Андрей Храмцов - Новый старый 1978-й. Книга девятая

— Ты же только что видела, что теперь может Солнышко со своими новыми способностями. Она теперь весь наш репертуар сможет не хуже Сереги отыграть. Ведь так, Солнышко?

— Да, — ответила та радостно, — теперь точно смогу.

— Вот и отлично. Это левый концерт, о котором никому постороннему знать не положено. А на официальных выступлениях Серега будет играть, как обычно, вместе с нами.

Тут зазвонил телефон и мне пришлось идти на кухню, где мы его оставили. Это был Игорь из Центра.

— Добрый день, Андрей Юрьевич, — поздоровался он со мной. — Докладываю, что рекламную продукцию группы «Серебро» мы только что начали печатать. Первые оптовики уже забрали часть вашей продукции и просят ещё. Получается, что пока «Серебро» отложить?

— Хорошо, — ответил я, немного подумав. — Основная прибыль и должна поступать за счёт нас, как мы изначально и планировали. «Серебро» старайся предлагать вместе с нашими рекламными продуктами. Думаю, что сегодня-завтра и их начнут заказывать и активно покупать.

— Понял. Тогда следующая информация. Ваша секретарь Лена мне передала записку с сообщением от группы «Ритм». Ребята звонили ей и очень сильно извинялись, что не смогли вчера приехать на репетицию. Там у их начальства какой-то свой праздник был, вот их и не отпустили.

— Хорошо. Диктуй номер.

После этого я перезвонил Михаилу, руководителю группы «Ритм».

— Извините нас, Андрей Юрьевич, — тот стал сразу оправдываться. — Мы заранее предупредили директора нашего клуба, в котором мы играем, что у нас вчерашний вечер занят. Но этот клуб принадлежит Второму часовому заводу «Слава», а у дочки его директора вчера праздновалась в этом клубе свадьба. И нас там заставили весь вечер бесплатно выступать.

— Извинения принимаются. В пятницу в десять часов утра быть у нас в Центре. Если не приедете, можете больше не звонить. А с директором я вопрос сам решу.

— Большое спасибо. В пятницу мы обязательно будем.

Я вернулся к девчонкам и сказал:

— Я на час отъеду, а вы пока спокойно пообедайте. Кстати, суп получился очень вкусный.

Девчонки расплылись в довольных улыбках, а я побежал вниз к своей «Волге», так как мне надо было как можно быстрее добраться до Белорусской, где находилось здание этого завода. Из машины я набрал Андропову.

— Здравствуйте, Юрий Владимирович, — поздоровался я с моим шефом от КГБ.

— Привет, Андрей, — ответил довольный и, действительно, помолодевший голос Андропова. — Какие-то вопросы?

— Хотел спросить, Леонид Ильич принял какое-то решение по двум товарищам?

— Да. Благодаря тебе, он принял правильное решение. О результатах узнаешь из газет.

— У меня ещё есть вопрос. Вам нужен ещё один валютный спекулянт и взяточник?

— Конечно, нужен. Следователям понравилось по таким твоим конкретным наводкам работать.

— Я еду на второй часовой завод. Похоже, там тоже не всё чисто.

— Как будешь на месте — звони. Я группу предупрежу.

— Спасибо.

Мою машину в Москве не знал только какой-нибудь слепой и глухой ГАИшник. Поэтому я нёсся со скоростью сто двадцать километров в час, в два раза превышая предельно допустимую норму. Но мне только честь отдавали, когда я со свистом пролетал мимо. До них уже сегодня утром довели информацию об изменениях в моём партийном статусе, поэтому трогать меня было смерти подобно. Но вот только директор этого московского часового завода не хотел ничего знать об этом.

На проходной завода меня тоже не пытались остановить, так как три Золотые Звезды и известная на всю страну физиономия сразу внушали доверие и уважение. Меня даже взялась проводить до дверей кабинета директора одна молодая симпатичная сотрудница, которой, в качестве благодарности, я подарил открытку с нашими автографами.

Секретарша в приёмной попыталась только открыть свой рот, но тут же его закрыла, понимая, кто к ней пришёл. Я без стука открыл дверь в кабинет, где увидел сидящих за столом троих мужчин и самого директора. Я его в лицо не знал, но всё, что надо уже считал из его памяти. А я не ошибся в своих прогнозах. Этому тоже Андропов зеленкой лоб с удовольствием намажет.

— Попрошу всех, кроме директора, освободить помещение, — громко заявил я.

— Что вы себе позволяете, — дрожащим голосом попытался возмутиться бывший директор, уже догадавшийся, что мой неожиданный визит ничем хорошим для него не закончится.

Трое тихо слиняли, а я сел напротив этого хама в кресло и спросил:

— Ты зачем мой ансамбль вчера заставил бесплатно играть на свадьбе своей дочери? В следствие чего сорвал мне репетицию в нашем Центре.

— Я не знал, что это ваша группа, — стала мне нагло врать эта красная морда, об которую можно было прикуривать.

— Это ты всё сейчас объяснишь следователям по особо важным делам КГБ.

Да, такого последствия своего наглого поступка он не ожидал. Он пытался что-то блеять в своё оправдание, но я остановил его жестом руки, забрав другой рукой телефонный аппарат с его стола.

— Юрий Владимирович, это опять я, — сказал я в трубку. — Запишите? Хорошо.

И я детально объяснил Андропову, где зарыты три схрона с валютой и драгоценностями этого гада. По мере того, как он слушал всё это, лицо его бледнело и он чуть не получил инфаркт. Но я ему не дал так легко уйти от ответсвенности. Я сегодня добрый. Поэтому привёл его в чувство энергетическим поддерживающим импульсом.

— Мои уже в пути. Через пять минут будут у тебя, — сказал Андропов и положил трубку.

Я посмотрел на, считай уже, труп, и сказал:

— Через пять минут комитетчики будут здесь. А через две недели тебя расстреляют за спекуляцию валютой в особо крупных размерах. И не дергайся. Я дождусь приезда следователей, сдам тебя им, а потом поеду по своим делам.

Но этот тупой баран меня не послушал, попытался кинуться на меня и оказался на полу, завывая от боли. Ничему жизнь таких идиотов не учит. Значит, и жизни они не нужны.

О, а вот и вчерашние знакомые. Мы поздоровались и я сказал:

— Забирайте. Задержанный пытался оказать сопротивление, поэтому пришлось его малость поучить уму-разуму.

Уже в машине мне пришла мысль, что скоро все в Москве будут знать о том, как я расправляюсь с казнокрадами и валютчиками. Но лучше пусть боятся, тогда мне и моей команде проще будет работать. Ведь наказание должно быть быстрым и неотвратимым. Так скоро и меня начнут называть «карающим мечом революции».

«Близкие контакты восьмой степени. Это означает, что сам человек является наполовину или даже больше инопланетянином, поэтому первые семь контактов здесь абсолютно не подходят. Самое потрясающее в этом является то, что инопланетные летательные аппараты слушаются его, как будто это в порядке вещей. Возможно, это не инопланетные, а самые настоящие ЛА атлантов. Поэтому, считать ли это близким контактом восьмого уровня, я пока не знаю».