Софья Непейвода - Обучение. Записки химеры 2

Как бы то ни было, одно точно — на растение как-то воздействуют. И, что самое поразительное, трава не погибает от такого стресса. Хотя…

— А сколько эти цветы теперь проживут?

Байлог пожал плечами.

— Не знаю, их же могут сорвать, съесть…

— Если никто их не тронет и внешние условия останутся нормальными, — тут же уточнила я.

— Долго. Эти два вида долгоживущие.

— То есть им не повредил такой экстренный рост?

Куратор задумчиво посмотрел на растения.

— Нет, они здоровы, сейчас перепроверил. Но они и до этого не выглядели больными, с чего ты решила, что с ними что-то не так?

Я только головой покачала. Удивительно.

— Совсем забыл, — опомнился Асс. — Арваны отложили срок на два с половиной часа. Так что тебе пора, чтобы еще перекусить успеть.

— Ещё раз спасибо, — искренне поблагодарила я перед расставанием. — И за чудо с цветами — тоже.

Уже в метро снова задумалась о «фокусе». Где растение берет питание, воду, кислород и энергию на такой бурный рост?.. Хотя насчет воды — рядом был ручей. Кстати, а почва вокруг не стала истощённой? Наверняка, байлоговскую стимуляцию уже исследовали, так что надо будет поискать материалы по этой теме.

На душе стало легко, и я рассмеялась. Всё-таки Асс добился своего, отвлек от пустых переживаний. А ещё повёл себя так, что теперь сложно воспринимать его как нечто страшное. Сразу вспоминается присевший на корточки мужчина, с надеждой ожидающий мнения и одобрения. В этот момент куратор сильно напоминал Лисса. Удивительно, но, похоже, какая-то детскость и наивность, что ли, остаётся даже у самых высокопоставленных байлогов. Однако если отвлечься от эмоций и задуматься о сути, то получается как раз наоборот: сегодня я получила подтверждение, что чёрные и чешуйчатые весьма опасные существа.

Купив пару пирожков и порцию блюда, напоминающего плов, перекусила прямо в кафе рядом со станцией. К счастью, в Миртаре, в отличие от Белокермана, термическая обработка пищи не является чем-то особенным. А потом вновь спустилась в метро.

Естественно, ни о каком походе в арванский корпус до посещения научного центра теперь и речи не шло. Впрочем, после пережитого у байлоговского корпуса я уже не уверена, что хочу ещё куда-то ходить и с кем-то знакомиться. Мало ли…

Но на здание снаружи всё-таки поглядела — тем более, что оно действительно располагается буквально по соседству с научным центром. Этот корпус университета выглядел совершенно нормально, и никаких аномалий заметить не удалось. Да и остановка метро находилась совсем рядом — буквально в нескольких десятках метров. Но кое-что всё-таки было: как и рядом с байлоговским зданием, вокруг арванского природа отличалась от обычной в пригороде. Но, если вокруг первого растительность бушует, то здесь такого нет. Зато видовое разнообразие поражает. Напоминает шикарный ботанический сад — единственный минус, что нет поясняющих надписей. Хотя впечатление всё равно сильное.

Когда я подошла к лаборатории, трудящийся в саду рядом с ней юноша оторвался от работы, поприветствовал и предложил следовать за ним. Работник устроил мне настоящую двухчасовую экскурсию по окрестностям, резко пересекая все попытки завернуть к зданию. Получив подтверждение его полномочиям, я перестала возражать, хотя всё равно недоумевала.

— Если захочется ещё что-то посмотреть — сообщай, — подвёл он итог прогулке и тихо добавил: — Все равно специалисты были заняты. А теперь тебе пора к ним.

— Но зачем было так отвлекаться, когда хватило бы просто указания подождать или передвинуть время на попозже? — удивилась я.

— Ха! И за это время ты бы куда-нибудь ушла, если без присмотра оставить. Или снова бы опоздала, — пренебрежительно сообщили мне, отчего стало одновременно стыдно и очень обидно. В конце концов, да, совершила ошибку, но не такую уж большую и впервые за долгое время — неужели этого достаточно, чтобы так относиться?

В лабораторию пришлось сходить ещё несколько раз. Относились ко мне вежливо, ничего плохого не делали — физический дискомфорт не превышал такой при работе Радия с Ликрием, но все вели себя… мягко, предупредительно, заботливо. Поясняя каждое действие и ведя себя как с какой-то умственно неполноценной, причем несмотря на то, что больше никаких сроков и правил не нарушала.

— Не стоит ждать разумности от тех, кто общается с байлогами, — ехидно сказал лаборант уже в конце исследований, провожая к выходу. — Каждый получает то, что заслуживает.

Переступив порог, я обернулась. Юноша стоял и улыбался.

— Да ты не нервничай, — с показным сочувствием добавил он. — Никто тебе вредить не станет — ты же будешь дорогим оборудованием.

Сдержав резкие слова, я вежливо попрощалась и поспешила уйти. Вот и первые отголоски межвидовой вражды. А ведь главное — совершенно ничего плохого не сделали, но комплексы неполноценности успели пышно разрастись — прямо как цветы под рукой Асса. Очень неприятное ощущение. Остановившись у станции, прислонилась лбом к стене. Надо было поблагодарить лаборанта за откровенность и честное указание причины. Зная её, легче справиться с ощущением собственной ущербности. Хотя всё равно непросто.

Как только все нормально освоили примитивный транспорт, мы начали совершать поездки ко всем известным не таким доступным коротким путям. В принципе их было не так уж много, и за неделю интенсивных походов удалось обойти и описать все. За время поездок мы побывали в нескольких деревнях.

По крайней мере, мне, со стороны, показалось, что в мелких селениях народ живет хотя довольно просто, но не бедствует. Что же до примитивности, то не удивительно — большую часть населения деревень составляют миряне. Люди в целом приветливы, общительны, часто не против угостить. Заметив, что я засмотрелась на картофельное поле (проснулась ностальгия), его хозяин гордо продемонстрировал аж целых трёх колорадских жуков — по его признанию, он специально перенес их на крайний куст, а то мальчикам будет сложно найти девочек.

— Вон, сосед тоже картошку выращивает, — хвастливо указал он, — но у него всего-то один полосатик — ко мне носил спариваться, и из яиц ничего не вылупилось. А у меня одного ребёночка вывели, может, и ещё смогут.

Невольно улыбнулась. Да, в каком-то плане даже примитивное сельское хозяйство в Миртаре очень выгодно — вредители, как и всё остальное, не могут размножиться — и с ними не приходится бороться. С другой стороны, здесь даже яблони все специальных сортов — те, которые завязывают плоды без оплодотворения — иначе урожая не дождешься. Яблоки без семечек, вишни без косточек, земляника без семян и так далее.

На эту ночь мы не стали возвращаться в город, попросившись переночевать к местному священнику. А я задумалась. Пусть миряне не получают высшего образования, но они вовсе не так глупы, как может показаться по краткой характеристике. Вон, мужик вполне понимает, как проходит цикл размножения насекомых, взгляд цепкий, лукавый, а не потерянный, движения четкие, уверенные. Все миряне отлично справляются со своим хозяйством, готовы помочь соседям… и в бытовом плане совсем не выглядят идиотами или опустившимися. Скорее, наоборот. То есть получается, что их уровень действительно сдерживают искусственно, физических же предпосылок для этого нет.