Михаил Кисличкин - Ходок по Дороге. Книга вторая.

Корпуса коттеджей и особняков, сад и залитый лунным светом главный корпус с памятником и фонтаном я разглядывал прямо-таки с ностальгией. Казалось бы, не так уж и много времени прошло, а сколько всего изменилось! Из Вани — инженера, запуганного тридцатиоднолетнего парня, я стал старшим центурионом Тихомировым — офицером, танкистом и фронтовиком, почти обзавелся новой женой и присягнул на верность русскому государству, которого в этом мире и вовсе нет. Прежний Ваня Тихомиров — опасающийся всего на свете интроверт, теперь мне казался смешным пацаном. Или я чересчур возгордился и много о себе думаю? Отставить эмоции, дело прежде всего…

Второй листочек я выронил у сторожки перед тиром и арсеналом, а третий у входа в фойе главного корпуса. Уверенности в том, что мне удастся скрытно преодолеть пост охраны на первом этаже не было, даже несмотря на маскировку. Все же охранников двое, место ярко освещенное, бесшумно пройти не выйдет. Однако, мне удалось и это — один из бойцов дремал, сидя на кресле у стойки, а другой уставился в монитор охранной системы. Электронный замок наружной двери я открыл, приложив к нему перчатку костюма — компьютер в броне сам подобрал код. Затем тихонько потянул ее на себя и, проскользнув внутрь, осторожными шажками пошел к лестнице мимо поста. Щелчок закрывшейся двери привлек внимание охранника, поднявшего взгляд от экрана, но я замер в углу, спрятав деструктор за спину и надвинув забрало шлема. Подозрительно оглянувшийся по сторонам мужик в черной ЧОПовской форме, через некоторое время успокоился. Видимо, решил, что померещилось. Ну, вот и ладушки. Чем позже все начнется, тем лучше. Расположение кабинета Торбышева на седьмом этаже главного корпуса я знал, и хотел попасть туда раньше, чем бойцы Колобкова. Хотя это все, конечно, по обстоятельствам.

Свет в кабинете доктора не горел, но когда дверь в него беззвучно открылась, повинуясь сигналу компьютера, инфракрасный датчик показал мне присутствие в соседней комнате одного человека. Я тихонько закрыл за собой дверь, прошел через кабинет в спальню и, нащупав у кровати на стене выключатель, нажал его. Получилось хорошо — включился не верхний, яркий свет, а ночник в зеленом абажуре над самой подушкой, заливший помещение мягким, уютным светом. Лежавший на ложе мужчина что-то простонал во сне, заелозил под одеялом ногами, а потом вдруг распахнул глаза, просыпаясь.

— Здравствуйте, Максим Леонидович, — негромко сказал я, возвышаясь в своей броне рядом с кроватью. — Рад встрече!

— Кто здесь? — заморгал Торбышев, присев на ложе и я, отключив маскировку, сделав шаг поближе.

— Это я. Иван Тихомиров. Помните такого Ходока?

— Ваня? — Взгляд доктора был полон изумления. — Но…как? Откуда? Ты же погиб во время пожара в Трокман Байолоджи?

— Нет, Максим Леонидович, — вздохнул я. — Все было не совсем так. А точнее совсем не так. И об этом я хотел бы с вами поговорить…

— Выходит, вы с Катей остались живы, — задумчиво сказал Торбышев, когда я закончил свой рассказ. Впрочем, поведал я далеко не все, утаив часть информации о своих приключениях в Империи и в Штатах, знать все подробности доктору не нужно.

— Ты ухитрился всех провести… и нас и американцев. И твоя подруга тоже не промах, — вздохнул мой бывший куратор. — Ловкая девушка. А ведь я догадывался, что ты мне все время врал! Я ведь чувствовал, что ты обманываешь, Ваня! Но, ладно, — сейчас это уже не имеет значения, — грустно улыбнулся Торбышев. — Ты рассказываешь интереснейшие вещи, — оказывается, путешествие через Дорогу в другие миры не случайная флуктуация, а вполне работающая технология. Я же предполагал, что дело тут нечисто, — покачал головой доктор. — То-то тебя так хотели забрать в Штаты! Имей в виду, я был категорически против…

— Я знаю, — ответил я. — Холдер говорил об этом. Возможно, именно поэтому мы сейчас мирно разговариваем в вашем кабинете, а не у имперского следователя.

— Даже так? Разреши, я оденусь, ладно? — помолчав, спросил Торбышев. — Я смотрю, ты серьезно подготовился к разговору. Пришел с оружием, в скафандр нарядился как космонавт, — хмыкнул Максим Леонидович. — Полагаю, звать охрану не имеет смысла?

— Абсолютно никакого, — пожал я плечами. — Вы ее не дозоветесь. Имперский спецназ уже здесь и я думаю, что все посты охраны в ГНЦЭМТ нейтрализованы. Считайте, что территория питомника временно стала частью Империи. Но давайте пока поговорим о другом. Ответьте на вопрос: были ли еще Ходоки кроме меня, попавшие с Дороги в иные миры?

— Были, — нехотя кивнул Торбышев. — Дважды за все время существования питомника. Ты, получается, третий. Была среди Ходоков одна девушка, Валя, прошедшая по Дороге сто семьдесят километров. Она рассказывала о мире, который мы условно назвали «древним Египтом». Как-то ее туда занесло… В том мире были сады, каналы, грандиозные каменные здания и люди с необычным оттенком кожи и строением черепа… и огромные белоснежные пирамиды. Впрочем, там было много странного. Другой парень, Максим, как-то добрался до ледяного города. Он прошел по Дороге почти двести километров за пять месяцев… Был и еще один перспективный Ходок до тебя — Наташа Серова, но попала ли она в другой мир — сложно сказать. Но все они оказывались в разных местах случайно и таких контактов как ты с иномирянами наладить не смогли, — задумчиво сказал доктор.

— И где они сейчас, эти Максим и Валя с Наташей?

— Сошли с Дороги.

— Мертвы?

— Максим погиб в капсуле, кровоизлияние в мозг. Наташа пропала из капсулы. Просто бесследно исчезла во время миссии и все. А Валентина жива, но полностью утратила память и способность вырабатывать Д-антиген. Что-то с ней произошло на двухсотом километре… Не все Ходоки умирают, Ваня. Кто-то сходит с Дороги сам, а кого-то вроде тебя забирают на повышение за границу.

— То есть, я не первый, кого выдали из питомника в Штаты?

— Из нашего питомника — первый. Мы своих Ходоков не выдаем и о своих программах в Трокман Байолоджи не докладываем, у нас все-таки секретный российский научный центр. Точнее, раньше был, — горько скривился Торбышев. — До истории с тобой. Теперь конец нашей вольнице. А вот из питомников Которяна, нисколько я знаю, перспективных Ходоков в Штаты уже отправляли.

— Валя или Максим общались с Тент-ал, Клат-эйра или Хранителями Дороги в башнях?

— С кем? — сощурился Торбышев.

— Проехали, — махнул я рукой. — Максим Леонидович, вы говорили, что у ГНЦЭМТ проблемы? Расскажите о них?

— Вообще-то это секретная информация, — вздохнул доктор. — Но ладно… я думаю, хуже уже не будет. После истории с вами, наш питомник отдают в ведомство Которяна. Директора и главврача уже сняли, материальную часть готовят к передаче. Меня привлекли к уголовному делу о раскрытии гостайны, — застегнул последнюю пуговицу на отглаженном белом халате доктор и я заметил, что пальчики у него слегка дрожат. — Пока как свидетеля, но это пока… Боюсь, что при Российской Академии Наук больше исследований Дороги не будет. Только добыча Д-антигена за границу.