Софья Непейвода - Обучение. Записки химеры 2

— И ты вот так сразу решил сдаться?! — возмутился Радий.

— Это как же надо довести арвана… арвана из Вне, чтобы он решил проситься к байлогам? — с опасными нотками в голосе заметил Асс.

— Для меня неприемлемо перестать быть арваном, — твёрдо сказал Ри. — В этом случае я предпочту смерть. Высший, — судя по всему, друг намеренно обратился не по имени, — ты можешь запретить мне быть арваном и запретить умирать, но…

— …но в этом случае арванская злонамеренность всё равно найдёт выход, — закончил недоговорённую фразу Фуньянь. — Потому что всех нюансов всё равно не учтёшь.

— Да, — спокойствие, с которым Ликрий подтвердил слова эрхела, явно давалась другу с трудом. — Чтобы уменьшить затраты на меня, предлагаю не затягивать с решением. В принципе, для меня приемлемы оба варианта, но предпочтителен всё-таки второй.

Я вцепилась в руку Виры, и соседка в ответ тоже сжала мои пальцы.

— Но это будет полная изоляция от внешнего мира, — серьёзно предупредил Асс. — Иначе Эфисс не сможет гарантировать твою безопасность.

— Знаю, — Ри криво улыбнулся. — Хотя в этом нет необходимости. Я — уже сгей и с каждым днём становлюсь им всё больше — так что вскоре провести изменения не смогу.

— Почему не сможешь-то? — удивился «ангел». — Вон, Радий, вообще абсолютный сгей, а вполне себе полноценный арван.

Друг недоверчиво посмотрел на байлога, а потом перевёл взгляд на принца. А тот снова схватился за голову:

— Асс, замолчи и иди отсюда! Тебе ответили — теперь уходи!

— Теперь тем более не уйду! — упёрся тот. — Потому что нельзя до такой степени издеваться над людьми, пусть даже они арваны!

— Вот и работай после этого с такими… байлогами! Любые планы собьют и всё разрушат!

— Радий, но ведь признай, что твои самые смелые ожидания обошли, — вкрадчиво заметил Фуньянь. — И всех прежних арванов — тоже. Низший, а гармонию между попой и головой навёл лучше, чем даже чуть возвышенные.

Ликрий на мгновение замер и почти прошептал:

— Как же я раньше не понял-то…

— Так это что, твои дурацкие интриги были?! — обратился Асс к Радию. — Злонамеренный безэмоциональный арван!

— Будь я безэмоциональным, его бы давно зачистили, как, между прочим, в рекомендациях советуют! — взъярился тот. — А я его под свою ответственность взял!

— Правильно, только с головы трусы сняли, как обратно напялили, — влез эрхел.

— Фуньянь, достал уже!.. — дружно взвыли байлог с арваном.

— …задирать, когда тут серьёзные проблемы! — закончил Асс.

— …со своими фразеологизмами везде лезть! — возмутился Радий.

— Значит-с, я-с его-с забираю-с? — деловито поинтересовался Эфисс.

— Нет, — вместо спорщиков ответил чиртериан.

— Почему-с?

— Потому что мы сейчас все вместе… точнее, как минимум двое коллег, Ликрий и я, пойдём туда, куда посторонним входа нет. И там поговорим. Нормально, по-деловому, — с нажимом добавил вертарец, после чего повернулся к принцу. — Если у вас совсем нервы сдали, то идите поругайтесь, но не здесь, а на своих территориях.

— Чтобы всем попы не демонстрировать, — ехидно прокомментировал ничуть не смутившийся от наезда Фуньянь.

— А Ликрия я уже сейчас заберу, насколько понимаю, его ваши нынешние разборки касаются очень опосредованно, — пропустив по волосам гневную волну, закончил чиртериан. — Идём.

И, не обращая более внимания на остальных, уверенно увёл друга. Впрочем, байлоги и арван не особо обратили на это внимания, явно увлечённые друг другом.

— Эй, народ. Хорошего помаленьку. Если вы сейчас продолжите, то я тоже штаны сниму, причём в буквальном смысле, — предупредил эрхел. — И сколько бы вы не делали вид, что не понимаете моих изысканных намёков, всё равно не поверю. И вам будет стыдно.

— Эх… — мечтательно выдохнула соседка, остановившись взглядом на Фуньяне.

А вот остальным предупреждение красавчика явно не понравилось.

— Шантажист! — бросил Асс.

После чего спорщики ушли, судя по звукам, продолжая ссору даже по пути.

— Всё, цирк уехал, мне тоже пора, — сообщил эрхел, послал моей соседке воздушный поцелуй и кокетливо удалился по коридору.

— Домой? — поинтересовалась Вира, когда сородич скрылся за поворотом.

— Угу, — тут же согласилась я.

— Я слышала, что тут байлоги часто с арванами ссорятся, — поделилась соседка, разливая чай по кружкам, и неожиданно добавила. — А с Ликрием теперь всё хорошо будет. Испытание он, судя по всему, прошёл.

— Ты знала? — удивилась я, после того, как прочитала только что полученное письмо о снятии запрета на молчание.

— Ну, мне всё-таки не безразлична судьба отца моего ребёнка. Даже если это арван. Заметить неладное было легко, — пояснила Вира. — Но я решила сначала прояснить ситуацию, а уже потом бороться с дедовщиной в рядах арванов. Поэтому сходила поговорила с вертарцем — он и объяснил про испытание.

— Смелая ты, — покачала головой я, высоко оценив прямоту соседки. — А почему именно к вертарцу? Мне, например, Фуньянь куда безопаснее кажется.

— Вертар — патрон нашей страны, — улыбнулась собеседница. — Очень хороший патрон. Я верю вертарцам и знаю, как они себя поведут — поэтому и пошла говорить к ним.

Вспомнив слова Шаса о том, что вертарские представители прямо бы сообщили про дезинформацию, я кивнула. Если такова общая политика страны и Вира действительно знает, как с ними себя вести — то у них наверняка можно было получить ответ. А также запрет на разглашение.

Честно говоря, я опасалась, что угнетение Ликрия всё равно продолжится, пусть и в меньшей степени. Но ошиблась. Жизнь друга изменилась резко и радикально. Во-первых, Радий снял запрет проводить генетические исследования, эксперименты и изменения в свободное время. Более того, даже Виру изучить разрешил (узнав об этом, соседка срочно спрятала всю грязную одежду и подарила Ри прядь волос). Во-вторых, теперь Ликрию не приходилось большую часть времени проводить в непосредственной близости от байлогов. Ну и в-третьих, само отношение высшего арвана стало другим. Не как к презираемому рабу, а почти как к равному коллеге. Больше всего меня удивил не сам факт такой перемены, а насколько легко Ри его принял и с какой готовностью простил того, кто чуть не замучил его до смерти.

— Я бы так не смогла, — как-то, оставшись наедине с другом, призналась я. — Всё равно бы… если не ненависть, то негатив испытывала бы.

— Это же глупо, — пожал плечами Ри. — Одно дело, если бы Радий издевался без причины, а совсем другое — когда ставил эксперимент или добивался какой-то серьёзной цели. Почему я должен злиться на него за хорошо выполненную работу? Если так, то стоило бы ненавидеть многих сотрудников института химеризма — но за что? Это их дело, причём касающееся общих интересов.