Софья Непейвода - Обучение. Записки химеры 2

Увы, с Ликрием теперь не объединиться. Хотя… Подскочив, я отправилась на поиски друга.

Химеру удалось обнаружить в спортзале. Сейчас ведущая роль явно принадлежала Лику — и чиртериан, вместе со своими сородичами, занимался не то разминкой, не то тренировкой. Остановившись у стены, я в очередной раз попыталась уловить движения представителей этого народа, но они по-прежнему в лучшем случае казались размытыми, а в худшем и вовсе недоступными глазу.

Да, достаточно хотя бы раз воочию пронаблюдать за упражнениями чиртериан, чтобы понять, какими нереальными возможностями обладает этот вид. Вряд ли за ними способен угнаться хоть кто-то. А уж «тренировочная» работа с лазерными лучами и вовсе нечто фантастическое. Даже если понимать, что здесь собрались не обыватели, а военные, всё равно страшно. И наглядно убеждаешься, насколько бесполезно против отряда подобных воинов огнестрельное оружие — они просто отступят, увернутся… причём такое впечатление, что без особого труда. Да, такой десант — наверняка что-то ужасное.

Естественно, огромная скорость давала и иные преимущества. Например, чиртерианы запросто могли взбежать на стену, а то и пересечь помещение по потолку. Если подумать, то возникает вопрос — как они не страдают от трения об воздух? Ведь при таких скоростях оно получается очень значительным, думаю, вполне достаточным, чтобы нанести ожог, а то и вовсе спалить. Однако ничего подобного не происходит.

Ещё один интересный факт. Тренажёрами, кроме самых простых, чиртерианы не пользуются, по крайней мере, я ничего подобного не видела. Может, потому, что представители этого вида запросто угробят не рассчитанную на такие нагрузки технику? Кстати, ещё одна загадка — мне очень сложно представить планету, на которой появились подобные существа. Это в какие же адские условия поставила их природа?

— Привет, — жизнерадостно заявили сзади: Лик, по своей дурной привычке, висел на перекладине вниз головой. — Ты меня искала или посмотреть пришла?

— Тебя, — невольно улыбнулась я, рассматривая друга. Никаких признаков того, что запыхался… впрочем, может, так кажется из-за того, что основной орган дыхания — волосы? — Я спросить хотела. После окончания университета ты уедешь доучиваться по арванской части. А потом, после этого, мы можем объединиться?

Сказала и смутилась оттого, насколько жалко прозвучали слова. Как просьба.

— Могли бы, — согласился Лик, и я сглотнула, ожидая отказа. — Но переподготовка Ри займёт несколько лет. К тому времени, как я только приступлю к работе, ты уже наверняка вернёшь долг и займёшься тем, что тебе нравится.

— Да, наверное, — вздохнула я. — Но если бы?..

— Если ещё будешь работать самоубийцей — то согласен сотрудничать.

Мне очень хотелось спросить «почему», понять мотивы друга, но вопрос задать так и не осмелилась. А Ликрий не стал долго ждать, отправившись ещё «поиграть». Немного посмотрев на почти неуловимые движения чиртериан, я покинула спортзал. А потом и университет.

В попытках успокоиться сначала побродила по городу, а потом отправилась на очистные сооружения. Впервые я решила самостоятельно сходить в одно из любимых мест Лисса. Разумеется, меня могли просто не пустить без сопровождающего, но почему бы не попытаться?

— Нет, я всё понимаю: профессия такая, извращённая. Но даже среди вас попадаются особи с наиболее вывернутым сознанием, — поприветствовал работник станции и раздражённо махнул рукой. — Проходи уже, самоубийца.

Поблагодарив, я быстро добралась до интересующего места — большого зала с котлованом, полным жидких отходов. Сточные воды попадали сюда уже после фильтрации и каких-то химических обработок — здесь происходила биологическая очистка. В зале постоянно горел свет, а через буро-красновато-зелёную жижу тонкими струйками пропускали воздух — из-за чего казалось, что она кипит. Естественно, у котлована воняло, но по жизненным кодам эта территория опасности для меня не представляла.

Спустившись чуть вниз, я присела на ещё сухой части склона и залюбовалась бурлящей в яме жизнью. Вначале мне казалось, что Лисса тянет на всякую гадость, а уж когда узнала, что именно здесь производится тот тип пищи, который покупала во время бомжевания, то и вовсе еле справилась с тошнотой. И лишь много позже сумела понять скрытое очарование этого зала.

Сюда попадало всё дерьмо, исторгаемое разумными, множество разной гадости. И именно здесь другая, так часто презираемая нами, жизнь превращала часть отходов в корм для разумных или неразумных, часть — в качественное удобрение. Человеческую грязь очищали бактерии, водоросли, грибы, мелкие рачки, моллюски и черви. Именно они позволяют нам жить так, как мы привыкли — без них мы бы рано или поздно утонули бы в собственных выделениях. Когда глядишь на процесс с этой стороны, то складывается совсем иное впечатление. И появляется надежда, что почти с любой бедой, с любой гадостью можно справиться. А то и получить из неё что-нибудь полезное.

Я настолько долго сидела у бурлящего котлована, что даже обоняние притупилось. Зато и переживания отступили на задний план. Во-первых, ещё не всё потеряно. В крайнем случае, наверняка найдётся ещё несколько неудачников и, вполне возможно, что они не намного хуже остальных. Во-вторых… даже если придётся работать одной, тоже не следует отчаиваться. Главное — неукоснительно соблюдать технику безопасности, хорошо подготовиться и постараться как можно лучше научиться распознавать короткие пути.

— Ты тут? — удивился Лисс, присаживаясь рядом.

— Да, — улыбнулась я. — Пришла подумать.

— Я тоже, — юноша с наслаждением вздохнул густой запах котлована. — Сегодня хороший аромат, не то, что в прошлый раз, когда экосистема нарушилась.

Я пожала плечами: для меня прошлый и нынешний запах почти не отличался.

— Как математика? — поинтересовалась, вспомнив, что сегодня Лисс собирался предпринять очередную попытку получить базовый уровень.

— Как обычно.

— Разберём задачи?

Байлог накрутил на палец длинные чётки, подаренные Радием с целью отучить юношу рвать на себе одежду. Потом неохотно согласился.

Всё-таки Лисс — это что-то! Вроде умный — но иногда я перестаю его понимать. Если путь решения он нашёл правильный, хотя подобрался к нему каким-то странным способом, то когда дело перешло к собственно вычислениям, начался какой-то ужас.

— Вот почему когда ты считаешь кроликов — у тебя всё в порядке, а когда их корм — то каждый раз новое значение получается?

— Потому что килограммы. Корм гранулированный, рассыпчатый.

— И что? — удивилась я.

— Его точно не измеришь, — как непонятливому ребёнку, пояснил мне юноша.