позже, когда в доме появился Питер. Он немногим ее старше и в то время был единственным ребенком на острове, кроме Лили и Джорджи. Конечно, девочке хотелось с ним разговаривать. Но Питер с ней не разговаривал, даже ее не слушал.

Однажды он просто появился на пляже – замерзший и голодный, сидел на камнях. Марта как раз пошла к пристани, чтобы забрать у бакалейщика товары с материка, и вдруг увидела его. Лодка с провизией всегда приплывала рано утром, когда в доме все еще спят. Отказываться от денег живущих в поместье Меррисот никто не собирался, но саму семью все считали очень странной, знали, кто они такие, но никто не решался сказать об этом вслух. Ведь неизвестно, что они могут сделать. Особенно эта бледная девочка, похожая на привидение, о которой дома так сильно заботятся. Она иногда шла на утес и смотрела на море. Рыбаки говорили: «На материк смотрит». А вдруг она прыгнет в воду, превратится в русалку и приплывет к материку?

Марте же нравилось повторять эту историю – как она шла по утесу и размышляла о своем. Лили же казалось, что «о своем» – значит о младшем лакее Сэме. Марта собиралась выбиться в люди и держала Сэма на коротком поводке.

Служанка шла к лодкам, чтобы забрать корзинки с едой, вся в мыслях, и вдруг краем глаза заметила движение. Сначала ей показалось, это тюлень – но потом он встал во весь рост, и Марта застыла на месте, не в силах даже закричать – так была напугана, по ее собственным словам. На этом моменте Питер закатывал глаза – Лили сама видела. Наверняка Марта еще как вопила – на всю округу, она все время кричит, даже когда просто видит мышку.

Конечно, она привела его домой – больше ничего не оставалось. Меррисот – единственный дом на острове, а все его обитатели либо тут родились, либо их прислали сюда из сверхсекретного агентства по найму. Марта и другие девочки подписали контракт на много лет вперед – только после этого отправились на лодке на остров. Они обещали работать здесь до конца жизни и согласились, что их письма будут прочитывать. За это они получали огромную заработную плату.

Итак, одну корзинку на кухню занесла Марта, а вторую – молчаливый ребенок. Когда они появились у двери, Лили была на кухне – выпрашивала завтрак. Она с удивлением на них посмотрела – в конце концов, девочка никогда не видела мальчика да и вообще других детей, кроме Джорджианны.

Миссис Портер, кажется, была готова запустить в Марту тестом, которое она замешивала.

– Что это такое? – возмутилась она. – Я отправила тебя за рисом и фазаном. Хочешь, чтобы я поджарила этого тощего паренька?

Марта поставила корзинку на пол и приготовилась спорить. Она никогда не боялась миссис Портер.

– А что, по-вашему, мне оставалось делать? Оставить его на съедение тюленям? К тому же мы принесли еду – вот она, в корзинках, одну из которых нес он!

– Откуда он взялся? – удивился дворецкий мистер Фрэнсис. Он сидел за столом и пил чай, его жилет был расстегнут. Дворецкий посмотрел на корзинку в руках мальчика. – Помните газеты? Его могут хватиться в любую секунду! – И поманил Питера к себе. Тот прошел мимо Лили, не глядя на нее.

Дворецкий неотрывно смотрел на мальчика, который не выпускал корзинку из тонких пальцев. Он был куда меньше Лили – по крайней мере, худее; щеки ввалились. Волосы – темные и жесткие, а светло-серые глаза меняли цвет, как морская вода, из которой Питер и появился.

– Откуда ты, мальчик? – спросил мистер Фрэнсис, рассматривая ребенка. – Можешь поставить корзинку.

Мальчик ничего не ответил. И корзинку не поставил. Он просто стоял.

– Мистер Фрэнсис, я уже спрашивала, он ни слова не сказал, – вставила Марта. – Не уверена, что он нас слышит.

Дворецкий нахмурился и указал рукой на стол, призывая Питера поставить туда корзинку. Мальчик сделал, как ему велели, а потом потер замерзшие руки.

– Говорить он не может, но он не глупый, – тихо сказал мистер Фрэнсис. – Придется нам его оставить тут. В море он не был; я вот подумал – может, из рыбацкой лодки выпал, но нет – одежда сухая, соляных разводов нет. Наверное, его просто бросили. Не захотели возиться с немым парнишкой… – Он покачал головой.

– А нам-то что с ним делать? – миссис Портер сложила руки. – Не хватало мне еще одного бесенка на кухне, и так шума полно.

Лили с упреком посмотрела на кухарку, но потом спрятала ноги под стул, будто надеясь уменьшиться.

– Он может мыть посуду. Или пол. Если захочешь, будет расставлять мышеловки. Никто и слова не скажет, ведь он никому не нужен… – Мистер Фрэнсис пожал плечами.

Когда дворецкий это сказал, Лили вздрогнула. Как же хорошо, что мальчик не слышит, что о нем говорят!