Владимир Мясоедов - Магия ЦИФРы

— На гусаров похожи с этими их вощеными усиками, — решил Мирохин, разглядывая сложенные в рядок головы. Большинство рыцарей были темноволосыми взрослыми мужчинами, однако затесалась среди них парочка рыжих и один блондин. Возраст убитых колебался лет так от двадцати пяти до сорока, самый старый из них имел чуть-чуть морщин и седые пряди на висках. Волосы покойные кавалеристы носили довольно длинные, заплетали их в косы и укладывали в пучки, видимо создавая таким образом дополнительную подкладку под шлем. Непременной деталью их облика являлась также растительность на лице, аж блестящая от пропитывающего её лака. Обрамляющие верхнюю часть рта усы были весьма профессионально уложены волос к волоску и торчали ввысь настоящим полумесяцем. В перерывах между пытками и изнасилованиями своих жертв рыцари видимо весьма тщательно заботились о своей внешности. — А еще не нравятся мне их лица…Какие-то они не такие, как у обычных мертвецов…

— Слишком они спокойные, поскольку от боли не корчились, — подсказал ему Егор, сплевывая на один из безголовых трупов. — Эти уроды, кажется, вообще её не чувствовали. Я вот в одного, который горел как спичка, но все равно вперед рвался, пол рожка всадил с расстояния двух метров. Кровь из него во все стороны хлещет, рука с мечом обвисла и больше двигаться не может…А он перед тем как рухнуть мне второй как даст по морде! Чуть все зубы не вышиб. Спасибо хоть как раз там огнесмесь и не пылала.

— Нечувствительность к боли — полезная магия для бойца-рукопашника…Или хирурга в нашем госпитале, — задумался я, разглядывая трупы. Белоснежные рубашки и длинные шорты, похоже, были сделаны из шелка и действительно оказались невероятно густо покрыты пышными кружевами. Слишком густо, для одежды, которую никому не придется демонстрировать. Причем они ни капли не помялись и даже сейчас не особо запачкались. Может, это просто такой вид амортизирующего удары поддоспешника, а не просто последний писк моды среди маньяков-извращенцев из другого мира. — Но бояться они видимо все-таки могут, раз их остатки отступили из проигрываемой битвы. А что с их снаряжением?

— Латы очень толстые и прочные, но в то же время весят не намного больше чем алюминий того же объема. И они не крашенные, на сломах ясно видно, что сам материал доспехов имеет синий или красный цвет. — Егор развернулся и повел нас обратно к зданию. — Еще с внутренней поверхности брони нанесены какие-то надписи, но я не знаю, магия это или просто какие-нибудь молитвы. Клинки у них тоже разноцветные, и весят грамм по триста, даже если это двуручная оглобля. С каждого рыцаря получилось содрать кучу бижутерии, они на каждом пальце носили по кольцу, а на некоторых и по два-три, однако вся она разносортная. Одинаковых перстней, которые могли бы быть частью волшебной униформы этого отряда, мы не заметили.

— В крепости изучим все через волшебные очки, — к сожалению, пока мы не имели аппаратуры для полевых магических исследований. Вернее, ценность имеющейся являлась слишком большой, чтобы рисковать ей по пустякам. — Ну, или просто…

Договорить я не успел, отвлеченный звоном битого стекла. С третьего этажа здания в обрамлении блестящих на солнце осколков прямо на асфальт шлепнулся куль из плотной тяжелой шторы желтого цвета, внутри которой ворочалось нечто крупное. Впрочем, практически сразу же ткань была отброшена в сторону, и перед нами предстал обряженный в уже знакомого вида покрытое кружевами нижнее белье широкоплечий брюнет, чье тело несло на себе следы многочисленных ран. Левая сторона лица представляет из себя один сплошной ожог из под корки которого виднеются аж кости черепа, на месте правой руки перетянутая окровавленными бинтами культя, заканчивающаяся в районе локтя, на животе тоже какие-то повязки…И отчетливый золотистый ореол, окружающий фигуру нашего пленника, который каким-то образом смог освободиться и намылиться в бега.

— По ногам! — Автомата при мне не было, а зачарованные перстни имелись. Правда, если использовать их, я скорее всего опять шлепнусь без сознания, но куда хуже вероятность лишиться ценного источника информации, размазанного боевым заклинанием. — Он живой нужен!

Не знаю, дошел ли мой крик до сознания Егора, уже направившего на рыцаря оружие…Но беглец успел ударить первым. Взмахнув шторой словно кнутом, он захлестнул автомат и увел далеко в сторону ствол, начавший плеваться свинцом. И одновременно бросился в нашу сторону с такой скоростью, что становилось непонятно, зачем ему лошадь нужна была, когда он и сам быстрее ветра мчаться умеет. Мирохин рвал из кобуры пистолет, но то ли застежка сломалась, то ли еще чего, и он не успевал.

— Сила действия равна силе противодействия, — мелькнула в голове мысль, когда я сделал, вероятно, один из самых глупых поступков в своей жизни. Бросился в ноги стремительно приближающемуся рыцарю, что был усилен какой-то магией. Несмотря на слабость мышц, сила столкновения двух тел, движущихся друг другу лоб в лоб, должно было оказаться немаленьким. Ведь мой вес лишь немногим меньше сотни килограмм, ну может восемьдесят с хвостиком… — Ой! Уф…Блин! Что ж так больно то?!

Скорость у пытающегося бежать пленника была, сила тоже…А вот реакции волшебство ему не добавила. Мощный удар босой ступней, подобного которому я от человека точно не получал еще ни разу, пришелся в мою грудную клетку, выбил дух, заставил кости затрещать и отфутболил меня вверх и немного в сторону, как злобную мелкую собачонку, сдуру попытавшуюся цапнуть за ногу одного из лучших голкиперов страны. Не знаю, сколько там получилось пролететь по воздуху, метра два или все три, однако боль пришла даже раньше, чем я приземлился, больно шмякнувшись спиной, копчиков и затылком. Однако получивший неожиданную подножку рыцарь все-таки потерял равновесие, рухнул и проехался по асфальту культей, не сумев сдержать болезненного вскрика. А встать ему не дал Мирохин, наконец-то справившийся со своим пистолетом и всадивший в колени излишне прыткого пленника всю обойму. Причем защитной магии хватило едва ли на две-три из них, а остальные попали по назначению, поскольку с нескольких метров кадровый военный промахнуться просто не мог.

— Ооо…. — Последствия геройства, да еще на фоне упадка жизненных сил, обошлись мне дорого. Болело буквально все и мир тонул в ало-черной дымке страдания! А еще меня шатало даже несмотря на то, что я лежал. И тошнило даже не завтраком, а вчерашним ужином! Как хорошо, что уже давно ничего не ел, иначе бы еще хуже было…

— Ааа! — Стонал невдалеке от боли рыцарь, держась единственной рукой за одну из множества свежих ран. Пуль на него Мирохин не пожалел, и правильно сделал. Этот субчик бежал к нам явно не просто так, видимо намеревался не то отомстить за товарищей, не то просто разжиться обувью и оружием, а уже после этого форсировать забор и драпать дальше. — Иктыль фаоип! Линзе фаоин! Катях плешивой овцы! Грязерожденные травоеды!