Лили Рокс - Коронавирус

Мы ждём, когда все уснут и выдвигаемся! Мы медленно двигаемся мимо спящих темных силуэтов. Ах, да! Котёнок! Как я о нём могла забыть? Глажу его нежно по мягкой шерстке и пихаю за пазуху к Иришке. Какой молодец, даже не мяукает, словно понимает всё, что происходит в данную минуту.

Мы уходим незамеченными за ворота церкви, попросив прощения у них уже с безопасного расстояния.

Отойдя на приличное расстояние, когда уже не видно огней в окнах, я даю волю своему гневу. Я начинаю так громко орать на сестру, называя всякими нехорошими словами, даже один раз не выдерживаю и бью её по щеке, но никак не могу успокоиться.

Меня мучает безысходность. Я схожу с ума от бессилия и невозможности что-то изменить, повернуть время вспять. О, если бы я знала, чем закончится приход в церковь, мы бы обошли её стороной!

Нервный срыв идёт мне на пользу, я начинаю постепенно приходить в себя и мне становиться стыдно перед сестрой. Она не виновата, что вирус живет в её теле. То, что я до сих пор жива, доказывает, что последствия обратимы. И теперь я точно уверена, если мы на своем пути встретим врачей или ученых, которые смогут помочь сделать вакцину из нашего днк, то мир начнет возрождаться. Тогда мы искупим наш грех! Тогда на нашей совести не будет этих проклятых кровавых пятен, хотя я никогда не забуду тех людей, которые приютили нас… Семья Давида и община церкви… Кто следующий?

Нет! Хватит! Больше мы не будем так рисковать чужими жизнями, да и Иришке не комфортно постоянно находиться в маске. Она стоит сейчас напуганная и прижимает к себе котёнка, боясь пошевелиться.

Наверное, до неё наконец-то дошло, что она натворила. Чёрт, что же я наделала?!

— Милая, ты не виновата! Это проклятые врачи с тобой что-то сделали, твоей вины нет! Прости меня!

— Они умрут теперь?! — всхлипывает Иришка.

— Не знаю, милая… Может быть, кому-то удастся избежать заражения… — неуверенным голосом произношу я.

Моя совесть начинает давить ещё сильнее, ведь я могла бы сказать остальным, что Иришка принесла заразу, тогда они бы изолировали детей, приняли бы меры и может быть, кто-то даже остался жить… Хотя, кого я пытаюсь обмануть? Они уже обречены… Вирус настолько заразен, что спастись можно только сбежав без оглядки из этого места!

Вспоминаю наши интимные игры с Максимом и начинаю плакать. Он был таким молодым, ещё не успел толком жизнь почувствовать! Я о нём уже говорю в прошедшем времени, а он ещё даже не заразился возможно… Но теперь это всего лишь вопрос времени. Для меня теперь они все мертвы и похоронены…. А их призраки будут вечно взывать к моей совести…

— А может быть такое, что они не успели заразиться? — снова спрашивает Иришка.

— Конечно может! — стараюсь говорить убедительным тоном, чтобы утешить её.

Мне бы и самой хотелось в это поверить. Я прижимаю сестру к себе и умоляю простить за эту выходку. Ведь ближе неё у меня на свете никого не осталось. Нас ждет дорога — длиною в жизнь, и мы её пройдем вместе!

Как маленькому ребёнку понять, что она натворила? Как я ей могу донести мысль, что всего один необдуманный или халатный поступок, влечёт за собой жуткие последствия?

Слёзы бегут по моих щеках и размазываются по щекам Иришки. Надо успокоиться, но не могу! Мы убили этих людей! Опять!!! Чёртовы спасители, убивающие тех, кто протянул нам руку помощи! С такими как мы, нет спасения человечеству.

Внезапно мне снова становится стыдно за свою истерику. Нервы совершенно расшатались… Но я прекрасно понимаю, что маленький ребенок не может быть в чём-то виноват, он не должен отвечать за ошибки взрослых. Я должна была быть с ней рядом и следить! И теперь я буду с ней до конца. Я больше не допущу трагедии. Я буду рядом с ней каждую минуту, если это потребуется! Это мой крест и я буду его нести до конца.

Дойдя до следующей деревне, мы решаем остановиться для отдыха. Жуткий холод не даёт нормально идти.

Держу Иришку за руку, котёнок по прежнему сидит у нее за пазухой и помогает греться, рюкзак, забитый до отказа, на спине. Вот тихонько скрипнула дверь и мы входим в более или менее сохранившейся дом.

Нужно найти способ отогреться! Мне уже плевать на то, что мы привлечём мародеров, замёрзнуть насмерть — тоже не самая лучшая перспектива.

Не успев развести костёр, как я замечаю странное движение. Притаившись в доме, я наблюдаю за соседним двором. С ужасом замечаю, что там живут люди! Надо же, как замаскировались, с виду дом выглядит заброшенным! Ни за что бы не подумала, что там можно жить!

Когда на улице появляются мужчина и женщина, одетые как охотники, моё сердце сразу же замирает. Чёрт! Пришли прямо в логово врагов!

Они смеются и громко разговаривают. Они с собой взяли ружья, значит идут убивать. Интересно, много ли сейчас животных осталось? Наверняка они часто едят мясо! А я уже столько времени не пробовала нормального мяса, что иногда кажется, что даже забыла его вкус. Почти год на консервах и травах… А эти подонки жируют! Немного позавидовав им, я дожидаюсь, когда они удалятся на безопасное расстояние и говорю Иришке, что нам надо идти дальше.

Она смотрит на меня измученными глазами. Я понимаю, что ей тяжело, но здесь оставаться нельзя. Иначе, эти подонки чего доброго и нас сварят в бульоне. У них не заржавеет.

Выходим и быстро перебираем ногами. Нужно быстрее отойти, как можно дальше от этого места! Внезапно слышу голоса! Чёрт, они ведь пошли в другую сторону! Я видела, что они ушли туда, откуда мы пришли! Адреналин начинает бить и я схватив Иришку, начинаю бежать. Лишь бы они не заметили нас!

Ветки кустов бьют по щекам, раздирают до крови руки. Бежим, Иришка начинает отставать, ей трудно, у неё болит нога. Наконец останавливаемся и падаем в засохшую траву. Отдых. Надеюсь, мы оторвались и нас уже не найдут. А судя по тому, как тихо, они даже и не знали, что мы были так рядом. Тоже мне охотники!

Глаза закрываются, наваливается усталость. Долгое и периодическое замерзание не прошло даром. Стало тяжело двигаться, всё тело работает, словно в замедленном темпе. Суставы будто покрылись ржавчиной, как у столетней старушки. Всё, глаза закрываются, больше не могу идти…

Вспоминаю, как мама читала нам книжки на ночь. Внезапно становиться так тепло и хорошо… Словно я не лежу за замерзшей земле, а перенеслась снова в прошлое. Мама читает сказки и гладит волосы Иришке.

Она читает детские книжки: сказки и разные детские истории. Мы выросли в этой сказочной атмосфере, где добро всегда побеждает зло и у сказки всегда был хороший конец.

В детстве я всегда хотела начать вести дневник. Мама говорила, что это развивает способности и мотивирует на дальнейший выбор профессии. Дневник мне вести очень хотелось, но я не могла никак начать.