Артем Матюшенко - Приграничное владение

Он выплеснул содержимое бокала прямо на лежащий дорогой ковер и наполнил его рубиновой жидкостью из бутылки.

– За твое освобождение, Вардис! – Сам себе отсалютовал лэр и с наслаждением выпил. Едва он допил вино и поставил бокал, как тренькнул лежавший тут же сотовый телефон, заставив его вздрогнуть от неожиданности. Вардис покрутил его в руках и открыл пришедшее сообщение: «Долетел нормально, буду через час.»

– Хм… а ведь это наш общий друг козлобородый. – но, едва он положил телефон, как пришла новая смс-ка «Все отлично, получил часть бабосов.»

– Бабосы он, мразь, получил! – Недовольно поморщился Вардис. – Как же вы эти самые «бабосы» любите, что готовы за них людей убивать и обманывать. Он посидел еще пару минут, задумавшись, и вдруг понял, что не может сейчас просто встать и уйти, пока такая мразота живет. Ведь такой не остановится, убежит за границу и достань его там. А тут на ловца и зверь бежит. Вряд ли этот аферист не один приедет, предупредил бы свою подругу. Нет, однозначно надо дождаться его и поквитаться за все, и за свое унижение и заточение, и за недалекого парня, что уродам поверил, за маленького Борюсика и десятки других обманутых.

Решившись ждать, он все же быстро ополоснулся в душевой кабинке, хоть немного смыв с себя пот и грязь последних дней заточения, а потом, как смог, расчесал волосы на голове и бороде. Рядом с входной дверью находился небольшой закуток-гардеробная для верхней одежды. Там же стоял табурет, на который он уселся дожидаться приезда, захватив с собой сотовый телефон рыжей хозяйки. На железных крючках висел крепкий кожаный поводок, намордник и массивный ошейник, украшенный шипами и утяжеленный свинцовыми пластинами, видно старый хозяин держал большого пса. Вардис снял понравившийся ему поводок, решив использовать его вместо удавки. Тишина, а скорее всего, откат от пережитых событий, тяжестью наваливались на лэра, заставляя периодически трясти головой и тереть слипающиеся глаза.

Наконец замок входной двери щелкнул и послышались шаги.

– Ида, ну что за вонь? Сожгла, курва, чего?! – Раздался совсем рядом голос Германа.

Вардис осторожно выглянул и увидел согнутую спину мастера – он как раз стягивал ботинок. Пара быстрых почти бесшумных шагов и горло мастера захлестнул собачий поводок.

– Ну здравствуй, Гера!

Козлобородый выгнулся от тянущей его назад удавки, уронил ботинок и громко выпустил газы.

– Да не ссы, это же я.

Герман засипел и, осев, начал быстро шкрябать одним обутым ботинком по полу.

– Ну, чего ты так испугался? Говорил же, в Европу уедем, как сыры в масле кататься будем? – Лэр немного ослабил охвативший горло поводок.

– Да-а… Андриеш, у-уедем. – Мелко тряся головой, прохрипел мастер.

– А, Андрюша, наверно, уже уехал, да? Ты парню и денег дал, и помог, правда ведь?

– Это не я, это рыжая все. Деньги, деньги забери, я поделюсь, у меня много есть, – Герман, хрипя, силился сказать, что-то еще, но лэр, потянув за концы удавки, вновь перекрыл ему воздух.

– Да ты, Гера, не говори ничего, слышал я уже тебя. Подруга твоя уже уехала, сейчас и тебе билет на тот свет выпишу. Прямиком в пекло! И не Андриеш, я. Я лэр свободного владения Вэллор, Вардис Корвинус и данной мне властью приговариваю тебя к смерти.

Из штанины афериста потекла желтоватая струйка, он еще хрипел и пытался руками ослабить стянувший шею кожаный поводок, но вскоре послышался хруст сминаемой гортани и мастер затих. Вардис еще раз перехлестнул поводок за шею обмочившегося мастера и прицепил его к массивной бронзовой ручке межкомнатной двери.

В стоящем у стены саквояже обнаружился и ключ от железного ящика, и массивный серебряный амулет в виде черепа с лучами, а также три пачки стодолларовых купюр в банковской упаковке. Вардис вновь поднялся в кабинет мастера и открыл сейф найденным ключом.

Под мерное тиканье больших напольных часов, он начал извлекать скопленные сокровища лже-колдуна и его рыжей подруги.

Несколько коробок с дорогими часами, пачки долларов и евро, шкатулка с драгоценностями и две дюжины золотых монет в небольшой деревянной коробочке. Помимо дорогих часов, драгоценностей и денег в сейфе были какие-то деловые бумаги, а также пачка цветных фотографий с изображением рыжей ведьмы. На них Ленка-Ираида пошло улыбаясь, выгибалась голым телом в самых откровенных позах. Криво усмехнувшись, лэр небрежно скинул найденные фотокарточки прямо на пол.

Вардис хотел сначала взять дорогой кожаный саквояж мастера, но подумал, что в старом ватнике и в калошах с дорогим саквояжем будет выглядеть крайне подозрительно. Он спустился в полуподвал и нашел там свернутый старый мешок.

– Для моего наряда и котомка соответствующая. По крайней мере, бородатый мужик в старом ватнике и с мешком вызовет меньше подозрений, чем с дорогим лакированным саквояжем в руке.

Вновь поднявшись в кабинет козлобородого, он покидал найденное добро прямо в мешок. В нижнем большом отделении стоял продолговатый камуфлированный чехол. Вардис открыв его и обнаружил красиво инкрустированную болтовую винтовку с оптикой. Может этой сладкой парочки оружие, а, может, и от старого хозяина бандита осталось. Там же нашел и несколько пачек с патронами.

Хм… с винтарем за спиной, пусть и зачехленным в открытую разгуливать не следует. Он вспомнил про клеенку на столе в комнате у Андрюши и отправился за ней. Уже проходя на выход мимо повешенного на собачьем поводке Германа, он остановился и, пожав плечами, стянул с его рук несколько массивных серебряных перстней с изображением черепов, пентаклей и каких-то животных.

Трофеи, однако, лишними точно не будут. По крайней мере, дома из этих побрякушек, можно настоящие амулеты изготовить. Можно боевые, можно лечебные, но одно – польза. Тебе, Гера, они на том свете совершенно без надобности.

Появилась шальная мысль сжечь ненавистный дом-тюрьму вместе с казненными им извергами, но он отогнал ее. При жизни гадили, так не хватало еще пожар из-за них в поселке устроить. Ведьма уже сгорела, а Гера пусть так висит, может, найдут до того, как весь дом трупным ядом пропитается. А нет, так судьба такая.

Через какое-то время лэр и владетель, будучи обряжен в старый ватник и дырявые треники, в больших калошах на босу ногу, с мешком в руке и свертком под мышкой, вышел из двери-калитки в глухом заборе. Только небольшая серебряная серьга-кольцо в левом ухе не вписывалась в образ деревенского аборигена. Он не спеша осмотрелся. Смеркалось и улица поселка была пуста, лишь пара мелких дворняг лежала в пыли, не выказывая, впрочем, никаких признаков агрессии. Ласковый теплый ветерок обдувал лицо и играл в черных изрядно отросших волосах.