Олег Яцула - Сюзерен

— Потому что он мал, в разы меньше любого другого, при этом исторически сложилось, что это мир, где конфликтующие стороны заключали договора, с тех пор там есть представители всех рас, и попасть туда может только ограниченное количество личностей. Главы кланов и родов, низшим сословиям и любым другим аристократам, кроме сопровождающих глав, не позволено посещать этот мир, — еще более привлекательным стал этот мирок в моих глазах.

— Значит решено, мы отправимся туда, купим снаряжение, запасы продовольствия и все что необходимо, чтобы вернуть Галид и мой родовой замок, — встал я на ноги. — Заодно я навещу одного интересного знакомого, с предложением, от которого он не сможет отказаться.

Мое заявление вызвало двоякую реакцию. Дружинники были рады переменам, застой их убивал, но то что перемены будут настолько серьезными, они не ожидали. Стоило мне удалиться в палатку к Миле, как начались разговоры о том насколько опасен мой план, ведь Сторгон это мир, где есть все расы, и мои противники в первую очередь. Но не это было самым интересным, вслед за обсуждением Сторгона, пришел черед и Галида, и тут парни смогли меня удивить. Они обсуждали то, как скоро они смогут перевезти свои семьи поближе к себе, ведь не пойти за мной они не могут, но и бросить родных в этом мире они тоже не собираются. Итогом их обсуждения стало принятое решение, что как только я сделаю безопасной территорию замка и близлежащих к нему окрестностей, они попросят меня позволить им перевезти семьи.

Вот таким легким способом я узнал насколько верны мне мои соратники, все-таки обостренный слух творит чудеса.

— Слушаешь как они судачат? — раздался рядом со мной заспанный голос Милы.

— Именно, — хмыкнул я и прилег рядом с девушкой. — Причин не верить им у меня не было, трудно это делать, если уверен в каждом их слове, и можешь отличить малейшую ложь.

— Но ты ведь не просто так тут развесил уши? — дернула они меня за мочку уха.

— Им я верю, а вот верили ли они в меня, или поступили ко мне на службу от безысходности? — убрал я с ее лица прядь волос.

— Это уже не важно, ты в короткие сроки добился того, чего многие и за сотню лет бы не смогли, — шепотом говорила она. — Пусть даже они поступили так от безысходности, но сейчас они идут за тобой с надеждой в сердце.

— Возможно, — аккуратно отодвинул я в сторону ткань которой она прикрывалась и положил руку на ее бедро. — Почему ты легла спать? Ты ведь говорила, что предпочла бы другой вид отдыха.

— Потому что малышка захотела спать, и я уснула вместе с ней, — остудила он мой пыл в момент, откинув ткань посильнее и показывая, что под ее боком лежит младенец. — Расскажешь откуда взялась этот ребенок?

Обдумывая что ответить на столь неудобный вопрос, я смотрел на Милу и на дитя. Врать не хотелось, но и сказать правду я тоже не мог. Слишком странно это будет звучать для той, кто никогда в жизни не соприкасался с технологиями. Для местных любой фотоаппарат был бы неведомым чудом, что уже говорить про генную инженерию и изменение биологического вида. Даже для меня, росшего во времена развития информационных технологий это звучит фантастически. Как объяснить девушке, что ребенок лежащий рядом с ней, был создан оболочкой, и в него поместили искусственный интеллект?

— Это ребенок древних? — спросила девушка, видя то что я не могу никак ответить на этот вопрос. — Девочка необычайна спокойна, к тому же в ее возрасте не бывает подобных волос, они у нее до плеч, хотя клянусь, что ей нет и пары дней! К тому же она любознательна, так и ловит глазами все что происходит вокруг!

— В какой-то степени да, это ребенок древних, — облегченно выдохнул я, пусть думает так, ведь отчасти это правда.

— Удивительно, кем она вырастет? Скажется ли на ней кровь ее предков! — не удержалась и сорвалась повышенный голос Мила, чем разбудила малышку, которая заплакала, видимо все же она обычный ребенок, и слезы ей не чужды. — Ну тише-тише, прости меня глупую, засыпай моя голубка.

— Я пойду, спать мне не хочется, лучше помедитирую, — сказал я уже не обращавшей на меня никакого внимания девушке и вышел.

Ночной прохладный воздух освежал и очищал мысли. Я отошел от палатки на пару метров и уселся под стволом высохшего дерева в позе лотоса. С увеличением ловкости мои мышцы стали более эластичны и растянуты, словно я с детства занимался единоборствами, наверняка я и в шпагат любой теперь смогу сесть.

Очистив свой разум, я сконцентрировался на дыхании. Гонять воздух осознанно через все свои клетки было трудно, разум то и дело норовился уйти от этого занятия, но я вновь и вновь возвращал свои мысли к медитации.

Не знаю сколько прошло времени, но мое сознание успокоилось, и словно расширилось, позволяя мне видеть все что творится в нашем лагере. Я видел, как внутри палатки Мила смогла уложить ребенка, после чего и сама уснула сладким сном, как Ангелина сидит у костра и молча смотрит в него, и лишь единственная слеза катится по ее щеке, как мои бойцы несут службу по периметру и у огня. Не видел лишь проказника демона, который куда-то запропастился.

Неимоверное ощущение всезнания, при желании я мог увидеть самую маленькую букашку посреди песчинок, откуда я знаю, что смог бы? Потому что увидел, в самых мельчайших подробностях! Все ее лапки, хитиновые пластинки и даже мельчайшие пылинки, что она переносила на себе. Поразительные возможности.

Вот только не бывает все настолько хорошо. Через какое-то время, которое я посвятил изучению местности, подходов к лагерю и скрывающейся от нас фауны, меня буквально выдернуло из состояния медитации, а моя голова превратилась в набат, который нещадно били.

Кровь полилась из моих глаз, ушей, носа и даже рта. Чувство бесконечной слабости накрыло меня. Вот она расплата за незнание. Невозможно получить что-то столь ценное и мощное, ничем при этом не заплатив. И вот она моя расплата.

Дружина была далеко, Мила спала, а демон шлялся по своим делам. Неудивительно, что ко мне никто из них не подошел, когда я резко начал истекать кровью. Никто кроме пленницы.

Я плохо видел из-за крови, застлавшей мой взгляд, но расплывчатую тень распознать смог. Меня дернули за волосы, запрокидывая голову и влили в рот обжигающую огнем жидкость, от которой внутри меня словно зажглась звезда.

Жидкое пламя растеклось по моему телу, выгоняя из него слабость и беспомощность. Мышцы наливались силой, а голова прояснялась. От резкого всплеска адреналина и внутренней силы, мне захотелось что-то сломать, и я рывком встал.

Державшая только что мою голову рука отлетела в сторону, как и ее владелец, после чего я, не думая о том, что делаю ударил локтем себе за спину, туда где было сухое дерево.