Владимир Сергеев - Инженер своей судьбы. За Союз

— На столе еда, чайник горячий, но можете подогреть, если хотите. Холодильник тоже в вашем распоряжении. Я вас сейчас вынужден покинуть, пристёгивать вас не буду, но не делайте глупостей. Дверь достаточно крепкая, а за ней и под окнами мои люди, которые не очень хорошо говорят по-русски, и не будут, с вами церемонится. Кушайте и думайте над моим предложением, я приду вас проводить, но поедите вы с другими людьми. Он вышел и закрыл за собой массивную дверь. Я услышал, как в замке провернулся ключ и как он обменялся с кем-то невидимым парой фраз по-английски. Я вполне сносно знаю английский, правда, произношение, все преподаватели говорят, у меня ужасное, но через дверь я не смог разобрать смысла сказанного. Я умылся и перекусил, еда, конечно, не лезла, совсем, может из-за похмелья, а может из-за снотворного, которое мне подмешали. И сделал это Игорь, я в этом уже не сомневался. Вяло пожевав бутерброд, я бросил это занятие, а вот кофе попил с удовольствием, даже две кружки выпил. Пощёлкав каналами старенького телевизора, я прилёг на диван и погрузился в невесёлые мысли.

Выбор у меня опять небольшой. Работать на американцев мне категорически не хотелось, а это сто процентов они. Некоторые граждане, в моём мире, всю жизнь рвались за границу, хоть кем: в бордель, в посудомойку, улицы подметать, в такси работать. Такое щедрое предложение, какое сделали мне, для них бы было сказкой, мечтой, а вот меня не привлекало. Может, родители меня так воспитали, что Родина для меня не пустой звук, не место где платят много денег, и нет очередей в магазинах. Но я сейчас не в своём мире, мелькнула мысль, но перед глазами встала Любовь Павловна, смотревшая на меня грустными глазами. Сколько я прожил в этой реальности, мне встречались только добрые, отзывчивые люди, старающиеся хоть чем-нибудь да помочь. Может мне просто везло на встречи, но начиная с сантехников, которые вытащили меня из люка, всё было именно так. Нет, не могу я их предать, но тогда меня начнут колоть наркотой и всё равно увезут из Союза. Я некоторое время прикидывал разные варианты. Пробовал даже напрягать мозги, как то по особому, надеясь активировать свой дар, по открытию порталов, но всё было тщетно. Дело в том, что в институте, несмотря на занятость, я встречался пару раз со своим разоблачителем от КГБ — «Ильичом».

Евгений Анатольевич однозначно настаивал, что своим мозгом в затылочной части, я могу активировать открытие порталов между мирами. Он бы с удовольствием со мной поэкспериментировал, но из-за катастрофической нехватки времени, мы ограничились всего парой встреч. На них он пытался разными способами активировать мой дар, но у нас ничего не получилось. Возможно, потому, что я сам не очень то и хотел куда-то перемещаться. Вот и сейчас я попробовал сосредоточиться на перемещении за пределы этого дома, даже зажмуривался от усердия, но открывая глаза, видел, что нахожусь на том же самом диване. Блин, голова только разболелась пуще прежнего. Я прекратил свои бесплодные попытки и налил себе ещё кофе, понемногу боль утихла. Ладно, чтобы не стать наркоманом, буду в дороге вести себя спокойно, скорей всего сбежать так и так не получится, заодно пусть сопровождающие меня американцы успокоятся, а там видно будет. Майку скажу, что мне надо дополнительное время на раздумье, но ехать я не отказываюсь. Но буду всё время начеку, может всё-таки получится сбежать, а нет значит — судьба. Но выкладываться у них как в Союзе я не буду, никакой инициативы, буду делать вид, что работаю и всё. Может у комитета получится меня выручить. Определившись, я задремал, несмотря на выпитый кофе, может снотворное продолжало действовать. Проснулся я достаточно бодрым и стал смотреть телевизор, через некоторое время пришёл Майк, с незнакомым мужиком, горилообразной комплекции, с лицом, не обременённым интеллектом.

— Познакомьтесь Максим, это Боб, он поедет с вами, он не очень хорошо говорит по-русски, но понять можно. Что вы решили насчёт моего предложения? — спросил он.

— Я ещё не до конца определился, но поеду я спокойно, не надо меня колоть, по дороге ещё подумаю.

— О, Кей, но имейте ввиду, вы будете в специальном тайнике, в фуре. Там оборудованы две комнаты, разделённые решёткой. В одной будете вы, в другой Боб, с пистолетом заряженным шприцем с мощным парализующим препаратом. Если вы попытаетесь кричать, стучать или ещё как-то привлекать к машине внимание он выстрелит в вас этим шприцем и дальше вы поедите под кайфом. В кабине будут находится двое водителей, вооружённых пистолетом с глушителем, они все «морские котики», им поставлена задача доставить вас из пункта А в пункт Б и можете не сомневаться они её выполнят. Так. Что пожалейте ваших Гаишников, которые могут остановить фуру для проверки документов, поверьте, они вам не помогут, а вы их можете убить своим неправильным поведением. Набирайтесь терпения, поездка продлится около недели, ехать будете с остановками только на дозаправку. Удобства в вашей передвижной комнате, к сожалению подобные этим, — он кивнул на угол отгороженный занавеской, — но это временно. Через недельку вы сядете на корабль, где у вас будет отдельная каюта, со всеми удобствами. В дверь заглянул ещё один мордоворот и по-английски сказал, что машина подъехала, можно грузится.

— Ну и отлично, Макс, пойдёмте на посадку, карета подана, — улыбнулся голливудской улыбкой Майк, — давайте я сниму с вас наручник. Я думаю, мы обо всём договорились. Он снял с меня болтающийся наручник, и мы втроем вышли из дома, при этом Боб нежно, но крепко держал меня за предплечье. Недалеко от дома стояла фура с распахнутыми дверями. Номера были иностранные, кузов был заставлен какими-то коробками, между которыми был узкий проход вглубь фургона. Боб буквально забросил меня в кузов и на ломаном русском сказал, чтобы я шёл по проходу между коробками. Я увидел вдалеке слабый свет и двинулся туда, он заскочил в фуру одним прыжком и шёл следом за мной, едва протискиваясь своими огромными плечами между коробками. Проход вывел меня в небольшую, отгороженную железом комнату с открытой дверью. В тусклом свете лампочки под потолком я увидел, что она перегорожена решеткой, в которой имеется тоже открытая решётчатая дверь. Именно туда меня и подтолкнул вошедший следом Боб, не сильно, но вполне чувствительно, чтобы я оказался у противоположной стены, едва удержавшись на ногах. Он тут же закрыл решётку и повесил на неё замок. Следом вошёл Майк.

— Вот ваши апартаменты Максим, хотя лучше наверно — Макс, ну это вы сами решите. Я приношу свои извинения за некоторые неудобства, но иначе нельзя, когда приедете к нам, вам предоставят все возможные условия для отдыха. Сейчас парни заложат проход коробками, и вы поедите, помните как надо себя вести, и счастливого пути. Он повернулся и пошёл назад по проходу, а Боб, закрыв за ним дверь, уселся в мягкое автомобильное кресло, прикрученное к полу. Мне он тоже показал на такое же в моей половине. Да немногословный у меня попутчик. Я сел в кресло и осмотрелся. Комнатки были небольшие, ну это понятно, надо ещё для груза место оставить, который, кстати, в кузове уже кто-то двигал, заделывая проход. Кроме кресла в них было по небольшой кровати с панцирной сеткой, тоже прикрученной к полу и отгороженные шторкой удобства в углу. Я приподнялся и заглянул за шторку, там был установлен унитаз, как в железнодорожных вагонах, рядом притулился маленький умывальник, тоже скорей всего оттуда же. В моей половине больше ничего не было, а в комнате Боба ещё стояла небольшая газовая плитка и маленький автомобильный холодильник, остальное было всё как у меня. В потолке, имелись решётки вентиляции. Да, у Боба был ещё небольшой транзистор, который сейчас молчал. Я поудобней устроился в кресле и через некоторое время машина тронулась, я взглянул на часы было одиннадцать часов вечера, да неделя покажется длинной… Действительно ехали мы, целую вечность. Я выспался на годы вперёд. Скорей всего, мне Боб, что-то подмешивал в пищу, которая не отличалась разнообразием, и которую он готовил на своей плитке. Потому что спать хотелось постоянно, но если бы не сон я наверно точно с ума сошёл бы. Ехали почти без остановок, короткие остановки на заправку топлива, да на смену водителей, несколько раз нас останавливали на постах ГАИ. Первое время Боб напрягался на остановках, наводил на меня пистолет с шприц тюбиком, но видя мою полную лояльность, к концу пути заметно расслабился. А я, помня слова Майка, вёл себя паинькой, не хотелось, чтобы из-за меня кто-то пострадал. Наконец машина остановилась, и кто-то начал очищать проход в нашу темницу. Через некоторое время в стенку стукнули и Боб открыл дверь, а затем открыл и мою клетку, и махнув рукой первый двинулся по проходу между коробками. Я, не дожидаясь особого приглашения, двинулся следом. Спрыгнув из кузова, я едва не упал, хорошо Боб меня поддержал, мышцы ног за долгую поездку практически атрофировались. Я сделал несколько разминочных упражнений и огляделся. Стояли мы, на какой-то грунтовке, между сопками, рядом с фурой стоял потрёпанный уазик. Солнце уже скрылось за сопками и начинало темнеть. Боб молча одел мне наручники, подвёл к внедорожнику и помог забраться на заднее сиденье, сам обойдя машину сел рядом. За руль уселся один из водителей, и мы поехали. Ехать пришлось довольно долго, но фар не включали, когда совсем стало, не видно дороги, водитель просто взял с соседнего сиденья прибор ночного виденья, и надел на глаза. Через какое-то время мы заехали в лес и остановились, водитель заглушил двигатель и Боб вышел из машины, встал рядом и долго вслушивался в окружающий лес. Затем он расстегнул мне наручники, завёл руки за спину и застегнул снова. Потом достав из бардачка скотч, заклеил мне рот.