Семён Афанасьев - Младший сын 2

В данных обстоятельствах даже эта мелочь позже будет истолкована превратно. Особенно если с кем-то из кадетов случится что-то серьёзное.

А комм безопасника в профильной программе именно это и говорил: начаты реанимационные мероприятия. Чьё-то там дыхание не функционирует, подключен искусственный аналог. Сердце тоже не функционирует, тоже задействован «протез».

Да что ж за напасть-то, одно за другим, чертыхался немолодой уже офицер, в прямом смысле вбегая в медсектор.

Лола прибыла примерно в течение пятнадцати минут. Всё это время я, сидя рядом с капсулой, как мог, пытался сделать что-то на уровне своей искры (пластик капсулы на таком расстоянии не помеха).

Сама капсула явно не вытягивала, что следовало и из её собственных данных, выводящихся на внешний дисплей.

Не говоря ни слова, вбежавшая в уже знакомое ей место Лола крутанула головой по сторонам и направилась в мою сторону, усаживаясь прямо на пол рядом со мной.

– Простите, а вы тут зачем? – робко спросил из-за своего стола Карл, видимо, Лолу уже позабывший (кажется, он вообще рассеян сверх меры).

– Я её законный представитель, по уголовному делу против Государства, – без эмоций напомнила Лола, не оборачиваясь. – Извините, сбиваете концентрацию…

Поскольку в моей ветеринарной искре смысла больше нет, сажусь на минуту за стол напротив Карла:

– Она сейчас в медуниверситете на гипнообучении. Нейрофизиология и психиатрия. Плюс собственная сильная искра по медицине, вот пытается помочь.

– А-а-а, да, у неё ж искра… – спохватывается Карл, чтоб через секунду снова сгорбиться. – Капсула не тянет, – озвучивает он очевидное. – Что-то с личной нейропроводимостью пациента…

Безопасник добежал до медсектора, когда капсула уже вовсю работала, пытаясь реанимировать пострадавшего кадета. В помещение с капсулой заходить не стал (что бы это изменило?).

Вместо этого, он вышел на крыльцо и полез в комм выяснять имя пострадавшего. После чего долго чертыхался: та самая девка, от имени которой в суде уже «висит» один иск о бездеятельности Государства.

Ч-чёрт, если с ней теперь что-то серьёзное случится…

Ещё через какое-то время на аллее показалась её «законная представитель», несущаяся бегом, как скаковая лошадь. Пройдя мимо и не здороваясь, метиска прямиком направилась в лечебный сектор.

Безопасник не удержался и из любопытства пошёл следом: как-никак, именно с этой дамой предстоит решать вопросы различных компенсаций, в рамках «дела», если пострадавшая вдруг… тьфу три раза.

Метиска перекинулась о чём-то с медиком (было видно сквозь стеклянные двери), затем присела рядом с капсулой и уже сидящим там пацаном.

А медик через пару минут появился в коридоре, разминая сигарету.

– Ну, что с пострадавшей? – поинтересовался безопасник, как будто равнодушно.

– Ничего хорошего. Овощ. – Коротко уронил Карл. – Эти вон пытаются что-то сделать, может и получится. Дай-то бог. Но там… – дальше последовал шквал медицинский терминов, в которых безопасник не понимал, но из вежливости дослушал.

В этот момент очень вовремя поступил вызов от подъехавшей военной полиции: как-никак, два неустановленных трупа на территории.

О трупах безопасник не забыл. Но сбежать с территории они, трупы, уже никуда не могли, хе-хе. А с точки зрения подковёрных игр, для дальнейших действий было правильнее дождаться приезда военполовцев: во-первых, их подведомственность (глядишь, и удастся спихнуть дело на них, не позволив его объединить с предыдущими в адрес пострадавшей девки).

Во-вторых, чем больше служб сейчас будет вовлечено в чэпэ (а это именно что чэпэ…), тем больше будет шум. А чем больше будет шума – тем больше шансов. Перевести фокус внимания на кого-либо иного или на что-либо иное.

Чем больше шум – тем меньше взыскания. Такой вот парадокс, железное правило. Эти детали безопасник успел просчитать, ещё когда бежал сюда. В случае чего, и отмазка есть железная: по горячим следам, спешил опросить участников. Вдруг были в наличии какие-то срочные обстоятельства? Например, дополнительные участники нападения на территории? Или ещё что аналогичное. Цинично говоря, трупы никуда уже не сбегут. А если б получилось опросить помирающую девку…

– Глухо. – Через полтора часа говорит Лола, вытирая лоб и поднимаясь на ноги. – Не могу получить «отклик» от её нервной системы.

– Ожидаемо, – раздаётся со стороны Карла. – В этом и проблема. Капсулу не отключаю, пусть будет…

На какое-то время виснет неловкое молчание. И так понятно, что…

Помимо нас, в помещение с капсулами за это время набились какие-то люди в разных формах, плюс ещё несколько медиков в халатах, плюс местный директор Корпуса.

Всё время, пока Лола и капсула пытались что-то сделать, присутствующие дисциплинированно молчали и переговаривались только жестами.

– Давайте выйдем отсюда и продолжим не тут, – какая-то женщина в незнакомой мне форме указывает глазами на выход.

– Прокурор, – тихо поясняет мне Лола.

– А остальные кто? – так же тихо выясняю расклад.

– Ещё военпол, обычная криминальная полиция, а штатские – видимо, безопасность из местного управления. Держись строго со мной и ничего не говори впереди меня, – Лола делает акцент интонацией, дожидается моего кивка, затем зачем-то снимает с меня мой планшет и перевешивает его себе на шею.

Ещё по пути в Корпус Лола связалась с отцом, наплевав на все семейные разногласия и неутыки.

Отец, выслушав, неожиданно «включился» и повёл себя на редкость конструктивно (чего за ним раньше не водилось):

– Давай проговорим основные риски и что ты будешь делать, – быстро и чётко заговорил он, явно делая кому-то на заднем плане знаки быстро выйти из его кабинета. – Есть вот какая опасность для «твоего», слушай, как избежать…

Буквально через две минуты Лола оценила и отсутствие претензий со стороны отца, и его олимпийское спокойствие. Она, правда, не подозревала, что они с матерью были полностью в курсе как её гипно-обучения медицине, так и того, сколько оно стоило. Также, с высоты своего опыта, родители прекрасно понимали, за счёт каких (и чьих!) денег был оплачен стопроцентный аванс за данное недешёвое действо.

Ещё Лола была не в курсе того, что у матери с отцом буквально накануне на её тему состоялся более чем серьёзный разговор, в результате которого жена полчаса сверлила мужу мозг: у какого-то пятнадцатилетнего иностранного пацана возможностей позаботиться об их ребёнке было больше, чем у прожившего почти полвека старшего офицера внутренней безопасности. Сидящего, на минутку, на генеральской должности!