Борис Батыршин - Забытые в небе

– Детский сад. – Сергей презрительно хмыкнул. – Что мешает мне поискать какой-нибудь служебный тоннель, вентиляционную шахту?

Кремлёвец покачал головой.

– Все вентиляционные колодцы перекрыты решётками и тщательно замаскированы. Это всё же правительственная ветка, её и строили с расчётом на то, чтобы не допустить проникновений. Кроме того, главный тоннель охраняется, вы там и сотни шагов не сделаете. Пристрелят, или что похуже. Да вы садитесь, садитесь…

Сергей сел.

– И вы полагаете, что это – подходящий способ заключать сделки?

– Я полагаю, что вы немного подумаете, и согласитесь, что у меня нет другого выхода. У вас, впрочем, тоже.

– А что мне помешает выбраться наверх и отправиться по своим делам, наплевав на ваше задание?

Теперь уже кремлёвец смотрел на него с ироничным прищуром.

– Ничего. За исключением двух вещей.

– Каких, любопытно было бы узнать?

– Да вот как раз – любопытство. Признайтесь, Сергей, вам до смерти хочется узнать, что это за документы такие, что о них вспомнили спустя тридцать лет?

– Не буду спорить. А вторая?

– Оплата, разумеется. Наша договоренность в силе, не так ли?

– Не так. – Сергей мстительно улыбнулся. – Сумму придётся удвоить. В порядке компенсации морального ущерба.

– А у вас губа не дура. Скажите, Сергей, вы, случайно, родом не из Одессы? Или, может, из Тель-Авива?

– Грубая лесть вам не поможет. Согласны?

– Пейте мою кровь…

Он открыл один из выстроившихся вдоль стены железных шкафчиков.

– Я тут для вас кое-что приготовил. Думаю, пригодится.

Он извлёк из шкафа два, скреплённых один с другом баллона – один голубой, другой белый – и гнутую латунную трубку с резиновым шлангом.

– Автоген. В тоннеле могут быть решётки, да и в МИДовских кабинетах двери стальные, усиленные. Умеете работать с таким оборудованием?

– Разберусь.

– А это – лично от меня. Мне говорили, что вы любите пушки побольше.

Он протянул егерю огромный, непривычного облика револьвер.

– РШ-12, штурмовой револьверный комплекс. Машинка старая, но надёжная. Специсполнение для Леса, полимерные части заменены на упрочнённую древесину. В комплекте откидная рамка-приклад, глушитель и съёмная подствольная рукоятка-грипса.

Сергей повертел оружие в руках.

– Лютая пушка… двенадцать и семь?

Кивок.

– Патроны – бронебойные и разрывные, носорога с ног свалит.

– Ствол как-то странно расположен, это зачем?

– Выстрел производится не из верхней каморы, как в большинстве револьверов, а из нижней. – охотно пояснил кремлёвец. – Это чтобы меньше руку подбрасывало. Учите, отдача чудовищная, так что стреляйте с двух рук.

– Поучи дедушку кашлять… – буркнул егерь. Револьвер ему явно понравился. – Ладно, считайте, уговорили. Собираемся – и пошли.

– Зачем звал?

Егор озадаченно посмотрел на Яську. Куда девались озорная улыбка, ехидные подколки, шуточки – вроде манеры вместо приветствия запускать в макушку визави крупный орех?

– У тебя что-то стряслось?

– Не твоя забота. – огрызнулась девчонка. – Что надо, говори. Только скорее, у меня полно дел.

Они встретились в сквере перед ГЗ. Егор сидел на очищенной от ползучей растительности скамейке. Белка устроилась на цоколе памятника Ломоносову и болтала ножкой, обутой в мокасины из кожи чернолесских кикимор.

– Деловая какая… – ответил молодой человек и торопливо, предупреждая Яськино возмущение, продолжил:

– Собственно, я хотел отправить депешу Серёге. Возникло одно срочное дело, никак не могу его найти.

– Я тоже.

– Что – ты тоже?

– Тоже не могу. У меня пачка посланий для него, причём три – от Кубика-Рубика. Они, оказывается, о чём-то договорились, но Бич несколько дней назад исчез.

– Исчез? – Егор озадаченно посмотрел на белку. – А я-то думал, от почтовых белок в лесу спрятаться невозможно.

– Обычным людям – да. – кивнула девчонка. – А которые Лес чувствуют – те могут от нас закрыться. Друиды, к примеру, или аватарки. Некоторые из Пау-Вау тоже.

– И егеря?

Кивок – после крошечной паузы.

– Хочешь сказать, он нарочно от тебя закрылся?

Яська считалась доверенной почтовой белкой сообщества егерей. А уж доставлять послания Бичу и вовсе считала своей исключительной привилегией.

– Вот и я о чём! – голос её прозвучал неожиданно зло. – От меня закрылся! Понимаешь? От меня!

– А раньше такого не случалось?

– Было пару раз. – неохотно признала девчонка. – Давно ещё, когда мы только-только познакомились. Он тогда получил какой-то важнющий заказ, и нарочно не хотел выходить ни с кем на связь – боялся сорвать дело.

– Слушай… – Егор помялся. – Я понимаю, это ваши, беличьи секреты, но… вы в любом месте Леса можете разыскать адресата? Всегда?

Яська помедлила.

– На Ковре не можем. Ещё под землёй.

– Так может, он там сейчас?

Она пожала плечами.

– Может. А что у тебя за дело такое суперсрочное, не секрет?

– Да какой там секрет? Завелась, понимаешь, в ГЗ компашка молодых психов…

Выслушав рассказ о пропавшей дочке замкадного профессора, Яська задумалась.

– Вроде, наши девчонки о чём-то таком упоминали. Я-то мимо ушей пропустила – зачем? Но, если хочешь, могу уточнить.

– Конечно, хочу! – оживился Егор. Почтовые белки – свидетели серьёзные; мало что в Лесу ускользает от их внимания. Правда, делиться своими наблюдениями они обычно не спешат.

– Десять желудей! – хитро сощурилась Яська. – Нет, даже шестнадцать. И половину вперёд.

Разговор о привычных материях явно возвращал ей самообладание.

– А не жирно будет?

– В самый раз. Мне из-за тебя от других заказов придётся отказываться.

Егор крякнул и полез за пазуху.

Яська рассмеялась – звонко, серебристо, как в былые, безмятежные времена:

– Да пошутила я, пошутила! Так и быть, бесплатно разузнаю. А вообще-то, Студент, стыдно тебе жадничать. Ты что, Вислогуз?

Она вскочила – белый кончик пышного, рыжего хвоста мазнул собеседника по лицу – и растаяла в кроне акации.

– Знаю я этого вашего Рара. – сказал Шапиро. – Года четыре назад я выбрался за МКАД, на одну научную конференцию – там и познакомились. Отличный специалист и как человек, вполне приличный. Хорошо, что ты взялся ему помочь. Да и девчонку жаль, пропадёт…

– Если уже не пропала. – согласился Егор. – Больше двух недель прошло, а о ней ни слуху, ни духу. Она ж не совсем новичок, вызвала бы почтовую белку, дала бы о себе знать. Даже если ногу сломала – беличьи колокольцы повсюду, найти их не проблема.

– Значит, всё-таки погибла?

– Всё за то, Яков Израилевич. Неприятно так говорить, но других вариантов я попросту не вижу. Район Краснопресненской набережной – не самые глухие места: с одной стороны река, с другой – пути МЦК. Подождать часа три-четыре, максимум, полсуток – и мимо обязательно проедет дрезина.