Владимир Мясоедов - Превосходство разума

За ширмой обнаружился то ли слишком большой балкон, то ли маленькая обзорная галерея. Стекла здесь тоже были весьма мутные, но зато рамы могли открываться без помощи суицидально настроенных троллей. И как раз сейчас в открытое окно было выставлено нечто, сходу обозванное моим разумом «техномагической зенитной пушкой». И частью её являлся растянутый на специальной светящейся раме человек, которого успели лишить большей части кожи, частично расчленить и растащить сочащиеся кровью куски в стороны, подвесив на специальных крюках так, чтобы сосуды, тянущиеся из дрожащего в агонии тела случайно не порвались. Ну а заодно проткнули какими-то штырями, соединенными с некоторыми частями подозрительного агрегата толстой медной проволокой. Кроме живого элемента питания, тут присутствовало еще шесть человек. Два малость бледноватых юноши с щипцами и скальпелями в руках, молодой мужчина, обеими руками сжимающий то ли покрытый перьями щит, то ли все-таки металлический бубен и трое стражей башни, бодрой трусцой прущих на меня с саблями наголо. Не совсем понимая, что делаю, я вытянул в их сторону руки, представляя на их месте тонкие-токнкие копья, нет даже скорее иглы, безумно острые пускай и крайне хрупкие, начинающиеся в середине ладоней и заканчивающиеся в смотровых щелях риамцев. Воля стала реальностью, и на краткий миг меж нами появилось нечто вроде струек застывшего воздуха толщиной едва ли в мизинец. Спустя лишь секунду они исчезли, сломанные инерцией прущих вперед на подкашивающихся ногах уже мертвых тел, которым созданные магией объекты пронзили сначала глаза, а затем и расположенный за ними мозг. Чуть приотставший вояка, которому под ноги рухнуло два его товарища, споткнулся и замедлился, чем и подписал себе приговор. Чужой мощи, казалось еще секунду назад плескавшейся безбрежным океаном, у меня остались лишь жалкие остатки, и чтобы использовать их для создания новых чар требовалось, как минимум, основательно сконцентрироваться. Однако у обладателя металлического бубна проблемы недостатка мощи и дури явно не было, и вызванный им смерч разбил все стекла, вырвал хирургические инструменты из рук испуганно закричавших учеников, разорвал на части последнего из стражей башни вместе с двумя его мертвыми коллегами, а также уничтожил расположенную за моей спиной перегородку. Ну и большую часть дерюги, любезно выданной здешними хозяевами. Нельзя сказать, что я совсем не пострадал, тело мгновенно рвануло в паре десятков мест сразу, словно его хлестанули кнутами со всех сторон…Но глаза по счастливой случайности уцелели, а я по всей видимости очень неплохо умел терпеть боль. Желание бросить все, чтобы поорать и поплакать было. Но куда сильнее было желание заставить стоящих передо мной ублюдков вопить как недорезанных поросят и гадить себе в штаны.

— Ты?! Какого демона?! Ты же должен быть мертв! — Лицо альбиноса исказилось страхом, нет, пожалуй, настоящим ужасом, и он машинально попятился назад, сбив с ног одного из своих своих подручных. Однако, эмоции ни капли не помешали ему шустро трясти своим бубном, только на сей раз не для атаки, а для защиты, заодно выцарапав из под одежды какую-то блестящую висюльку. Вновь созданное мной из наполнившей тело энергии воздушное копье сломалось, наткнувшись на мерцающий полупрозрачный купол. — Владыки Башни давно растерзали тебя на тысячу кусочков! Они не могли простить убийство сэра Каролаиля!

— Не знаю, у кого ты спер эту игрушку, но твоим учителям следовало забрать её из рук столь неумелого владельца. — Оповестил я колдуна, одновременно борясь с накрывшим разум туманом эйфории и судорожно пытаясь вытрясти из своей дырявой памяти какие-нибудь новые приемы работы с магией. Он явно знал меня…Знал и боялся. Вот только если этот тип вспомнит, что сейчас себя прошлого стоящий перед ним человек напоминает максимум внешне по причине потери им большей части прежней силы, то будет худо. Значит, надо давить, не давая ему опомниться и прийти в себя, а там, глядишь, барон и гном на помощь подойдут. — Пожалуй, я передам им свое неудовольствие, когда буду по очереди забивать этот артефакт в их гнилые глотки прямо через задницу!

В дополнение к мерцающему барьеру пространство меж нами перегородила сначала стена электрических разрядов, а потом колдун сделал то, чего я от него ну совсем не ожидал. Выпрыгнул в разбитое окно. Учитывая его владение магией воздуха, следовало предположить, что он умеет летать или хотя бы планировать, поскольку на самоубийцу этот тип походил не сильно. Вот только когда он доберется до кого-нибудь из своего начальства, искать меня и моих спутников примутся в два раза сильнее. Кажется, я уже успел подпортить жизнь нынешним хозяевам башни, просто не помню об этом. Но уверен, они будут страшно «рады» вновь услышать знакомое имя и узнать, что лишенный своих сил и отправленный на трансформацию в нежить старый враг каким-то образом уцелел, и теперь однажды может прийти за ними. И, кстати, а разве уровня за победу над столь серьезным врагом мне не полагается?

— Мы сдаемс… — Поспешил сказать один из юных палачей, но договорить не успел. Запущенный в полет уверенной рукой инквизитора нож пробил ему горло, да и второй ученик колдуна осел с точно таким же украшением в шее. Один из юношей сразу упал на колени, царапая рукоятку пробившего гортань инородного предмета, а его напарник, несмотря на ужасную рану, рванулся к незамеченному поначалу мной шкафчику, вделанному в основание техномагического агрегата сбоку от заживо расчлененной жертвы. И даже успел вытянуть оттуда небольшую вытянутую мензурку с ярко-красной жидкостью. Но потом третий нож пробил ему затылок. Феодор явно питал некоторую слабость к метательному оружию, а потому озаботился взять его запас с тел убитых ящеров. И видимо он имел какие-то навыки для обращения с ним, поскольку в ином случае не такой уж и тяжелый снаряд вряд ли бы сумел пробить затылочные кости.

— Надо было брать их живьем, служитель церкви и богов, — пробасил коротышка с цепом из ошейников, обнаружившийся у меня за спиной. Барон тоже уже успел подняться на ноги и теперь ковылял через обломки разорванной на куски ширмочки. — Узнали бы в какой стороне лестница, что ведет к темнице.

— И где здесь туалет? — Добавил пират, медленнее всех ковыляющий из дальней части коридора к месту уже закончившегося боя. — Что? Каша, которую сегодня утром по камерам разносили, у меня на родине могла бы продаваться как слабительное!

— Гадь где хочешь. С учетом того, что мой народ уже три сотни лет как потерял это место, я не обижусь. — Разрешил ему гном, проводя рукой по своему гладко выбритому подбородку, а после перевел взгляд на меня. — Волшебник, к тебе вернулась сила?