Владимир Семиряга - Тимка. Повесть о коте

В полете Тимка, опять-таки как велел внутренний голос, стал переворачиваться, чтобы быть готовым к встрече с землей. Но она приближалась гораздо быстрее, чем он ожидал. И кот испугался. Он никогда прежде не падал с такой высоты, но знал, что это будет очень больно. Тимка в ужасе закрыл глаза, но в тот момент, когда его лапы должны были коснуться травы, он почувствовал толчок и проснулся. Учащенно билось сердце, тяжело стало дышать. Не меняя позы, Тимка осмотрелся. Тот же его любимый коврик, те же изрядно поношенные тапочки Хозяйки. «Значит, это все-таки был сон», – пришел к выводу кот и успокоился.

Он встал, благо пространство под диваном позволяло, потянулся, вытянув задние лапы, и, скинув остатки сна, побрел на кухню. Добрался до своей миски и уткнулся в нее носом. Здесь его ждало разочарование – миска оказалась пустой. В глубине души Тимка понадеялся, что проспал момент, когда Хозяйка положила ему что-нибудь поесть, и вежливо мяукнул, как бы напоминая о своем существовании. Хозяйка не отвечала. Кот понуро вернулся на свое место, ругая себя за то, что вчера вечером не съел больше. «Ведь была такая возможность», – досадовал он на свою гастрономическую недальновидность.

Вскоре скрипнула входная дверь – это пришла Соседка, которая помогала Хозяйке убирать ее маленькую однушку. У Соседки были ключи, и поэтому она свободно могла войти в квартиру. Вошедшая зычным голосом, как она делала это всегда, кликнула Хозяйку. Тимке не нравился громкий и резкий голос Соседки. «Чего орать-то? Ведь Хозяйка отдыхает!» – всегда возмущался он про себя. Соседка, не задерживаясь в коридоре, прошла в комнату. Увидев Хозяйку, спавшую на боку в какой-то непривычной позе, подошла к ней, потрогала за плечо и громко скомандовала: «Сергеевна, подъем!» Хозяйка на рык Соседки ответила молчанием, и та потрясла за плечо более энергично. От этих толчков Хозяйка тяжело откинулась на спину, устремив открытые и остекленевшие глаза в потолок.

Соседка, заподозрив неладное, наклонилась и стала что-то разглядывать на лице Хозяйки. Было непонятно, что она на нем обнаружила, только женщина медленно опустилась на стул и заголосила. Тоже громко, поскольку тихо делать она ничего не умела. Тимка от этого воя сморщился, но по какому-то жалостливому надрыву в голосе Соседки догадался, что случилось что-то из ряда вон выходящее. Что конкретно, он не знал, но понял, что к нему это будет иметь самое прямое отношение.

Повыв некоторое время, Соседка, кряхтя и вытирая невесть откуда взявшиеся сопли, встала и отправилась к себе. Через некоторое время она вернулась со своим мужем. Тимка его хорошо знал: мужик являлся к ним в рваных тапках, черных спортивных штанах с заплатками на коленях, мятой нестираной рубашке и потухшим окурком папиросы во рту. От него всегда пахло смесью пота, водки, табака и социальной неопределенности. Ничто из этого Тимке не нравилось, поэтому, когда мужик протягивал руку, чтобы его погладить, кот, раздраженно виляя хвостом, старался увернуться от этих поглаживаний, делая вид, что ему нужно идти в другую сторону.

Мужик некоторое время тупо глазел на тело Хозяйки, потом тихо и как-то обреченно произнес: «Ни х… себе!» Тимка уже знал, что это выражение у людей означает наивысшую степень удивления или досады – все зависело от обстоятельств. Лежа под диваном, он не видел, что происходило в комнате, но по энергетике восклицания понял, что случилось что-то неожиданное, непоправимое и ужасное. Потом Соседка с мужем долго молчали. Наконец, мужской голос произнес: «Надо в милицию позвонить и в морг» «Ага», – ответил женский голос, и две пары ног, потоптавшись, шаркая, удалились.

В установившейся тишине Тимка строил разные предположения, почему Хозяйка так долго не встает. Но, несмотря на многолетнее совместное проживание, никак не мог объяснить ее столь странное поведение.

Стемнело. Тимка уже основательно проголодался. Он еще раз прошелся по кухне и обследовал каждый ее уголок – вдруг где-то что-нибудь завалялось. Кот даже запрыгнул на стол, но там, кроме грязной тарелки с затвердевшей овсяной кашей – любимой едой Хозяйки, ничего не было. Правда, удалось обнаружить кусочек черного хлеба, который уже превратился в сухарь. Тимка осторожно обнюхал находку и пришел к выводу, что она вряд ли съедобна.

Пока кот вел поиски еды, опять скрипнула дверь и вернулась Соседка с мужем в сопровождении двух мужиков в белых халатах. Тимка успел нырнуть под диван. Он еще не знал, что это санитары и что они являются представителями вполне благородной и нужной, но иногда очень печальной профессии. И хотя Тимка их не видел, санитары ему почему-то сразу же не понравились. От них дурно пахло, и кот почуял, что они принесли с собой одни неприятности, причем из категории самых неприятных неприятностей. Причем эти неприятности были рассованы у них по карманам брюк, рубашек и халатов и даже торчали из ушей и ртов.

Тимка от греха подальше спрятался в самый дальний угол и стал прислушиваться к голосам в комнате. Те, которые принадлежали носителям неприятностей, были глухими и уставшими.

Немного посовещавшись, они стащили тело Хозяйки с дивана, уложили на носилки и, подняв их со словами: «Тяжеловата бабуля!» – двинулись из комнаты в коридор. То, что уносили именно Хозяйку, Тимка понял по подолу халата, который свесился с носилок и волочился по полу. В коридоре санитарам с носилками сразу не удалось вписаться в дверной проем, что послужило причиной их неслышной ругани между собой. Тем временем муж Соседки с видом знатока стал подсказывать, как лучше занести край носилок. Санитары его не слушали, а когда он окончательно надоел им своими советами, крепко обматерили советчика.

После ухода этой шумной компании наступила тишина. Тимка лежал под диваном и терпеливо ждал, когда же Хозяйка вернется и позовет, наконец-то, его кушать. Но та все не приходила, и кушать его никто не звал. Голод продолжал наступать. Спасал сон. Причем Тимка давно заметил, что чем сильнее наваливался голод, тем сильнее хотелось спать. И сегодня был тот самый случай. После всего пережитого и непонятого он свернулся клубочком и уснул на очень голодный желудок, положив голову на передние лапы. Так было удобнее.

Утром следующего дня в комнату зашла Соседка. На этот раз без свойственного ей шума и крика. Она позвала Тимку и когда он, потягиваясь, не спеша вылез из-под дивана, взяла кота на руки и стала гладить его, о чем-то сама с собой неслышно разговаривая. Тимке даже показалось, что она пару раз всплакнула. Судя по всему, настроение у Соседки было паршивое. Оно передалось Тимке, который никак не мог понять причины своего отвратительного настроения. И это его огорчало. Но то, что Соседка его гладила, коту нравилось. Ему вообще нравилось, когда его гладили или чесали за ушком. У него это не вызывало отрицательной реакции, кроме, разве, случаев, когда эти нежности откровенно надоедали. Тогда Тимка прерывал контакт и степенно удалялся.

Читать дальше