Эла Бо - Дневник Снежной королевы

–Куда надо идти?

–Вон, видишь дверь открытую? Туда,– незнакомец хмыкнул.

–Чай будешь или чего покрепче налить? Да, кстати, меня Мукимом все зовут. И ты зови так же.

Коньяк сначала обжег горло, но вскоре приятная теплота заставила боль немного отступить.

–Татьяна или Таня. Зови как хочешь, мне все равно.

–Таня, значит. Голодная? Сейчас бутерброды соорудим. Сиди, не суетись. Я тебя, типа, на ужин приглашаю. А ты, давай, рассказывай.

–Зачем тебе это нужно?

–Да я и сам не знаю.Так, раз уж встретились… Из-за детских танцулек ты бы не стала так убиваться. Значит что-то серьезное, да?

Я тоже не знаю зачем ему все рассказала. Может просто надо было выговориться. Муким плеснул мне еще коньяка, поставил тарелку с бутербродами.

–Ты, давай, выпей. Коньяк хороший, не для продажи. Сейчас чай вскипит. Я вот что думаю, Тань. Ты пока здесь поживешь, ну, то есть у меня в магазине. Тут есть свободная комнатушка, приберись там. Завтра я старую мебель подкину. Не перебивай! Она все равно в гараже бестолку валяется. Деньжат подкину на первое время. Короче, ты будешь здесь работать, типа, уборщицей, сторожем, продавцам иногда будешь помогать. Зарплата у меня раз в месяц. Вот для тебя пока делаю исключение. Можешь считать это авансом. Тебя устраивает?

–Зачем ты мне помогаешь, Муким?

–За такую зарплату трудно найти хорошего работника. А ты будешь работать. Я знаю. В людях я немного разбираюсь.

–То есть я буду жить и работать здесь?

–Пока. Понимаю, условия не очень, но… Доверяй, но проверяй. Так, да? Ну, что, по рукам?

–По рукам.

Новая жизнь

Следующая запись

Если бы год назад мне сказали, что так радоваться буду должности уборщицы, я бы сочла это за оскорбление. Нет, ни в коей мере я не презирала людей, моющих полы или копающих канавы. Тут совсем другое. Отвращение– единственное чувство, всегда сопровождающее физический труд. Это чудовищное порождение вражьей силы даже бедную обезьяну в человека превратило, чему она вряд ли обрадовалась: от безмятежного бананового рая остались тогда лишь тоскливые воспоминания. Конечно же я умела работать и работала добросовестно. Не только хозяин, все в магазине были довольны мной. И как-то само собой сложились между нами приятельские отношения. Женщины мне вещичек подкинули, даже подкармливали меня разносолами со своих огородов. Иногда мы устраивали чаепития у кого-нибудь дома. Наверное, что-то не в порядке со мной. Не раз ловила себя на мысли, что мне скучно. Какие они… одноклеточные. Всю жизнь, изо дня в день одно и то же, заведенные механизмы, как сувенирные собачки на батарейках. Хозяин, по сравнению с ними, выглядел даже экстравагантно.

Поначалу я его немного побаивалась. Надо ж как не повезло человеку с внешностью. А я-то еще по поводу своей комплексовала. Да я прямо Белоснежка рядом с ним. Муким пытался быть внимательным, то есть время от времени грубовато интересовался: « Ну, типа, как там у тебя, справляешься.» На что я неизменно отвечала: « Да, спасибо. Все хорошо.» И все же, хоть убей меня, не чувствовала я никакой благодарности. Конечно, Муким помог мне. Я была признательна ему, но не была благодарна за работу. Я ее лишь терпела. Для меня это было временным отступлением. Сейчас главное с ребенком как-то уладить. Не все еще потеряно. Да, работа была мне в тягость и одновременно спасением: отвлекала от назойливых мыслей, гарантировала ежемесячную сумму… что бы я делала без этих денег. И все же… нет, я точно ненормальная.

Постепенно я привыкла даже к хозяину. Мне нравились наши редкие вечерние посиделки. Бывало, что Муким задерживался в магазине. Тогда он вваливался ко мне в комнатушку, требовал чай. Первая неловкость сменилась интересом. Это был человек словно из другого мира. Мне не приходилось раньше сталкиваться с теми, кто не раз сидел в тюрьме. Ну, конечно, я знала о них, читала, а вот так, чтобы он был рядом, а не на экране телевизора– такого не припомню. Один раз я его без одежды увидела: Третьяковская галерея, прихватив кучу носовых платков, отправилась кусать себе локти– похоже, на его теле вся тюрьма практиковалась. А дальше… То ли Мукиму, смею надеяться, тоже нравились наши встречи, то ли результаты « ну, типа, надо присмотреться» его удовлетворили, но вскоре он предложил мне переехать. Сказал, что у него знакомая есть, одинокая старушка. Вот с ней я и буду жить. Он, понятно, обо всем договорился и прочее, прочее…

Следующая запись

Тетя Нина, у которой я жила, пошла спать, я мыла посуду. Муким, заехавший к нам якобы поужинать, курил тут же на кухне. Форточку, конечно же, открыть не догадался. Ох, уж эти мужчины, все им надо напоминать.

–Слышь, Тань, тут такое дело. Короче вчера вечером, когда ты ушла уже, твоя мамаша пришкондылябала.

–И чего ей надо?

–Ну, чего… ну, типа, ты и умница, и красавица, пора и забыть обиды. Ну, типа, родные вроде. Тань, ты как, вообще, ну, чего решишь?

–Ничего не решу. У меня нет родителей. Я– сирота.

–Круто. Тань, ну, типа, они ж не посторонние…

–Муким, я еще раз повторяю! У меня нет родителей!

–Да ладно, нет и нет, мне-то что. Суровая ты девка, однако.

–Суровая, говоришь. Муким, перед тобой когда-нибудь захлопывали дверь, прямо перед носом? Я тоже думала, что у меня есть родные. Наивная. Не оправдала я их надежд. И меня просто выкинули. Где я, что со мной– их не интересовало. А теперь, значит, стала и умницей, и красавицей.

–Так и будешь жить с обидой?

–Это не обида. Тогда на скамейке я решала как легче помереть: таблеток наглотаться или вены порезать. У меня не было выхода, мне некуда было идти. Если бы ты не появился, я была бы уже мертва. Так что будем считать, что началась новая жизнь. И в этой жизни у меня нет семьи. У меня, вообще, никого нет.

–Ясно.

–Я тебя шокировала, да?

–Кого? Меня? Тань, это даже оскорбительно как-то. Я могу и покруче истории рассказать. Хочешь послушать?

–Хочу.

–Короче, в школе учителка была, класснуха наша. Вот, понимаешь, невзлюбила она меня. Я-то по малолетству думал, что, типа, я– двоечник и все такое. Но какова стерва оказалась. На руку ей надо было дать. Это меня потом уже просветили. Мать, блин, на двух работах пластается, тянет меня изо всех сил, а эта с… подзаработать решила. Помню, как орала она на собраниях, добилась, чтобы в колонию меня упрятали. А там уже пошло по накатанной. Мать поседела совсем, болеет постоянно. Друган у меня тогда еще был. Ну, я его, типа, своим друганом тогда считал. Да вот слухи пошли, как продавал он меня за хорошую характеристику. Нам тогда пришлось уехать из города, но я поклялся, что вернусь. В отличии от тебя, мне и в голову не пришло придумывать себе якобы новую жизнь. Я вернулся чтобы отомстить.