Владимир Сербский - Четвёртый прыжок с кульбитом и портфелем

- Задроты полные, - согласилась Нюся. - Добить?

- Не надо, - хмыкнул я, отправляя домой верную «Осу» и кухонный нож. - Сейчас прибежит отец Жанны, и будет огорчен таким исходом. Оставим ему радость добычи. Что с Ваней?

- Дышит. Темечко разбито. Серое облако боли я сняла, - она вытянула пальчик: - Вон труба валяется, ей, видимо, и навернули. Забираем?

- Погодим, - я и сам, издалека, ощущал шишку на его макушке, однако ничего трагического там не видел. - Пусть немного пострадает за любовь.

Осмотр героя-любовника напомнил мне хриплый речитатив Высоцкого:

Тем временем за забором во дворе зажегся свет, послышались голоса. Да, стрельба из «Осы» мертвого поднимет.

- Оставляем все как есть, - уточнил позицию я. - Отступаем, из-за угла посмотрим.

Злобного волкодава пришлось отрывать от жертвы. В руках он изворачивался и рычал. Однако команду «сидеть» Рекс понял правильно, лишь продолжал гудеть утробно. Листва на сиреневых кустах мешала обзору, зато неплохо скрывала нас от посторонних взглядов.

Как ни странно, но из калитки первым вылетел старичок с клюкой. Покрутившись на месте происшествия, он быстро разобрался в причинах и следствиях - принялся награждать воров палкой. Следом прибежали двое парней в белых рубашках. Они вытащили из машины сверток и вытряхнули из него Жанну, взлохмаченную, зареванную и измятую. И едва девчонке развязали руки-ноги и освободили от кляпа, как она бросилась к бездыханному телу.

- Ванечка! - завопила Жанна безумным голосом. - Как же так?! Убили, сволочи!

От резких звуков Иван зашевелился. Да, лося так просто не убьешь... Иван попытался сесть, но руки подломились, и он завалился на спину. Дед коротко рявкнул, четыре крепкие тетки потащили его во двор. Тогда Жанна переключила свое внимание на похитителей. Острыми носками туфлей досталось всем троим.

Деду пришлось идти на перехват:

- Жанка! - рявкнул он. - Быстро домой!

Девицу как ветром сдуло. Видимо, дед здесь был в авторитете.

Предводитель разбойников заворочался, старик наклонился к нему:

- Тать из татов, твою мать... Кто ж так невесту ворует? Богатые подарки не принес, выкуп зажал. Даже с братьями невесты не договорился, жидяра! Одно слово, кугут.

- Что с этими джигитами будем делать? - парень в белой рубашке аккуратно сворачивал мешок.

А что, хозяйственный молодой человек, отметил я. Крепкая вещь в хозяйстве всегда пригодится.

- Ничего не будем делать, - дед снизил тон. - Сейчас милиция примчится... Грузите их в машину. Очухаются до милиции - их счастье. Пусть катятся отсюда.

- А если милиция раньше очухается?

- Это их проблемы. А мы жидяр знать не знаем, и видеть не видели, понятно? И вообще, ноги их в моем доме больше не будет! Так и передайте: еще одного горного еврея здесь увижу - пусть не обижаются.

Забор «запретного города» работал четко - пропускал только китайского Императора и его приближенных. В смысле меня и нашу компанию. Еще родители легко заходили во двор, а вот девочки из оркестра - нет. Поэтому для такого случая калитка распахивалась настежь.

Мы успели покормить щенка и сами перекусили, когда на репетицию явились новенькие оркестрантки. В этом теле познакомился я с ними вчера, когда девчонки пришли получать сценические костюмы. Нюся представила меня как

родственника Антона и знающего музыканта. Но внимания мне никто не уделил, примерка нарядов и обсуждение деталей заняли у девушек все время.

- Фиолетовые джинсы! Синие туфли! Белая рубашка! - неслось из распахнутых окон веранды. - Господи боже мой, точно как у Надежды Константиновны... А это что, платья?! Анька, как ты угадала с размерами? Глянь, какие классные футболки с мужиком! Это чё, Че Гевара без бороды?

Особенный девичий восторг вызвало сообщение Нюси, что после примерки это все добро надо забрать домой, чтобы там «походить» и «обтереться». И вот теперь я проводил первую репетицию. Явились музыканты, конечно же, в сценическом костюме с джинсами, и занятие началось со строевого смотра.

Предварила его Нюся важным сообщением:

- Все эти наряды достал Антон Михалыч. Тоша ему очень благодарен и признателен. Если кому что не нравится.

говорите прямо. Антон Михалыч исправит.

После этого девчонки, наконец, обратили на меня самое пристальное внимание, с заинтересованными стрелами искоса.

Ада держала в руках флейту, Сара - альт. А Сеня, чудная мулатка в особенно обтягивающих джинсах, стояла с пустыми руками. К нашему общему сожалению, ни одним музыкальным инструментом она не владела. Зато у нее оказалось мощное меццо-сопрано не хуже, чем у Козловской. Услышать мне его не довелось, но это сама Надежда Константиновна в первый же день отметила сей факт. А такому мнению следует доверять с ходу.

Нажав клавишу магнитофона, я обернулся. Голос молодого Сюткина энергично и весьма своевременно сообщил:

- Я то, что надо!

- Отличная песня! Можно еще раз? - воскликнула Сеня. - Никогда не слышала. Кто это?

- Московская бит-группа «Браво». А поет Валерий Сюткин, - выдал я чистую правду. О том, что Валера, как и группа, еще не родился, сообщать было преждевременно. - А у нас эту песню петь будешь ты.

- Я? - поразилась девчонка. - Она же вроде от мужского лица...

- Ничего страшного, - уверенно отмел сомнения я. - Ведь ты - что надо!

Обернувшись к Анюте, я попросил принести для Сары гитару. Дудук и зурну вручил Аде, а микрофон достался Сене.

- Итак, Сара. Ты говорила, что дома играешь на гитаре, - я помог ей накинуть ремень.

- Но это электро! - отстранилась она от меня, одновременно опасаясь прикоснуться к инструменту. - Я такую красоту и близко не видела...

- Ничего, давай попробуем, - присев на скамейку, я налил себе компота. - Гриф удобный, струны мягкие. Это же «Гибсон», лучший в мире инструмент. Покажи, что умеешь.

И Сара выдала «Полонез Огинского». Некоторые огрехи я сразу простил - непривычный инструмент вкупе с позицией в стойке требовали скидку. Но каков потенциал! Пальцы девчонки так и летали по струнам.

Нюся подняла брови, выражая восхищение.