Максим Афанасьев - Дело чести или «Звезда Бенгалии»

– Это, конечно, более благородно.

– Это политика, дружище, и не нам её исправлять.

Уваров вздохнул и пожал плечами.

– На старые добрые нравы в политике я уже давно не рассчитываю, – проговорил он в ответ.

Среди общего восторга меня не оставляло беспокойство в связи с происшествием с поручиком Бехтеревым. Я попытался ещё раз поговорить с Федотом, но он всё время крутился в группе людей, которая образовалась вокруг обоих князей, рассматривая и обсуждая алмаз. Тогда я подошёл к Брюсову.

– Где Бехтерев, Яков Иванович? Несмотря на то, что он вроде успокоился, меня сильно волнует его состояние. Опасаюсь, как бы он не натворил дел.

– Он, должно быть, на кухне. Я проводил его туда, а потом вернулся в зал.

– Так он там один?

– Нет. Туда периодически заходят две наши служанки за угощением для гостей и когда убирают посуду.

– По-моему, неразумно оставлять его практически без надзора. Я пойду, проведаю, как он там.

– Я провожу вас, следуйте за мной.

Вслед за Брюсовым я прошёл через зал к боковой двери. Сначала мы попали в небольшой, почти квадратный, тамбур, в противоположной стороне которого располагалась дверь, ведущая в кухню. Войдя на кухню, мы увидели следующую картину. Григорий Бехтерев стоял у противоположной нам стены и смотрел в окно, которое выходило во внутренний двор. Две служанки, испуганно поглядывая на незваного гостя и стараясь в своих передвижениях по кухне держаться от него подальше, ставили на подносы блюда и тарелки.

Я подошёл к Бехтереву и тронул его за плечо. Он повернул голову. От выражения его лица я чуть было не отпрянул назад. Мои надежды, что случай на лестнице был единичной вспышкой ярости, разлетелись вдребезги. В его глазах сверкало безумие, а все тело было напряжено, как будто он хотел броситься на меня.

– Здравствуйте, Бехтерев, – обратился я к нему, – вы меня не узнаёте? Мы с вами вместе служили в гренадёрском полку.

Мои слова остались без ответа. Бехтерев смерил меня взглядом с ног до головы и снова стал смотреть в окно. Я подошёл к дворецкому и двум служанкам, которые тихо переговаривались в другом конце кухни.

– Яков Иванович сказал нам, что вы раньше служили с этим ненормальным, – испуганно затараторила обращаясь ко мне одна из них, которая выглядела постарше и посерьезней, – конечно, это была очень умная мысль оставить нас с Дуняшей наедине с этим помешанным. Уж коли Ипполит отправился к себе приводить свою физиономию в порядок, то хоть вы бы могли остаться здесь, господин Брюсов, а не бежать по своим обязанностям, – обратилась она к дворецкому.

– Дарья! Вы же знаете, какая важная персона посетила Набережный дворец! Я обязан был быть в зале, и прекратите мне дерзить!

– Конечно! Встреча вашего господина с царским гербом на пузе для всех в доме куда как важнее, чем судьба каких-то там двух служанок!

– Хорошо, хорошо, Дарья, прошу вас, успокойтесь. Я несколько погорячился, но и вы возьмите себя в руки.

– Извините меня, вам конечно виднее, но оставлять этого, – она кивнула головой в сторону моего бывшего сослуживца, – под присмотром меня и Дуняши? Могли бы придумать что-нибудь и получше! Мы даже не знаем, может быть, он вооружён, а что творится у него в голове? Так вот, – Дарья вернулась к разговору со мной, – что вы о нём скажете? Как, по-вашему, он не опасен? Нас с Дуняшей прямо дрожь пробирает от того, что приходится находиться с ним в одной комнате. По-моему, у него взгляд совершенно безумного человека.

– Смею вас уверить, – ответил я, – что господин Бехтерев не безумец. Но на данный момент он находится в таком состоянии, что, почти наверняка, полностью не контролирует свои действия, и я считаю, что нам необходимо кое-что предпринять.

– Что вы хотите этим сказать? – спросил дворецкий.

– Я хочу сказать то, что ваш хозяин, князь Вышатов, к которому, насколько я знаю, господин Бехтерев испытывает отнюдь не дружеские чувства, находится в зале, отделённой от этой кухни лишь двумя дверьми и коротким коридором. Поэтому я считаю, что необходимо…

– Ой!!! – вторая служанка так неожиданно ойкнула, что мы вздрогнули. Это была молоденькая, невысокого роста девушка. В отличие от серьёзной Даши, она имела какой-то простодушно-наивноватый вид, а при разговоре часто хихикала, прикрывая рот ручкой, при этом на щеках у неё образовывались две ямочки. Сейчас же она обводила нас взглядом и показывала пальцем куда-то мне за спину.

– Господа, посмотрите, по-моему, он нас подслушивает! Мы обернулись. Бехтерев уже не стоял, уставившись в окно. Он сидел на стуле вполоборота к нам и, кажется, действительно прислушивался к нашему шепоту на другом конце кухни. Я сделал знак, чтобы дворецкий и служанки наклонились ко мне поближе.

– У вас есть в доме аптечка?

– Да.

– Так. Покажите мне, где она, я подберу какое-нибудь успокаивающее, а потом мы подумаем, как заставить его это выпить. А пока надо не спускать с него глаз.

– Моя обязанность, – заявил Брюсов, расправляя плечи и выпрямившись во весь свой немаленький рост, – присутствовать при отъезде его высокопревосходительства князя Долгорукова. Если меня там не будет, это полное нарушение правил этикета.

– Вот как, господин Брюсов! – снова взвилась на него Дарья, – значит, вы опять хотите оставить нас с ним одних? Ну, уж нет! Мы больше с ним не останемся, правда, Дуняша?

– Да, господин Брюсов, – подтвердила Дуняша, – тем более что раньше он стоял и смотрел в окно, а теперь сидит и глядит в нашу сторону.

– Яков Иванович, – вмешался я, – побудьте здесь пару минут, Дуняша покажет мне, где у вас хранятся лекарства, и я сразу вернусь.

– Но, сударь мой, с минуты на минуту князь Долгоруков покинет дворец, моё отсутствие при этом недопустимо, мой хозяин будет гневаться, он очень щепетилен в вопросах этикета.

Я не знал, что делать, но тут дверь отворилась, и в кухню вошёл секретарь.

– Ой, Ипполит! – Дуняша повернулась к нему и хихикнула по своему обыкновению. – Само провидение послало вас к нам на помощь. Ипполит, будьте рыцарем и не бросайте двух девушек на растерзание чудовищу.

– Отлично! – сказал Брюсов. – Ипполит вам поможет, а мне нужно идти, – повернувшись, он удалился.

– Пойдёмте, – сказала мне Дарья, – я провожу вас.

Я подошёл к Ипполиту.

– Хорошо, что вы вернулись.

– Признаться, я очень волновался из-за того, что этот человек находится в доме, – сказал секретарь, с опаской глядя в сторону Бехтерева. – Поэтому я и пришёл. Нам надо что-то предпринять, чтобы заставить его покинуть дом. Просто представить себе сложно, что он может натворить! – от волнения Ипполит даже схватил меня за руку.

– Не волнуйтесь, – попытался я его успокоить, – у меня есть следующий план. Я схожу за успокоительным, а потом какой-нибудь хитростью заставлю Бехтерева выпить его. Вы же побудете здесь. Он сейчас не в себе, так что будьте осторожны. Постарайтесь не вызывать ничем его раздражения и не выпускайте его из этой комнаты. Впрочем, я кое-что придумал, сторожить его одному вам долго не придётся.