Владимир Стрельников - Водяной. Часть 1-3

— Анисим Климыч! Глянь! — От коновязи вскинулся молодой казачок и тоже болезненно согнулся.

Атаман подошел к вбитым в землю кольям и удивленно посмотрел на немалую горку сверкающих желтых слитков. Золото, пудов пять, не меньше! Значит, слухи были правдивы. Предводитель несостоявшегося набега повернулся вокруг, посмотрел на молчаливые холмы, таких же молчаливых казаков, собравшихся окрест. Снял с головы шапку и поклонился на все четыре стороны.

— Спасибо за урок, Княже, и за подарок спасибо. Заповедаем остальным, больше в набеги сюда ходить не будем. Коль помощь потребуется, дай знать. — И нацепив папаху, рявкнул на подчиненных. — Чего замерли? Собираемся и уходим, быстро. Дуван дуванить будем в станице. Соберите золото в переметные сумы, здесь рублей по четыреста на каждого, серебром или златом. И Князя поблагодарите за поучение, родич наш все-таки.

Казаки, по примеру своего атамана, отбили круговые поклоны, и через сорок минут только пыльное облако показывало направление их бегства.

⁂

Усмехаясь, я глядел как исчезают за холмами казачки. Ну да, точно дальняя родня, точнее, предки. Как раз трое из Зеренды, пока еще даже не станицы, а просто поста казачьего. Потому и отсыпал им немного золотишка, чтобы порожняком не возвращались. Ладно, приятного в меру, а мне пора свадебными хлопотами заниматься. Аяне ведь документы надо выправить, чтобы не придрался никто ни к ней, ни к Лермонтову. И приданное нужно, но с этим проблем нет. Тут как раз все в порядке. Кстати, за Аяной ведь можно и землицы дать, я тут оформил на себя верст пятьсот квадратных пустынь и полупустынь, в том числе как раз пятьдесят с небольшим квадратных верст на землях, где когда-то были родовые угодья клана Аяны. Аяна Сайрима Яксарт, дочь сакского вождя небольшого племени. По нынешним временам, текинская дворянка. Ладно, деньги есть, сделаем бумаги. Благо, у меня знакомые стряпчие есть.

Кстати, что забавно — по современным российским законам Аяна не имеет права выходить замуж. Ей больше восьмидесяти лет. Вот такой прикол. Придется и попу взятку давать, так как Аяне придется пройти ритуал крещения, а после исповеди и она не сможет сказать неправду, просто физически. С другой стороны, ее физиологический возраст, как людской женщины, не больше восемнадцати лет. Вот от этого плясать и надо. Ладно, разберемся. И с попом поговорим и уговорим. Фанатиков сюда не берут, здесь им не место. Сюда берут выдержанных, умных и очень грамотных попов. С Перовским всегда ездят военные священники, иереи Евтихий и Митрофан, обычно по очереди. Но могут и вдвоем. Говорил я с ними, очень и очень умные товарищи. Интересно, кто из них приедет в этот раз? Ведь и мне придется открыться, раз Аяну замуж выдаю как опекун.

Приехал иерей Евтихий. И надо сказать, что Русская Православная Церковь меня немало удивила.

— Мы подозревали, что вы и есть тот самый князь речной и морской, Захар-бай. Слишком во многих местах вы появляетесь одновременно. И в Коканде, и в Ташкенте, и в Хиве, и в Бухаре, и в Ак-Мечети. По доносам наших агентов, вы есть везде и одновременно, а такого быть просто не может. В обычном случае мы бы решили, что вас просто много, двойники-тройники работают, но исповеди вышедших с Арала освобожденных русских людей прямо показывают, что они столкнулись с кем-то из духов. Спасибо вам за то, что не покушаетесь на души людские, Захар-бай. Надо сказать, что Церковь знает про существование подобных вам существ и, если они нарушают заветы Божьи, ведет с ними жестокую борьбу. Но вы и ваши подопечные не являетесь врагами рода людского, а, судя по всему, тоже создания Господа нашего. — Перебирая янтарные четки, негромко говорил отец Евтихий, сидя у меня под навесом юрты. — Теперь, когда ваша дева приняла священное крещение и переродилась в простую барышню, пусть и старого дворянского рода, Церковь будет вынуждена присматривать за ней и ее потомками.

— На то вы и есть. — Я налил ему и себе на два пальца вискаря в стеклянные стаканы. Поп не возражал против простой закуски в виде свежих лепешек, вяленого мяса, рыбы и сухофруктов. Да и против виски не возражал. — Спасибо за то, что не стали плющить Аяну.

— «Плющить»… интересное словечко. — Засмеялся отец Евтихий, отламывая кусочек лепешки и кладя на нее янтарный пластик сушеной дыни. — Аяна не сделала ничего плохого, за что ее «плющить»? Пусть будет счастлива в будущем браке. Бабушка Лермонтова — дама суровая и, прямо скажем, взбалмошная, но мы ее несколько остудим. России нужны поэты, России нужны дети поэтов, и лично я просто по-людски рад, что нашлась барышня, усмирившая буйную душу Михаила Юрьевича.

— Я тоже рад за нее. Если она решила поменять тысячелетнюю жизнь на пусть короткую, но среди любимых людей, то это ее право. — Я приподнял стакан и отсалютовал им попу. — Ваше здоровье.

— Тысячелетия в пустоте, Захар-бай, они пусты. Крикнешь в пустоту — и ни ответа, ни привета. Нет радости среди пустоты, ни людской, ни божьей. — Поп улыбнулся и также отсалютовал мне стаканом. — Вот вы — Князь речной и морской. Вы ж среди людей обитаетесь. Да, воды здешние вам подчиняются, но тянет вас к людям, ибо воды неразумны. Потому вы и спасаете кого можете, в силу разумения своего и возможностей.

— Не всегда получается. Я не бог, силы мои конечны. — Я поглядел на попа. — Пока люди не поймут, что они на самом деле дети Божии. И не станут вести себя именно заветам Его следуя, будут беды идти вслед им и по пятам их.

— Увы, человек слаб и грешен. — Согласно кивнул священник, насаживая на вилку кусочек вяленой осетрины. — Но мы просим вас — не стоит лезть в дела церковные. Ибо великую смуту учинить сможете.

За улыбкой священника явственно лязгнули металлом мечей и доспехов полки крестоносцев.

— Не лезу и лезть не собираюсь. Но знайте — старые боги появлялись здесь. С разрешения Отца сущего, но были. Локи, Мара, Лада… это только те, кого я лично видел. — С лица священника медленно сползла улыбка. — Они не лезут в дела людей, но они здесь были. И еще: я собираюсь передать Василию Алексеевичу статуи богинь Артемиды и Афродиты, исполненных во времена Александра Македонского древними ваятелями. Они точно богинями как свои изваяния одобрены, аватары богинь сказали это мне лично. Потому прошу вас, как представителя основной церкви России, присмотреть за доставкой и установкой этих статуй в музеи Санкт-Петербурга. Это наиболее безопасный из вероятных вариантов. И богинь успокоит, и городу дополнительную защиту придаст. Пусть и небольшую.

Отец Евтихий медленно перекрестился, прошептал про себя какую-то короткую молитву на греческом, вроде как. Потом посмотрел на меня, и кивнул.

— Я сделаю, как вы просите. Генерал-губернатор такой дар мимо императора пронести не сможет, так что быть этим изваяниям в царском музее. А они красивы? — В глазах попа зажегся просто мальчишеский интерес.