Евгений Прядеев - Семейные разборки

— Сожгу вместе с обитателями, — мрачно пообещал Эдик, но я осек его:

— Э-э-э, а пиво мы где брать будем? Так-то оно денег стоит, а Тёма нам бесплатно наливает. Да и нормально там всё, мы с Мироном регулярно проверяем.

Мирон хохотнул, а Эдик страдальчески закатил глаза, но продолжать спор не стал.

— То есть ты изначально человеком была? — продолжал допытываться до девушки Мерзкий.

— Ну да, — кивнула Нина. — А потом я с парнем познакомилась, он меня и сделал такой…

Она тряхнула челкой и с вызовом посмотрела на Макса.

— Ну а почему нет? — Она тронула его за руку. — Тебе разве было плохо со мной? А я буду такой всегда! Молодой, красивой, не знающей болезней.

— Вот только вечно голодной, — скептически заметил Мирон, а потом демонстративно достал из-за пазухи серебряный арбалетный болт и начал вычищать острием грязь из-под ногтей. — И в один прекрасный день тебя накроет ломка и ты вонзишь свои клыки в того, кто будет рядом.

— Вот-вот, — подхватил я. — И меня совсем не устраивает вариант, что этим кем-то станет Максим.

— Я регулярно принимаю средство от жажды, — горячо возразила мне Нина. — И мне совсем не хочется крови.

— Да-да-да, — скептически заметил Мирон. — Я тоже читал в книжках, что приручают волков и они любят своих хозяев. До первого голода. Ты вампир, он человек. Все, на этом грустном факте лавстори должна закончиться.

— Вот давай я с этим как-нибудь сам разберусь, — мрачно заметил Мерзкий. — Без лишних советчиков.

— Макс, да пойми, — начал было мой напарник, но я перебил его вопросом, который сейчас показался мне более значимым.

— Нина, а кого ты тогда искала в нашем районе? — Поймал я взгляд девушки. — Ты сказала тогда, что не выпила лекарство, потому что оно мешает твоему настрою на сестру. Что ты там делала?

— Я искала дочку Грабецкого, — негромко ответила Нина, опустив глаза. — Я могу чувствовать ее ауру, также, как и она мою, если мы не очень далеко друг от друга.

Эдик едва слышно хмыкнул, и я сделал вид, что не услышал реакцию полковника. Мирон с Мерзким явно ничего не поняли, у них такого опыта общения с вампирами нет, а вот мне было прекрасно известно, в результате каких забав между ними возникает такая ментальная связь.

Да уж, Максу об этом, думаю, тоже пока знать не следует.

— Я испугалась, — продолжала тем временем Нина. — И хотела найти её, чтобы она как-то разрулила вопрос с отцом. Я согласилась помочь ей только ради денег…

— Тяжелое детство? — Язвительно спросил Мироха, но девушка уже никого не слышала. Её несло!!

— Я боюсь князя! Я очень боюсь, что меня в любой момент могут отвезти к нему силой, а как он отреагирует на подмену — предсказать невозможно. Нина говорила, что ее родич крайне вспыльчив и никогда не прощает обмана. А я не хочу умирать! Не хочу!

Девушку внезапно начала бить истерика, Максим обнял ее, начал гладить по голове, но его подруга лишь вздрагивала и отталкивала от себя руки молодого человека.

Нетвердым шагом к столику приблизилась официантка и, глядя почему-то на меня с опаской, спросила:

— Может быть девушке стоит умыться? Позвольте я провожу её в туалет.

— Не стоит, она уже мылась в этом месяце, — неловко пошутил Мирон. — Красавица, организуй нам лучше еще кофейку, хорошо? А девушке мороженого принеси? Какого-нибудь красненького.

И сам же захихикал над своим приколом, не обращая внимания, что официантке он абсолютно непонятен. Сотрудница кафе посмотрела на нас странным взглядом и ушла обратно в сторону кухни.

Может и правда макароны какие-нибудь с котлетой заказать? Когда еще домой попадем со всеми этими рассказами…

— Опа-на, — оживился вдруг Мироха, глядя мне за спину. — По-моему, они к нам идут.

Я оглянулся. По пустынной ввиду раннего часа дорожке в нашем направлении вышагивало аж четверо полицейских. Меня как-то сразу смутило, что их четверо. Я, конечно, не сильно разбираюсь в организации патрульно-постовой службы, но мне всегда казалось, что полицейские ходят по трое. Или по двое?

По трое это какие-то особенные товарищи. Они имеют голодный и слегка зашуганный вид, и по мнению москвичей, охраняют не метро, а самих себя. Чтобы какая-нибудь сердобольная молодка не унесла их домой и не закормила борщом до беременности и законного брака. Двое таких богатырей маловато, их могут подмышку взять и унести, а вот троих сразу спереть сложно. Лишний, он же третий, может тревогу поднять, или за ногу ухватиться, уговаривая не бросать его одного на такой людной станции.

А вот по улицам ходят товарищи поопытнее, они уже ничего не боятся, накормить их никто не порывается, поэтому и берегут покой граждан в составе тактических двоек.

Так к чему я это… Четверо как-то выбиваются из шаблона, особенно с учетом наличия у двоих из них автоматов.

— Да сидите вы, — махнул рукой Эдик, едва мазнув в сторону постовых. Типичная реакция полковника спецслужбы с ксивой на кармане, но логичной она будет только в том случае, если это действительно полицейские.

А тут четверо, со стволами… Вдруг это Кантариил решил выполнить приказ своего шефа, так сказать, проявив фантазию.

— Мирон, переговори с ними, — попросил я напарника.

Мой друг легко перепрыгнул через ограждение летней веранды, но завязать непринужденную беседу у него почему-то не получилось.

— На землю!

— Стоять!

— Руки покажи!

Заорали вразнобой наши гости, падая на землю и передергивая затворы.

Блин, надо ж было хоть салатик заказать, я так есть хочу…

Мысль про салатик настойчиво засела в моей голове, поэтому вид четырёх вооруженных людей, взявших нас на прицел, никак не пугал, а вызывал только чувство досады.

— Если это опять происки твоих родственников, — начал было Эдик, обращаясь к Нине, но я перебил его:

— Это не вампиры. По крайней мере, я ничего не чувствую.

— Тогда тем более, — зло произнёс Эдик и совсем нелогично добавил:

— Мерзликин, я тебя зачем в отдел переводил? Чтобы ты Москву смотрел?

Мерзкий хотел было что-то ответить, но понял, что с начальником спорить сейчас бесполезно. Эдик был зол и явно не собирался выслушивать аргументы против.

Тем временем, Мирон замер на месте, явно чувствуя себя не очень уютно под взглядом направленных на него стволов. Он оглянулся на нас, как бы спрашивая: «Что делать?»

— Кто старший? — рявкнул внезапно Эдик, причём так резко и неожиданно, что я дернулся. — Подойти и представиться.

— Прапорщик Шаманов, — ответил один из полицейских, не опуская, впрочем, оружие. — Поднимите руки и не делайте резких движений. И освободите девушку! Не усложняйте свое положение!

— Какую девушку? — не понял Эдик, а затем сообразил, чертыхнулся и заорал во всю силу легких. — Шаманов, твою мать! Я полковник госбезопасности! Ко мне! Я тебя сейчас самого освобождать буду!