Владимир Сербский - Четвёртый прыжок с кульбитом и портфелем

- А куда смотрела охрана? - наконец поинтересовался он.

- Охрана смотрела в сторону, - честно ответил Нордман, - он же по нужде пошел. Минут через десять они забеспокоились, начали звать. Потом кинулись искать.

- Так-так... Какие меры предприняты? - бросил Андропов.

Он запил таблетку и поморщился. Происшествие выглядело крайне неприятным, оно могло аукнуться серьезными проблемами - Горбачев давно ходил в перспективных кадрах. Еще когда работал первым секретарем крайкома комсомола, в одно время с Шелепиным и Семичастным, его предложили на должность начальника УКГБ края. Не прошел. Оказалось, что хоть и работал в одно время, но не в одной команде. Неожиданный удар нанес председатель КГБ Владимир Ефимович Семичастный. Человек, вместе с Брежневым свергнувший Хрущева, возразил тогда категорично: «Не показывайте мне больше эту кандидатуру. Не подойдет».

Что же, кому не подойдет, а кому - так в самый раз. И где сейчас Семичастный, и где Горбачев? Только вот на' тебе - от одной беды бежал, да на другую напал.

Тем временем генерал Нордман излагал подробности:

- Пограничники прислали наряд. Невзирая на ночь, прочесали местность, посторонних в округе не обнаружили. Служебная собака след не взяла именно по этой причине - следов нет. Пограничный следопыт подтвердил. Силами местной милиции организованы поиски тела на базе и ниже по течению. Река там неширокая, но местами бурная... Пока не нашли.

- Но ищете?

- Так точно, с движением вниз по течению. Подключились спасатели, пограничники и местный отдел КГБ.

- Хоть что-то нашли? - вздохнул генерал Цинев.

- Да, башмаки товарища Горбачева.

- Хм... - Цвигун закашлялся.

Нордман закончил мысль:

- По всему выходит, что товарищ Горбачев хотел умыться. Наверно, ноги заодно обмыть. Ну и поскользнулся, в речку упал неудачно. Может, об камень ударился. Вот течением и унесло.

Все мы где-то служим. Много или плохо, вопрос десятый, а вот живут люди на заработок. И пока меня не приголубило электричеством, жизнь была проста и понятна. Зарплата два раза в месяц, плюс навар с халтурок - это уже как бог пошлет. Пенсия не в счет, там одни слезы. В результате электротравмы я бросил работу, пристрастился к путешествиям во времени, за что поимел на своё седалище приключения, проблемы и несколько ранений.

Позитив все-таки перевешивал, но неделю назад случилась совсем неприятная штука - черепно-мозговая травма. Как говорится, зовусь я Бережной, и в голову меня стукнуло. Слава богу, не моча ударила, а простой утюг. Били, собственно, по голове Антона, но мне досталось также неслабо.

Очнулся тогда не дома. И не в родной палате, а в незнакомом помещении, очень похожем на длинный больничный коридор. Положив руку мне на лоб, рядом ссутулилась рыдающая Анюта. Тепло ее руки глушило тупую пульсирующую боль в висках, она постепенно утихала. За Нюсиной спиной переминались с ноги на ногу Артем Трубилин с Гришей, а смутно знакомый полицейский капитан сидел на стульчике.

Он встрепенулся, и радостным тоном завзятого доктора проворковал:

- Ну вот мы и очнулись, Антон Михалыч, - выдал так, будто родного дядю встретил. Такое поведение совершенно не вязалось с текущей ситуацией и мрачным запахом карболки из дверей недалекого туалета. - Я у вас в квартире электричество проверял, помните? И вот сейчас, так получилось, проходил мимо. Совершенно случайно.

Гриша хмыкнул: мол, каждый встречный полицейский обязан отреагировать на просьбу гражданина. И бутылка доброго коньяка здесь совершенно не при чем. Тем временем капитан приступил к исполнению - начал заполнять протокол.

- Вы молчите, вам разговаривать нельзя, - разрешил он особый тип допроса.

Ага, а то я собрался с ним беседы беседовать. Голова кружилась, в ушах звенело, а в глазах мошки летали, причем целой стаей. И язык распух так, что совсем не ворочался.

Капитан встряхнул листом бумаги:

- В медицинском заключении написано, что черепно­мозговая травма нанесена спереди, тупым тяжелым предметом. Ранее гражданин Трубилин утверждал, что в вас бросили камень. Однако на месте происшествия никаких камней Артем Борисыч не нашел.

- Да, я ошибался, - нахмурился Трубилин. - Два раза. Сначала показалось, будто снайпер отработал.

- Если бы это был снайпер, вместо меня сидел бы священник, - капитан ласково улыбнулся. - Впрочем, место тоже было бы другим.

Трубилин зыркнул свирепо, но от грубости удержался:

- По всему выходит - он просто упал.

- Так и запишем! - радостно воскликнул капитан. - Антон Михалыч, находясь в ресторане, внезапно почувствовал себя плохо. Верно? Падая, головой ударился об угол стола. Свидетели... Свидетели подтверждают. Что в ресторане делали сотрудники охранного предприятия «Стена»?

- Проходили мимо, - быстро вставил Трубилин.

- А сотрудник автоинспекции?

- Просто гулял, - Гриша пожал плечами.

- Верно! Они и доставили пострадавшего в больницу, - капитан шустро строчил шариковой ручкой. - Так и пишем. Претензий к ресторану «Вечный зов» не имеете? Отлично. Вот тут распишитесь: «С моих слов записано верно». Подпись, дата.

- Один экземпляр протокола мне дай, - влез Гриша. - Михалыч поправится, поедем туда снова. Покупку не обмыть - грех великий. А за эту бумажку нам там скидку сделают от души. Кстати, ты с нами.

- А почему нет? - обронил капитан философский вопрос, не требующий ответа.

- Ну, сегодня точно никто никуда не едет, кроме как к лысому доктору, - Нюся грозно шмыгнула носом. - Я с ним договорилась, машина скоро будет.

Народ, снующий по коридору, жался к стеночке, опасливо поглядывая в сторону двух автоматчиков в черной форме. Волновало меня не это: Антон во мне не ощущался. Отрезало парня, как будто и не было.

А потом примчалась медсестра со шприцем, и всех отогнала. Только Нюсе разрешила остаться.

- Больному нужен покой. И женщина, - тонким пальчиком с ярким ноготком она указала на Анюту.

- При сотрясении мозга помогает женщина? - поразился Гриша.

- Еще как, - хмыкнула медсестра, вонзая шприц мне в ягодицу. - Что бы вы без санитарок делали?

На пандусе приемного отделения кипела жизнь. Если слово «кипела» применительно к такому печальному месту, как это. Подъезжали белые машины, кого-то вносили, кого-то выносили. По больничному двору поспешали врачи и сестры, в разных направлениях ковыляли хмурые люди. Покалеченными муравьями они тащили прочь свои забинтованные конечности. Возле древнего «пазика» с черной полосой плакали родственники - там выгружали тело, накрытое простынкой.

Ничего нового, обычная суета городской больницы скорой помощи. И примета, и изнанка большого города - даже вдали от распахнутых дверей здесь пахло кровью и болезнью. Хотя привыкнуть к такому невозможно, каждый раз оторопь берет. Жизнь штука переменчивая, только вот этих изгибов нам не надо. А поговорка «хочешь жить, умей вертеться» приобретает здесь особый смысл. Уж лучше хорошенько повертеться, чтобы выкрутиться на раннем этапе и не загреметь в катафалк.