Георгий Юленков - Белые перья шпиона

— Под каким предлогом?!

— Болгары утверждают, что в последнее время участились перестрелки в районе реки Стримон. Почти каждую ночь, там кто-то летает. Иногда заходят к болгарам со стороны Турции, чаще от нас и от югославских соседей. Недавно там отметились чьи-то минометы. В тех местах сходятся границы Югославии, Греции и Болгарии. Поэтому требование болгар, либо ловкая провокация, либо попытка разобраться, кто мутит воду в районе границы. Югославам они выкатили такие же претензии.

— Да-а, друзья мои. Все это очень серьезно. Генерал Скулас мне тоже говорил о частых провокациях. Причем в нескольких случаях удалось найти тела убитых в перестрелке диверсантов. Двое были типичными британцами, третий больше похож на жителя юга Италии.

— Значит "Лайми" опять мутят воду, прикрываясь красивыми словами о мире.

— Похоже, что так, господа. Но мы с вами прибыли сюда для защиты Греции, и мы ее защитим. Греки не верят обещаниям британцев и готовятся к серьезной войне. Последние схватки доказали это со всей определенностью. Но и наши силы не безграничны, резервов у нас практически нет. Начальник штаба Амбруш, доложите нам, какими силами наша Добровольческая армия располагает на Болгарском направлении.

— Господа, в тех районах у нас только один резервный батальон с полубатареей на грузовиках в Эдесе, несколько малых катеров и взвод морской пехоты в порту Кавала, и это все. Ни одного истребительного звена мы там не держим, и так уже наши воздушные силы раздерганы по разным направлениям. Мы, конечно, могли бы отражать наскоки болгар и с центральных аэродромов, вот только у противника всегда будет преимущество. Они смогут нанести удар и быстро уйти на свою территорию.

— Болгария для нас не главное направление. Контр-адмирал Сакеллариу показывал мне наиболее вероятные районы, в которых в ближайшие недели начнутся военные действия. Крит и Родосское направление, а также западное побережье. Там следует ждать первых ударов Муссолини. А болгары могут полезть сюда только если греки допустят прорыв со стороны Албании…

— И все-таки на северо-востоке обязательно нужно держать воздушный заслон. С авиацией у Греков не густо, надеются на свой договор с Турцией, и помимо Салоник серьезных авиабаз там нет.

— Мда-а. Это значит, что нам нужно срочно искать резервы. Полковник Амбруш, сможем мы развернуть еще одну резервную эскадрилью в Салониках, на паре площадок подскока?

— Самолеты есть. Четырнадцать польских "Пулавчаков" как раз на ремонтном заводе в Салониках проходили модернизацию, с заменой моторов на новые французские "Гном-Роны", и установкой закрытых фонарей по типу греческих Р-24. Проблемы имеются c установкой синхронных "Гочкиссов" 52-го калибра, и с французскими радиостанциями, но техника в целом боеготовая. Главная проблема это пилоты. Снимать людей из боевых эскадрилий совсем не хочется.

— А что если взять наших новых "партизан".

— Вы представляете, во что превратится авиачасть, если там будет такой греческий салат? И кого назначить командиром?

— Как раз с командиром проблем не вижу. Лейтенант Дэвис показал себя неплохо, учится он быстро. В Польше командовал парой. Здесь участвовал в отражении трех налетов и добавил четвертого сбитого к своему личному счету. К тому же он был преподавателем в военном училище. Думаю, он справится.

— А где он сейчас?

— Вернул своего "Поликарпова" в эскадрилью старшего лейтенанта Бахчиванджи, и ждет назначения.

— Пошлите кого-нибудь за ним…

Две слегка растопыренных ладони прикоснулись к козырькам форменных фуражек. Последовавшее за этим крепкое рукопожатие, могло бы сделать из ладони отбивную. Не давая открыть рта своему другу и напарнику, капитан увлек его под локоть к концу взлетной полосы…

— Отойдем ка еще метров на сотню и морды отвернем, нехрен им наш дружеский треп направленными микрофонами и сурдочтецами сечь… Ну, здравствуй, пан лыцарь! Жив, чертяка! Живой…

— Хорош, меня тискать, Адам! А чего мне сделается? Будто бы, только ты один из нас летать умеешь…

— Бу-бу-бу. Как был ты, Андрюха, букой и врединой, так и остался. Дай, хоть погляжу на твой обветренный всеми ветрами, шнобель. Похужал, возмудел. Одним словом, орел!

— Адам, хватит уже, меня разглядывать! Сам-то ты как? На смотре ведь только издали тебя и видел…

— Значит, углядел, как мы там с Удетом крутились?

— Угу. Как он тебя гонял.

— Как я его там гонял, в хвост и в гриву! Хотя… Дядька он и, правда, серьезный… Только и успевай от его атак уворачиваться. Но по данным отснятым кинопулеметами, у нас с ним в итоге паритет. Я его много раньше дважды зацепил, а он чуть больше раз, меня в прицеле держал. Вот так-то!

— Еще чем похвастаешься?

— Гм… Луна все ближе, жаль только не полная. И еще кое-что… Это, конечно, жуткая тайна. Но раз мне с тобой говорить разрешили, значит, не надеются, что я и об этом буду рыбой молчать. Поздравляй меня, друже…

— С чем это?

— С тем, что были бы тут контролеры от ФАИ, и мировой рекорд скорости был бы наш! Ну, в смысле не наш, а, конечно же, Рейха. Вот только ставил его один молодой американский ковбой с капитанскими погонами…

— Врешь!

— Чего ради мне заливать? Пока ты там, хохлов с чухонцами "взлет-посадка" мучал… Я тут стодевятый с шестью "Тюльпанами" на семи километрах высоты разогнал, и вуаля…

— Ну, ты и жук! Вот только зачем?! Адам! Они же теперь…

— Цыц, салага! Что б ты понимал в апельсинах. Ни хрена это арийцам не поможет, но об этом не вслух. Я тебе больше того скажу, замучаются они теперь на все мои им подарки марафет наводить, да и в итоге потонут в этих новациях… А сколько при этом народных рейхсмарок просрут? У-у! Десяток дивизий вооружить можно…

— Трепло ты, Адам. Слово даешь, что они против наших твои новации не применят?!

— Даже если применят, это будет как плетью против обуха. Нету у мото-реактивного "мессера" никакой маневренности. Ни в вертикали, ни в горизонте. Хоть и на базе серийной, но все одно типичная машина для рекордов вышла. Даже без пушек я на нем гонял, так топлива минут на двадцать хватило. С сухими баками садился. Так что до боевой конструкции ему, как нам с тобой до Нью-Йорка раком топать.

Встреча с напарником стала для разведчика небольшой отдушиной. Позже состоялись еще две встречи. Одна с подполковником Пиккенброком, а вторая с Вальтером Ленбергом. Смысл обеих встреч, был примерно одинаковым. Последовали предложения служить Рейху, и так сказать оформить эти отношения. И оформить их предлагалось не забесплатно. Павлу первый раз в жизни пробовали вот так нагло купить. Помимо среднего дохода германского полковника, манили даже собственным поместьем и генеральскими погонами в далеком будущем. Ну и, конечно же, обещаниями включить "блудного фольскдойче" в ракетную программу Рейха в качестве испытателя. Слушая в небольшом кафе распевшегося соловьем Шеленберга, ей сильно, до ломоты в зубах, хотелось звонко щелкнуть по носу этого вербовщика. Но посылать его подальше сейчас было просто опасно. Павла это понимала и продолжала изрядно ей надоевшую игру…