Владимир Мясоедов - Превосходство разума

— Закрыто снаружи. Есть тут кто-нибудь, знакомый со взломом? Нет? Ну, почему-то так и думала, — когда лестница закончилась лакированной деревянной дверью, единственным пятном на котором выделялась предназначенная для ключа скважина, Сибилла присела перед ней на колени и попыталась взглянуть наружу. Но успеха судя по сдавленному чертыханию не добилась, пару раз подергала ручку на всякий случай, а потом отошла на шаг и с размаху пнула преграду куда-то в район замка, очевидно рассчитывая за счет грубой силы выломать запоры. А затем еще раз и еще… Пока с грохотом наружу не вывалился весь косяк, что на своем месте оказался закреплен весьма халтурно.

— Проклятье! Их слишком много! — Прокричала Сибилла, взмахом топора разбивая сразу две мелких кусачих многолапых нежити, кулаком хватая третью и отвешивая пинка четвертой. Окружающая нас темнота буквально вскипела, когда из неё возникли десятки костяных конструктов. Меньшая их часть набросилась на нас с воздуха, а большая ползла по земле, поскольку крылья маленьких искусственных монстриков представляли из себя не более чем обугленные ошметки. Да и сами они выглядели заметно подкопченными. — Двигайтесь к центру, святилище там!

Крыша оказалась ожидаемо безлюдной. И так-то место не особо располагающее к прогулкам, особенно во время войны, когда в небе летают виверны, вампиры и прочая пакость, да вдобавок и здание принадлежит разумным опоссумам. Но вот несколько удивило и то, что из пяти найденных нами представителей этого народа трое оказались живыми мертвецами, что в компании костяных конструктов осаждали переливающуюся нежным зеленым светом полусферу метров десяти в диаметре. Барьер слегка обжигал нежить, бьющуюся об него как рыбы об лед, но наша маленькая группа прошла через границу данных защитных чар без малейших затруднений и какого-либо дискомфорта. Внутри же сей аномалии оказалось довольно много вещей, заслуживающих пристального внимания. Во-первых, большую часть места занимала какая-то непонятная штуковина, сильно напоминающая не то творение авангардного искусства, не то свитый из проволоки и лежащий на боку каркас искусственной елки, по которому не дождавшиеся от Деда Мороза подарков детишки лупили кувалдами. Рядом с сем объектом, вероятно являющимся походным святилищем Риама, валялся старый седой и местами облысевший нелюдь, распластавшийся на черепице в позе морской звезды или скорее попавшей под асфальтовый каток подвальной крысы. Компанию ему составляла одетая лишь в почти ничего не скрывающую набедренную повящку молодая девушка той же расы, чей хвост был отрезан почти под корень, мордочку «украшало» большое выжженное клеймо в виде круга из каких-то мелких рун, рот затыкал кляп, а передние лапы были закованы в металлические браслеты и намертво присоединены толстой цепью к огромной гире весом эдак на центнер.

Будь я героем и немедленно бросился бы спасать девицу в беде от участи быть зарезанной жрецом, по-видимому, не такой уж и доброй Великой Матери. Тем более, что злобно дергающую цепь даму, в общем-то, можно было назвать симпатичной, несмотря на откровенно нечеловеческие черты и слой меха, а распорядившийся заковать её престарелый разумный опоссум в данный момент и дышал-то с трудом, а помешать сумел бы разве только мухе, севшей ему прямо на кончик длинного носа. Стереотипному злодею полагалось бы сначала ударить в спину Сибиллу, потом прирезать наших сопровождающих, а только затем начать допрос не способного сопротивляться священника, наверняка знающего много полезного и достаточно высокоуровневого, дабы расправа над ним принесла ощутимую выгоду. В конце-то концов, закованная рабыня с кляпом во рту нам вряд ли помешает, благополучие торгового дома хвостатых нелюдей в списке приоритетов занимает едва ли не предпоследнее место, а прорваться через облако костяных конструктов обратно внутрь здания смогу и один. Я же решил действовать разумно и для начала осмотреться, заодно послушав, о чем же будет говорить хозяин данного здания с одной из лучших своих охранниц, притащившей ему подкрепление.

— Старейшина Диггель, как вы? — Женщина склонилась над распластавшейся по крысе седой облезшей тушкой, и в голосе её слышалось нечто похожее на уважение.

— Впервые за три года смог поднять уровень, но вместо того, чтобы радоваться, подбираю оправдания, которые буду кричать на том свете своим предкам, пока они меня бьют. — Слабым голосом прошелестел старый опоссум, уставившись куда-то в небеса…Вернее, в заменивший их беспросветный мрак. Или раскинувший в разные стороны ноги, руки и хвост нелюдь там действительно чего-то видит, поскольку темнота его зрению не помеха? — Сколько успело спрятаться в Нору до того, как закрыли двери?

— Мало кому повезло…Но и убежище не покинул почти никто из тех, кому полагается там безвылазно сидеть, за исключением вашей младшей внучки. — Бодро отрапортовала Сибилла. — И я привела помощь! К нам случайно занесло мастера боевых искусств, и он может разрушить алтарь! Ну…По крайней мере, попытается. Нежить, во всяком случае, своими ударами распыляет только так.

Мерцал барьер, отделяющий нас от множества костяных конструктов, тыкающихся в него с упорством муравьев, пытающихся потушить пожар своими телами. Один-два контакта с сей защитной магией для них, в общем-то, не представляли серьезной проблемы, но раз за разом стучась мордой об сотворенную жрецом-опоссумом преграду, тварюшки сами себя превращали в обугленные головешки, быстро распадающиеся прахом. Лежащий на спине дряхлый нелюдь, похоже, не просто развалился на крыше, устав стоять, а находился в чем-то вроде позы для медитаций. Во всяком случае, пальцы на все четырех его лапах были соединены в разные фигуры, что ни разу не повторялись. А кончик хвоста возлежал на одной из составных частей походного алтаря Риама, и в месте соприкосновения конструкция заметно искрила. Само же развернутое в данном месте святилище главного упыря всей округи напоминала сделанный из толстой черной проволоки макет моста, который повалили на бок…Или вогнутую диаграмму, где есть столбцы разного размера и одни из них вдвое больше других…Тьфу ты, да это ж нижняя челюсть! Просто прикус там отображен совсем не человеческий, а в трех местах зияют дыры, причем это не доработки силами разумных опоссумов, а изначальная составляющая конструкции. Слепленные из толстой черной проволоки каркасы, в которых при некоторой доле воображения опознавались зубы, несли в своем центре объемные руны или иероглифы, что сейчас тихонько гудели от внутреннего напряжения, подобно высоковольтным проводам. И точно такие же символы «украшали» собою мордочку стоящей рядом девушки, не отличаясь от своего куда более крупного аналога ни единой черточкой. Вдобавок, пятно ожога выглядело старым, а мех рядом с ним был тщательно подстрижен, по всей видимости, дабы данная отметина четче выделялась на общем фоне. Торчащие из серебристых браслетов изящные лапки несли на себе украшенный золотом и блестящей крошкой длинный маникюр, а красные глаза закованный в цепи особы буквально горели изнутри красным светом, а весящая явно больше меня железная чушка, к которой крепились оковы, опасно ерзала. Если проводить аналогии с известными мне земными порядками, то личные символы правителей кто попало использовать не будет, такую честь еще заслужить надо. Получается, пленница еще совсем недавно пользовалась немалым почетом и уважением, позволяющим ей тщательно следить за своей внешностью, поскольку являлась жрицей Риама?