Владимир Мясоедов - Превосходство разума

— Боюсь, мы сегодня несколько ограничены в меню. Овощных блюд и гарниров нет вообще, на десерт можем предложить лишь мед, изюм и курагу, — едва я уселся за один из столов, как из ведущей во внутренние помещения двери появилась еще одна официантка. Кажется, та же самая, которая была нарисована на вывеске, лицо во всяком случае совпадало, да и платье с передником тоже. Единственными несоответствиями между рисунком и стоящей передо мной женщиной являлись крайне мускулистые руки, прекрасно подходящие для того, чтобы удерживать на весу тяжелые подносы со множеством блюд. Или для занятий боксом и вышибания зубов приставучим клиентам. — Из основных блюд есть офицерская уха, жареный морской окунь и напитки, но на этом все.

— Тащи и то, и другое. А как насчет хлеба? — Уточнил я, втягивая носом наполняющий помещение аромат свежей выпечки. — Ах да, еще не помешала бы бутылочка самой крепкой выпивки из того, что у вас есть. Мне много за кого выпить надо…

Одну рюмку опрокину за погибших спутников, остальное унесу с собой. Спирт это прекрасный антисептик, вполне ликвидная меновая валюта при общении с определенными слоями общества, сносное зажигательное средство и, если других вариантов не будет, более или менее калорийный продукт.

— Хлеб будет по ломтю в добавление к любому из основных блюд…Или бутылке, — развела руками официантка, не спеша тем не менее никуда уходить. Кожа её была очень светлой, а глаза заметно отливали краснотой, но тем не менее коротко подстриженные волосы цвета спелой пшеницы намекали на то, что сия особа к местным жителям относится только частично. Или красится. — Четыре серебряных за еду, шестнадцать за бутылку слезы дракона. Итого золотой.

— Цены у вас, будто Владыка Огня лично плакал, — тяжело вздохнул я, доставая деньги. Можно бы было еще изюма заказать, чтобы унести с собой этот способный храниться годами и достаточно калорийный продукт, но думаю, цены на него тут будут все-таки гораздо выше, чем в продуктовых лавках или у торговца на рынке. А уж если на оккупированной ящерами территории рестораны работают, то какие-нибудь предприимчивые деляги точно организовали предпринимательскую деятельность, а чешуйчатые все это обложили налогом в свою пользу.

Принесенная в глубокой фарфоровой миске уха соседствовала с куском, по всей видимости, окуня…И судя по размеру плавника с мою ладонь, был он немаленьким. Рядом с рыбными блюдами лежали три аккуратных ломтика свежего и еще теплого серого хлеба. Привычным на земле булкам он несколько уступал, будучи немного кисловатым и каким-то сыроватым, но зато рыбный суп, сваренный судя по всему не менее чем из трех видов обитателей мокрой стихии, оказался обильно сдобрен зеленью. Пища исчезла в недрах моего голодающего организма с просто возмутительной скоростью, хотя предложенные порции ну никак нельзя было назвать маленькими. Всерьез раздумывая о том, не повторить ли свой заказ, я обратил внимание на бутылку, к моему удивлению оказавшуюся не стеклянной, а глиняной. Оплетенная лозой квадратная емкость со странным расширяющимся кверху воронковидным горлышком несла в себе примерно пол-литра прозрачной жидкости, слабо пахнущей цитрусовыми. Осторожная дегустация при помощи поставленной в комплекте фарфоровой чашечки без ручки показала, что спирт в ней определенно есть, и его там очень даже много. Процентов этак шестьдесят, если не семьдесят, но до как-то попробованного сдуру медицинского сия субстанция по крепости все-таки не дотягивала.

— Пошел ты к демонам, Роздис! Пусть Хаос и черви поселится в той дыре, которой ты протираешь стулья! — Громкой вопль из угла помещения отвлек меня от вдумчивой дегустации нескольких капель высокоградусного напитка, которые я осторожно гонял по небу. Источником шума являлась компания из четырех людей, которые стилем одежды слегка напоминали меня самого. Тоже несколько оборванные и со следами крови на одежде, а пояса оттягивали ножны с клинками. Кричал и возмущался черноволосый юноша лет так двадцати, широкоплечий и смугловатый. Пожалуй, на Земле его можно было бы спутать с итальянцем или кавказцем. Сидящая же с ним за одним столом троица была типичными риамцами с их худощавым телослжением, бледной кожей и алыми глазами. Двое были относительно молоды, коротко стрижены и носили короткие загнутые кверху усики вкупе с гладким подбородком, а последний весь зарос белой косматой гривой, а завязанная на три косицы борода спускалась практически до плеч. — Пирса и Долха жрут крысы в той проклятой подворотне, Гафри стал инвалидом и ходить будет только с костылями, а мне теперь придется привыкать к отсутствию двух пальцев на руке…И ты говоришь, что денег для меня у тебя нет?!

— Нам не заплатят и ломанного медяка! А может еще и придется платить отступные в гильдию, если тот алхимик действительно пойдет туда жаловаться, как грозился! И все из-за тебя и твоих дружков-варваров, которых мне своими руками удушить надо было! — Раздался в ответ ничуть не менее звучный рев белогривого бородача, опершегося на стол. — Вы должны были защищать повозку, но клиент ранен, а доверенная нам посылка издырявлена в четырех местах! Не в одном и даже, мать его, не в двух! В четырех!

— Как, демон тебя побери, мы могли защитить эту долбануную повозку и того старого хрыча, когда по нам стреляло сразу семеро лучников?! Ну вот как?! — Продолжал возмущаться парень, ничуть не обращая внимания на остальных посетителей заведения, число которых между прочим заметно прибавилось за то время, пока я расправлялся с ухой. Видимо я очень удачно зашел, поскольку сейчас почти все столики в ресторане оказались заняты, а обе имеющихся тут официантки метались туда-сюда, едва успевая приносить новые блюда или забирать использованную посуду.

— Это были не лучники, а дерьмо! — Влез в беседу один из молодых риамцев. — Крестьяне какие-то, на досуге стрелявшие по зайцам и мажущие через раз!

— Да хоть пьяные криворукие гоблины с пращами! Как мы могли им помешать сделать залп с крыши, где они давно уже сидели?! — Продолжал возмущаться обладатель смуглой кожи. — Клинками на лету все посбивать?! Так с таким не каждый мастер меча в одиночку справится, а нам всем вместе взятым хотя бы до одного из них, как ящерице до дракона!

— Неважно. Клиент недоволен, груз испорчен, выплат не будет, — рубанул воздух рукой беловолосый бородач. — А ты уволен! Катись отсюда, и чтобы я больше тебя не видел…Только сначала клинок оставь, который тебе купил. Хоть как-то компенсирую те деньги, которые потратил на вас, идиотов.

— Да ты… — Юноша попытался вытащить из ножен свое оружие, но сделать этого так и не сумел. Ладонь, которой он схватился за рукоять меча, была перемотана окровавленными бинтами и, судя по форме её, там теперь не хватало нескольких пальцев. А в следующую секунду в зубы ему прилетел окутавшийся каким-то темным сиянием и двигающийся с ошеломительной скоростью кулак бородатого риамца, и парень как подрубленное дерево завалился сначала на стол, а потом и на пол, цепляясь за скатерть и утягивая вслед за собой скатерть с тарелками. Альбиносы синхронно выругались, не то из-за порчи еды, не то из-за того, что их залило горячей ухой. Один из усатых вытряхнул из рукава длинный нож и нагнулся над упавшим…Чтобы завалиться назад вместе с креслом, когда в подголовник массивной деревянной мебели вонзилась арбалетная стрела, размерами напоминающая скорее маленькое копье. И от удара мебель, даже сама по себе весящая килограмм двадцать, не говоря уж о весе сидящего в ней человека, чуть оборот вокруг своей оси в воздухе не сделала!