Евгений Прядеев - Семейные разборки

Чистая победа! Где наш приз и аплодисменты зрителей? Я перевел взгляд на Мерзкого, который как раз помогал подняться с земли спасенной нами красавице.

Сейчас я мог разглядеть девушку повнимательнее. Высокая, с меня ростом, она была явно славянской внешности, причем помимо естественной красоты, в ней чувствовалась еще какая-то порода. Веке в восемнадцатом обязательно бы сказали: «Дворянская кровь», но нынче князья не в почете, а графьев давным-давно перевешали.

Длинные ярко-рыжие волосы опускались на плечи, стекая прямо к высокой груди, а выглядывавшие из-под юбки длинные ноги заканчивали список аргументов, почему эти гуляки пристали именно к ней.

Красивым девушкам ночью в одиночестве гулять не рекомендуется. Это даже я, здоровый мужик, знаю.

— Спасибо вам за помощь, — каким-то заторможенным голосом произнесла спасенная нами барышня, по-прежнему, не отрывая взгляда от земли.

— Как зовут то хоть вас, милое дитя? — все-таки мне казалось, что девушка находится под действием неких наркотических веществ, но голос, к моему удивлению, был громкий, а дикция четкая.

— Нина, — также отчетливо повторила спасенная нами.

— Ну ничего себе, сходили за хлебушком, — подошел к нам Мирон, прижимая к ране на руке носовой платок. — Мерзкий, в следующий раз вызывай такси к подъезду.

В этот момент Нина резко дернулась и буквально рванулась к Мирону. Я едва успел перехватить ее стремительное движение, еще не веря в происходящее, но удивленный голос моего напарника развеял последние сомнения.

— Мерзкий, ты чего? Вампиршу спас?

Я оглянулся по сторонам, но до таксистов было далековато, а других зрителей поблизости не наблюдалось.

— Тихо ты! — цыкнул я на Мирона и тот понимающе кивнул, не сводя, впрочем, внимательного взгляда со спасенной девушки.

— С чего вы вдруг взяли, что она вампир? — Мерзкий непонимающе переводил взгляд с меня на Нину.

— А ты у нее спроси, — язвительно ответил за меня Мироха. — Как она проводит вечера? Откуда шла такая красивая и почему так дернулась на мою руку?

— Извините меня, — тихим, безжизненным голосом ответила девушка. — Я искала свою сестру, а лекарство блокирует ощущения. Я не пью кровь людей. Я никогда не пробовала её.

— Свежо предание, да верится с трудом, — саркастически заметил Мирон, но Нина не стала ничего отвечать ему. Она подняла на меня глаза и тихо спросила:

— Можно я достану лекарство? Оно в кармашке рюкзака.

На спине у девушки действительно висел миниатюрный рюкзачок, который сливался с ее одеждой.

— Я слежу за тобой, поэтому без глупостей! — предупредил я девушку и разжал объятия. Нина без суеты расстегнула молнию и извлекла небольшой футляр, причем, как по мне, так очень характерный футляр.

Я такие пару раз видел. Ими торговал Мося, и мало того, что он заламывал за эту деревянную шкатулочку несусветную цену, так еще и не каждый мог стать счастливым обладателем такого пенала для лекарств. Это был некий показатель избранного отношения владельца «Гомеопатической аптеки».

Да и само средство Мося продавал далеко не всем. Многолетние исследования вампира-торговца увенчались успехом, он сумел создать средство, избавляющее вампиров от жажды крови. Правда это не значит, что он поставил производство такого востребованного лекарства на поток, и приобрести его могли только очень обеспеченные кровососы.

Значит, девочка при деньгах. И если она носит с собой запас чудодейственного средства, то чисто гипотетически можно предположить, что она нам и не соврала. Вот только разве это что-то меняет?

— Давайте куда-нибудь во дворы отойдем, пока тут зеваки и полиция собираться не начали, — предложил Мирон. Мысль была более, чем разумной, поэтому, не сговариваясь мы направились в обратном направлении. Там как раз за домом детская площадка наблюдалась.

Слова Нины о том, что она не пьет людей, проверить невозможно, на кровь Мирона она среагировала… Еще и Эдик со своими рассказами… В каком районе людей убивали? А если это она? А сейчас идет рядом с нами, прикидывается невинной овечкой и смеется над нами.

Девочка-вампир при желании этих пятерых сама покрошить могла, но не сделала этого. Почему? Может, как раз-таки хотела, чтобы они ее в какой-нибудь темный подвал затащили, а там бы она уже порезвилась как следует?

Что же делать? Оставить ее здесь представляется не самой разумной идеей. Вести к себе домой тоже глупость несусветная. Как поступить?

— Нина, тебе ночевать-то есть где? — мы расположились на скамейке, которая стояла на границе парковки и детской площадки. Окна домов вокруг уже почти все были темными, а во дворе так и во все ни души не было. Тусклый фонарь освещал песочницу скорее номинально, размазывая наши силуэты в пространстве. Тихо, спокойно, большего пока и не надо.

Мерзкий баюкал ушибленную руку, а Мирон с интересом разглядывал порезанную конечность. Я светил ему фонариком смартфона и прикидывал, чем можно перевязать рану. Кровь не то, чтобы текла рекой, но платок, прижимаемый к порезу, уже успел пропитаться насквозь.

Девушка постепенно приходила в себя, она уже не выглядела заторможенной и с интересом разглядывала нашу компанию.

— Да я как-то не задумывалась еще об этом, — легкомысленно ответила она, садясь на заборчик вокруг детской площадки и болтая ногами.

— Да, действительно, первый час ночи! Какие приличные вампиры в это время думают о ночлеге, — с вызовом проворчал Мирон. — По улицам еще столько алкашей невыпитых бродит!

— Да что ты к ней привязался? — взвился внезапно Максим. — Она три раза уже повторила, что не пьет людей. Разве так не бывает?

— Может и бывает, — с неохотой пробурчал мой напарник. — Только я в эти сказки до конца все равно не верю. Волка можно сколько угодно кормить, а все равно есть опасность, что он загрызет хозяина. Против природы не попрешь.

— Твой друг, кстати, тоже не совсем человек, — заметила Нина спокойным тоном, глядя куда-то в сторону. — Но это не мешает тебе поворачиваться к нему спиной.

— Ты это не сравнивай, — повысил голос Мироха. — Я Андрея давно знаю, а ты врешь нам на каждом шагу.

— И в чем же, интересно, я тебе соврала? — с усмешкой спросила у него девушка. Она опять залезла в недра рюкзака и достала оттуда большой пластырь. — На, залепи рану, чтобы меня и себя не нервировать.

— Что ты делаешь одна так поздно в этом районе? — Уже более спокойным тоном спросил Мирон. Пластырь он взял, и, видимо, это хоть как-то начало примирять его с обществом Нины.

— Сестру искала, — пожала плечами девушка. — Отец не хочет признавать ее существование, но я точно знаю, что она у меня есть. И вот ей действительно нужна помощь. Мне показалось, что я почувствовала ее ауру, когда появились эти придурки и сбили весь мой настрой. Большое спасибо вам за помощь, но я бы, и сама с ними справилась. Просто отвлекаться не хотелось.