Андрей Земляной - Победитель 2

Сложности окупались сторицей, ведь свахи брали за свои услуги немалые деньги, и кроме того устроить княжескую свадьбу, это был особый шик. Там в ходу были уже совсем другие расклады, и сводня, которой удалось такое, мгновенно получала статус «высшей лиги» что в свою очередь крайне положительно сказывалось на её доходах.

Для особо страждущих выпускались даже колоды по типу карточных где на лицевой стороне была фотография жениха, а на обороте, список достоинств, и ежели таковые были, наиболее существенных недостатков вроде склонности к азартным играм, и излишней любвеобильности.

Попадали в этот скорбный список неженатые мужчины из дворянских и торговых семей, и высших чиновников империи, и вообще все те, кто мог составить девичье счастье. Среди присутствующих их можно было легко узнать по несколько затравленному виду и попытке провалиться сквозь паркет от назойливого внимания многих десятков юных девиц.

Справедливости ради следует заметить, что кроме мужской колоды, существовала и женская, ровно с теми же особенностями.

В мужском раскладе, князь Белоусов — младший шёл третьим номером, после цесаревича Константина и княжича Афанасия Дмитриевича Курбского. С одной стороны, княжеский род Белоусовых был совсем молодым, а с другой, в пользу Николая, говорил длинный список собственности, солидный банковский счёт, сверх успешного карьера в одном из главнейших учреждений Империи, и совсем не последнее – близость к трону, что лишний раз подтвердил цесаревич Константин, первый подошедший к Николаю, как только увидел его в зале.

Женихи из куда более старых княжеских родов не имели и сотой доли тех перспектив, что стояли за Белоусовым — младшим, и к тому же он был куда доступнее для будущего союза чем тот же цесаревич или наследник рода Курбских, брак которых ещё должен был утвердить глава рода, и сам Государь.

Но девицам, собравшимся на бал, важно было ещё кое-что. Мужские стати, репутация любовника самых интересных московских дам, и едва не выходящий за рамки приличий интерес цесаревны Любавы, к князю, вызвал в сердцах юных прелестниц настоящий ураган чувств, прорывающихся и в острых кинжальных взглядах, и плавных дефиле в пределах зрения, и непрерывном цепком внимании, которое воспринималось Николаем так же, как опытный солдат чувствует взгляд снайпера. Только у солдата есть возможность хотя бы залечь, а здесь, на отполированном паркете бальной залы, это было бы несколько неуместно.

Девушки шли бесконечной чередой, задавая какие-то вопросы, требуя внимания и танцев, успевая между делом ссориться с соперницами и более всего напоминали стаю макак во время течки.

Несколько резких маневров позволили Николаю отрываться от толпы страждущих, но они раз за разом настигали его в любом уголке здания. Но к слову сказать, далеко не все вели себя так бесцеремонно, и большая часть была вполне благопристойна. И именно на такой кружок из воспитанниц Московского Института Благородных Девиц, наткнулся Николай в очередной пробежке по залу. Десятка полтора девушек, одетых скромно, но со вкусом и чувством меры, стояли в углу бальной залы, вдали от оркестра и слушали что-то выговаривавшую им даму, внимая со всем почтением.

Ворвавшись в этот кружок, Николай сначала хотел продолжить движение, но наткнувшись взглядом на лица светившиеся очарованием молодости, огромные оленьи глаза, и очаровательные улыбки, натуральным образом залип, и сам не заметил, как ввязался в спор с классной дамой которая устраивала девушкам реприманд на немецком языке.

Но уже через десять минут вежливой перепалки, когда дама сначала попыталась перескочить на английский, затем на итальянский язык, начали улыбаться, а Николай в свою очередь, продолжил на шведском, и закончил на японском ко всеобщему удовольствию.

Суть его спича была проста. Бал — это игра. Игра, в которой совсем другие правила и поэтому не стоит смешивать её с реальной жизнью. Всё что возможно на балу, совсем неуместно в жизни и наоборот. Так что он предлагал воспитанницам немного расслабиться и получать удовольствие, конечно в рамках простых приличий.

— Но вы же сбежали от ваших поклонниц? — Негромко спросила рыженькая девочка с удивительно яркими зелёными глазами, в бледно-голубом платье.

– Имел право. – Николай усмехнулся. – Вы здесь имеете редкую возможность первыми подойти к объекту своего интереса, а я имею такое же право сбежать.

– А почему от нас не убегаете? – Спросила высокая крепкая блондинка скандинавского типа.

– Не люблю излишне назойливых девушек, а вы мне показались вполне благовоспитанными.

– А расскажите нам что-нибудь. – Высокая, стройная словно тростинка шатенка в белом шелковом платье, шагнула чуть ближе, и несмело улыбнулась, от чего Николай не смог не улыбнуться в ответ.

– Разумеется.

Николай, подхватил под локоток рыженькую и высокую шатенку, и кивком головы пригласив всех следовать за собой, начал читать на память на английском.

И молвил Морж: “Пришла пора

Подумать о делах:

О башмаках и сургуче,

Капусте, королях,

И почему, как суп в котле,

Кипит вода в морях”.

Взмолились Устрицы: “Постой! – Подхватила Рыженькая

Дай нам передохнуть!

Мы все толстушки, и для нас

Был очень труден путь”.

– Присядьте, – Плотник отвечал, – Снова вступил Николай.

Поспеем как-нибудь.

– Нам нужен хлеб, – промолвил Морж,

И зелень на гарнир.

А также уксус и лимон,

И непременно сыр,

И если вы не против, то

Начнем наш скромный пир.

К этому времени они дошли до буфета, и захватив места вокруг самого большого стола, быстро расселись вокруг.

– Ах, неужели мы для вас

Не больше, чем еда,

Хотя вы были так добры,

Нас пригласив сюда!

Неожиданно певучим и низким голосом произнесла приятная шатенка среднего роста в синем платье с большим сапфировым колье на груди.

Николай жестом подозвал официанта, что-то шепнул ему на ухо и продолжил.

– А Морж ответил: “Как блестит

Вечерняя звезда!

Я очень рад, что вы пришли

В пустынный этот край.

Вы так под уксусом нежны –

Любую выбирай”.

– А Плотник молвил: “Поскорей Горчицу мне подай!” Раздался из-за спины голос цесаревича Константина.

– Мой друг, их заставлять спешить

Отнюдь мы не должны.

Проделав столь тяжелый путь,

Они утомлены.

– С лимоном. – Плотник отвечал. – Не так они вкусны. – Цесаревич делано вздохнул и кивком поблагодарил слугу, который принёс ещё один стул и сел.

– Мне так вас жаль, – заплакал Морж – Николай достал из кармана мундира платок и развернул его.

И вытащил платок, –

Что я не в силах удержать

Горючих слез поток.

И две тяжелые слезы