Дмитрий Родин - Князь Барбашев

Все расплывалось перед его глазами, зрение никак не хотело фокусироваться. Он лишь видел абрис чьего-то тела, но никак не мог сосредоточиться. Наконец на миг, на краткий миг, всё обрело неимоверную, давно забытую с годами от приобретённой близорукости чёткость. И первым, что выхватил взгляд, был монах с непонятным выражением на лице.

"Монах! Какого чёрта?" - успел удивиться Олег, прежде чем сознание окончательно не соскользнуло в блаженство беспамятства...

Голова болела. Нет, не так. Голова БОЛЕЛА. Неужто вчера так сильно перебрали? Вроде и выпили немного, ну чуть больше литра на чела выходило, вот только под хорошую закусь, да целый вечер на посиделки, не должно бы так похмелье мучить.

Ах да, ведь мы вроде за добавкой собирались, а потом вроде ещё авария была, и монах какой-то привиделся. Ну, точно, теперь понятно, почему голова так болит - видать и вправду в аварию попали, и он неплохо так головой приложился.

А вот интересно где он сейчас: в части или в госпитале? Хотя нет, вроде бы таких жестких коек он в госпитале не видел, а вот в каюте он специально дверное полотно на сетку кровати положил, чтоб спать на ровной поверхности.

Собравшись с силами, Олег попытался сесть, но голова тут же отозвалась на эту попытку резкой болью (хотя казалось, куда уж сильнее болеть тут), а перед глазами всё поплыло, и он вновь рухнул на постель. Полежав еще немного и подождав, когда боль хоть немного успокоиться, он открыл глаза и попробовал осмотреться так, без резких движений. Скашивая взгляд, он убедился, что он, во-первых, определённо не в каюте, во-вторых не дома и в-третьих не в госпитале. Помещение, где он лежал было полутемным, маленьким и со странной геометрией. Белёные стены сводом сходились к потолку. А еще он обратил внимание, что нигде не было ничего похожего на освещение. Ни люстр, ни торшеров, ни даже настольной лампы. Хотя точно сказать он не мог. Верхний свод терялся в полумраке и, может быть там и висела лампочка в патроне, но он её не видел. К тому же комнатушка была небольшой, так как постель Олега была возле одной стены, а до другой он мог бы дотянуться ногой, если б мог ею двигать. Вот и гадай тут: где ты и что с тобой? Да ещё этот монах привидевшийся навивает очень нехорошие мысли.

Однако долго гадать Олегу не получилось, так как организм требовал отдыха и, не смотря на головную боль, будущий пенсионер быстро скатился в дрёму.

Следующее пробуждение было более приятным. Голова болела, но не так сильно и он смог даже сесть. В комнатушке меж тем изрядно посветлело - сквозь небольшое оконце, расположенное ближе к потолку, внутрь вливались потоки света. Видимо в прошлый раз он просыпался ранним утром, потому и было так темно. Что ж, теперь, по крайней мере, можно и оглядеться.

Медленно поворачивая голову, он вновь осмотрел свое помещение теперь уже при нормальном освещении, но, тем не менее, всё так же продолжал теряться в догадках, так как из всего, им виденного в своей жизни до сей поры, оно больше всего напоминало монашью келью, вот только вблизи гарнизона никаких монастырей не было. Это-то он знал точно. Церкви да, были, а монастырей не было. А в городской церкви домик попа был очень уютным, и таких страхолюдных комнаток там точно не было. И уж это он знал наверняка, недаром же их бывший замполит был там батюшкой.

"Ну и куда это меня занесло? - подумалось Олегу. - И, вообще, где все остальные, с кем ехал в машине? Да и сколько я тут уже, начальство, наверное, всё на г... извелось, нас разыскивая".

Нет, конечно, Олегу на потуги начальства было уже глубоко по одному месту. Переобучение, квартиру и пенсию ему предоставят. Не сами, так через суд, а на остальное уже было, по-хорошему, плевать, вот только непонятки со своим местонахождением здорово напрягали.

Оглядев еще раз свою комнату, он опустил взгляд вниз и вот тут-то здорово подзавис, соображая: это как такое может быть? Ведь руки, которые лежали поверх грубого покрывала, были не его. Да-да. У него были короткие, но с хорошей мускулатурой, почерневшие от работы и загара руки с недлинными пальцами, а теперь было всё наоборот. Новые руки были худыми, с длинными (мечта пианиста) пальцами и без мозолей, которых у Олега было много (чего уж там, руками работал часто). К тому же эти руки принадлежали скорее подростку, чем сорокалетнему мужику.

Попробовав пошевелить ими, он убедился, что эти руки принадлежат тому телу, в котором он себя осознавал. Но как такое возможно?

И тут же на ум пришла ещё одна странность. Последние годы его зрение резко сдало с нормальной единицы до близоруких минус двух, а теперь он вновь видел всё чётко и прекрасно без помощи очков (линзы же он категорически отрицал).

Чтобы окончательно убедиться в том, что новое тело не его, он рывком откинул тот кусок материи, что служил одеялом и увидел под ним тощее подростковое тельце, одетое в длинную белую рубаху. Он даже закатал рубаху под самые подмышки, но лишь только убедился, что бывший владелец здорово отощал на местных кормах.

И как это можно объяснить? Может, у него раздвоение личности началось? Одна личность ощущает себя молодой, другая старой. А комнатушка эта вообще глюк, и только боль в теле реальность. Оттого и батюшка привиделся! Хотя, подобные товарищи, вроде как не помнят, что делали перед сменой личности, или помнят? Психиатром Олег не был, хотя знакомство с ними водил, что поделаешь. Девяностые вылились в поток неврастеничных мальчиков, пытавшихся откосить от службы по "дурке". Чего только не делали эти аники-воины. И всякое железо глотали и в животных играли, были и интересные экземпляры, даже в чем-то артистичные, но цель была одна - списаться из армии по "девятке", а там, через три года сняться с наблюдения или, если хорошими деньгами разжиться удастся, вообще убрать все упоминания о таком моменте в их жизни. Главное - домой побыстрее! Вот и возили этих балабесов по госпиталям пачками. В иные разы человек по десять строем дуриков водили. Было такое....

Но вот в дебри психиатрии углубляться он не старался. Так, наслушался разговоров от сестричек, пока ожидал окончания приёма. Поначалу, сидя в коридоре возле стола дежурной сестры, а потом, от частых заходов перезнакомившись со всеми, и в сестринской, распивая чаёк с принесёнными плюшками. А что? Не смотреть же на эти пародии мужчин, да и свои морячки никуда из отделения не денутся: на окнах решётки, двери без ручек, ключи у медсестёр.

Всё же, немного подумав, Олег решил, что если это шиза, то тут уже ничего не попишешь и, значит, придётся жить так как выйдет, по крайней мере, пока он не убедиться в реальности своего сумасшествия, к примеру, признав по утру кого-нибудь из сестёр или самого врача, с которым давно уже поддерживал довольно таки дружественные отношения (сказались таки былые походы).