Алёна Волгина - Дорогами Фьелланда (СИ)

Как бы там ни было, все было готово. Побег назначили на послезавтра. Каждый седьмой день комендант уезжал из замка в ближайшее селение, что неизбежно сказывалось на усердии стражников. Вал только беспокоился, как его друг перенесет дорогу. Все-таки не следовало ему так увлекаться скарратой!

— Идут! — вдруг прошептал Винсэ, подняв голову. Его тонкий слух уловил эхо далеких шагов в коридоре.

Мгновение — и длинный хвост веревки исчез в тюфяке, поверх которого разлегся Вал с самым безразличным видом. Скрежет ключа продрал ознобом по обнаженным нервам обоих пленников. Кого еще принесло в неурочный час? Дверь распахнулась — на пороге, поигрывая плетью, стоял Черный Хемминг.

В последнее время он редко появлялся в замке. Водворив туда пленников и передав их на попечение коменданта, Хемминг принялся рыскать по окрестностям, как медведь-людоед, выцепляя то незадачливого браконьера, то залетного сьерга, а то и вовсе случайного путника, которого он тут же объявлял соглядатаем Ольгерда и приговаривал к смерти. Своих жертв он притаскивал на замковый двор, и в эти несчастливые дни комендант советовал Винсэ воздержаться от прогулок.

Даже среди стражников находилось мало охотников любоваться на развлечения Хемминга. Комендант про себя называл его «лютожором», сплевывал и складывал пальцы в знак, охраняющий от зла. Однако перечить ему все боялись. Кроме того, Хемминг олицетворял власть принца в этих стенах.

И вот сейчас он черным недобрым предзнаменованием воздвигся в дверях, вглядываясь в полутемную вонючую камеру, а за его плечом маячил комендант, пытаясь что-то втолковать.

— Что значит «болен»? — насмешливо протянул Хемминг. — Раз принц приказал, бегом побежит, куда денется!

Он несильно толкнул плечом дверь, отчего покалеченные петли жалобно взвизгнули. Вал похолодел, а их враг довольно осклабился:

— Эй, Горм! — громыхнул по коридору его рык. — А ну, давай двоих человек сюда! Пусть постоят до утра. Боюсь, как бы не утекли наши гости дорогие, их сьерговы идолища в Форлатте ждут не дождутся…

«Догадался, мерзавец!» — с бессильным отчаянием понял Вал. Проклятый надсмотрщик наверняка засек и странности с дверью, и бугрящийся тюфяк на кровати, просто хотел поиздеваться напоследок, поиграть с чужой надеждой.

И тогда Вал бросился на него. Ударил в переносицу, попытался перехватить руку, но Хемминг оказался неожиданно проворным для такой туши. В ослепившей его ярости Вал не сразу понял, что обожгло его поперек груди, а потом еще раз — накрест. Третий удар плети свалил его на пол, разорвал кожу на стуле. Хемминг, наступая с пустыми и страшными глазами, хлестал его снова и снова, кровь щедро брызнула на камни, зашипела в камине. Кто-то пытался оттащить спятившего «лютожора», Винсэ приподнялся на стуле и упал обратно, кто-то кричал, но этого Вал уже не слышал. Осточертевшая камера, мечущиеся тени, лицо Винсэ, перекошенное от крика, — все опрокинулось у него перед глазами, завертелось, исчезло.

Если бы не случайность да не прохудившаяся фляга Дикона, коварные замыслы эрла Руота могли обойтись Эринне с друзьями гораздо дороже. Проснувшись после очередной ночевки в треклятом лесу, Дикон потянулся к заветному источнику хорошего настроения и обнаружил, что его фляга пуста. Пусть Барон Ринеис кривил губы и насмехался над идиотами, дурманящими себе мозги выпивкой с утра пораньше, Дикон все равно считал, что на трезвую голову вынести эти чащобы было решительно невозможно. С каждым шагом на север лес становился все более волшебным и каким-то угрожающе живым. На каждом отрезке тропы путников сопровождал странный шепот и чьи-то мелкие крадущиеся шажки. Если поднапрячься, можно было почти заметить край зеленого плаща Даннэ, или блеск гнилушечных глаз торва в чащобе, однако стоило подойти ближе, как хитрый болотный выползень прикидывался старым пеньком. Иногда чья-то тень на миг закрывала солнечный свет, но если поднять глаза, взгляд терялся в хаотичном сплетении ветвей. От всех этих чудес голова Дикона ехала креном, как старая телега. Как тут обойтись без глотка крепкой бражки, способной вернуть мозгам неустойчивое равновесие! Дикон разочарованно потряс пустой сосуд и вдруг вспомнил, что у его большого приятеля имелась запасная фляга, притороченная к седлу. Бесшумно лавируя между спящими людьми, разбойник мышью прокрался к тому месту, где они вчера привязали коней.

Возле лошадей стояли двое: эрл Руот и Зигрид, один из его рыцарей. Их тихий разговор заставил Дикона рухнуть в мокрый папоротник и навострить уши. Холодея, он лежал и слушал их некоторое время, чувствуя, как по телу расползается озноб от утренней сырости, а может, и от подслушанных планов. Затем разбойник ужом прополз обратно, устроился рядом со своим лордом и притворился спящим.

Когда все позавтракали и уже собирали пожитки, готовясь снова пуститься в дорогу, Кайтон спокойно заявил:

— Думаю, теперь-то мы точно оставили сьергов позади. И нам нет больше нужды торчать в лесах, тем более что Намсор стоит на побережье, в Хеллефьорде.

Глаза эрла Руота опасно сверкнули. Он выглядел, как человек, наконец решившийся на что-то, и чувствующий облегчение хотя бы от того, что все колебания остались позади.

— Я не иду в Намсор, — раздельно проговорил он. — Я с моими людьми собираюсь присоединиться к законному наследнику, принцу Болдру, и предлагаю вам отправиться с нами добровольно. Ручаюсь, что мой господин сохранит вам жизнь. Возможно, назначит выкуп и поможет вернуться на родину. Что скажете, миледи?

Эринна выпрямилась, так как Руот смотрел прямо на нее. «А Кайтон вовсе не кажется удивленным после такого ошеломляющего заявления», — хладнокровно подумала она. Мгновенно оценив обстановку, девушка заметила, что пятеро рыцарей сгрудились за спиной своего предводителя. Один только Бьорн замер в отдалении и растерянно моргал, опустив руки. Остальные трое куда-то исчезли. Между прочим, Дик с Диконом тоже ухитрились незаметно покинуть застолье. Сговорились с Кайтоном? Какой у них план? Что она должна сейчас сделать? Она не могла даже оглянуться, чтобы обменяться взглядом с друзьями. Аларик стоял за ее плечом, словно превратившись в тень, но эта тень вынуждала шестерых вооруженных рыцарей держаться подальше.

— Это невозможно, — решилась она ответить. — Кроме того, я уже была в плену у Болдра и не рискну снова положиться на его, как бы это получше выразиться, благородство.

— Я почему-то так и думал, — осклабился эрл Руот. — В таком случае, миледи, разойдемся миром и не будем чинить друг другу препятствий.

Кайтон, насмешливо изогнув бровь, хотел было высказаться, но не успел: