Кирилл Ситников - Керины сказки

– В шесть утра чтоб были здесь! – грозно затребовал Пугачёв и, умирая от страха, выпустил всю троицу в Волгу. Естественно, не спал и, седея, сновался по берегу туда-сюда до самого утра. Ровно в шесть из тумана послышался звонкий смех, и все трое вернулись живыми-здоровыми. Пугачёв восстал из мёртвых и до обеда разгружал ушами их впечатления. С тех пор каждую ночь он вывозил их на берег и ждал до утра. А они всегда возвращались. Кроме одного раза, когда они опоздали на два часа, лицемерной виноватостью прикрывая вырывающееся из глаз удовольствие.

– Тупые жабы!!! – Орал Пугачёв в бешенстве. – Я вам зачем водонепроницаемые чехлы на мобильники купил?! Чтоб вы с самого дна…!! Из-под ила могли…! Не жалко отца?! Отвечайте!!!

– Ты нам не отец! – злобно выпалила Светка. Потом она извинилась, но Пугачёв понял, что это точка невозврата. Река победила. И через неделю это подтвердилось – дочери не вернулись. И не отвечали на звонки. Пугачёв три дня не уходил с пирса, бежал на каждый всплеск. Ничего. Потом он запил. Потом взял себя в руки, собрал бутылки, напихал в них записки с угрозами, проклятьями и мольбами вернуться, и раскидал их по всей Волге. Никакого ответа. Дочери уплыли из родительского гнезда. Навечно. Было больно и обидно. Но жизнь вот такая. И ничего с этим не сделаешь. Время, накинув медицинский халат, принялось усердно лечить Пугачёва. Он вернулся к работе и рыбалке. Через пару месяцев от девчонок пришла весточка. Как-то неспокойная Волга перевернула лодку с детьми. Все четырнадцать детей и воспитательница лагеря спаслись. В интервью они все как один рассказали странную историю. Будто их вытащили три девушки с рыбьими хвостами на остров и вызвали по мобильнику МЧС. Напоследок они просили передать привет папе и очень просили на него не обижаться. Детям никто не поверил, а Пугачёв впервые в жизни испытал космическую гордость и выдавил слезу.

Прошёл год. Майской ночью Пугачёв привычно отплыл от берега и закинул удочки. Ни черта не клевало, и Пугачёв почти уснул, когда за спиной послышался тихий всплеск.

– Пааааап…

Светка плюхнулась на дно ялика. Пугачёв хрюкнул и прижал её к груди так, что она чуть не задохнулась. Она была очень холодной, но Пугачёву стало невообразимо тепло, даже жарко. Светка рассказала ему об остальных. Марина снюхалась с морскими зоологами и ставит на каспийских нерп какие-то датчики. Леночка где-то под Ейском участвует в водных шоу при пансионате. А Светка… У неё всё нормально. Встречалась с водяным под Казанью, любовь-морковь, потом не сошлись характерами, в общем… Да, всё нормально. Гордая и свободная.

– Пап, Маринка к себе зовёт. Работа, говорит, интересная, но там типа вкалывать надо много, командировки постоянные. Я бы с радостью систер помочь, но… Короче… Тут такое дело…

Пугачёв всё понял.

– Давай их сюда.

Светка, потупив глаза, робко достала из воды банку из-под березового сока. С тремя маленькими пугливыми русалчатами.

– Вика, Кристина и Илона. Нет, подожди… Вот Илона, а… А нет, всё правильно. Это всего на месяц, я в начале июля вернусь и сразу…

– Хорошо-хорошо, Свет, не волнуйся.

– Спасибо, папочка! Спасибо-спасибо-спасибо! Я люблю тебя!

– Под яхты не заплывай.

Светка чмокнула Пугачёва в щёку и грациозно нырнула в воду. А дед Пугачёв осторожно поставил внучек на дно ялика и аккуратно погрёб к берегу. Он, действительно, был необычный рыбак.

Мухина вообще-то ничего не собиралась покупать. Она просто шла по подземному переходу, когда из ларька «Всё по 300р» её окликнул красный берет. Он беззвучно орал на весь переход «Купи меня, Мухина!!!», и та не пожалела денег, только чтобы он наконец заткнулся.

Придя домой, Мухина услышала стоны и мерный скрип паркета – её мать играла в теннис на «Нинтендо». Так иногда она повышала своё извечно низкое давление.

– Я купила берет, мам. Смотри, идёт мне? – Мухина откусила ярлык и нахлобучила убор на блондинистые волосы. Мать оценивающе посмотрела на красноголовую дочь.

– Очаровательный берет. Ты в нём похожа на мультяшного дятла.

– Спасибо, мамулечка. Никогда его не надену.

– Я не виновата, что у тебя такой здоровенный нос.

– А кто, интересно, виноват?! Не я выбирала мужа с метровым шнобелем!

– Я тоже не выбирала. Это всё закат над Гаграми. И немного чачи.

Из детской комнаты пижамным комом выкатился сын Мухиной и зарылся в материнскую юбку.

– Любимая мамулечкаааа!

– Сынууууля. Я не купила «киндерсюрприз», извини.

– Этот дом забыл, что такое любовь! – Ответил сын и укатился обратно.

– Твой сын опять сморкается в тюль! – сказала мама Мухиной.

– А бабушка опять курила в туалете! – парировал сын Мухиной из своей комнаты.

– Ты отвратительно его воспитываешь. – Вздохнула мать Мухиной. – Когда он вырастет и сядет за ограбление шоколадной фабрики, в тюрьме придётся несладко. Я слышала, стукачей там не жалуют.

– Дом, милый дом… – философски констатировала Мухина, снимая куртку.

– Погоди, милая, не раздевайся. – Сказала мать Мухиной, готовясь к подаче. – У меня давление не повышается. Федерер уже не тот – я даже не вспотела. Лови, Роджер!

С этими словами мать Мухиной подпрыгнула и со стоном подала на вылет.

– Гейм сет матч, швейцарский ублюдок! – Победно крикнула она в лицо многопиксельного теннисиста и сохранилась.

– Попей шиповника, мам.

– Мне не помогает этот сраный шиповник. Будь дочкой, сходи в «Магнолию» за коньячком?

– Ты с ума сошла? Ночью через парк? И кто его мне сейчас продаст?

– Охранник Руслан. На вид то ли пятьдесят два, то ли двадцать семь… Не важно, узнаешь по имени на табличке. Скажешь, от Лилу. Он всё сделает. Я нарежу лимон, посидим, сыграем в преферанс…

– Я не хочу никакого коньяка! – отрезала Мухина.

– Так, значит? Лааааадно. Ну тогда расскажи – как дела на работе?

– Мама, это нечестно!

– …Как дорога на метро? В маршрутке? Не звонил ли тот адвокат, который тебе понравился? А, чёрт, прости, совсем забыла – он же женился на какой-то там…

– Всё-всё, ты победила! Я звездец как хочу коньяка! – Процедила Мухина и напялила красный берет.

– Лети, благородная птичка! – пафосно провозгласила мать Мухиной.

– Пусть я дятел! Надеюсь, выклюю тараканов из твоей головы! Всё, я пошла.

– «Киндер» не забудь! – донеслось из детской.

– А ты постираешь тюль?

– Ты мне не мать!

…Конечно, парк можно было и обойти. Но это добавляло дороге ещё минут 20, а порядком озябшей Мухиной всё больше хотелось встретиться с коньяком. Поэтому она пёрлась по тёмной тропинке меж нестриженных кустов и ржавых качелек. До более-менее освещенной главной аллеи оставалось метров пятьдесят, когда кусты перед Мухиной разверзлись, и на тропу вышел огромный волк.