Дмитрий Родин - Князь Барбашев

Фух! Выйдя из ворот монастыря, Андрей непроизвольно перекрестился: такой груз с души упал. Что не говори, а разговор со стариком отнял много сил, как физических, так и душевных. Не, ну его на фиг, такое прогрессорство. Это в книгах читать хорошо, а вот на самом деле говорить с такими личностями никаких нервов не хватит. Всё к черту, пора в деревню, на природу. Там, конечно, тоже дел невпроворот, но зато всё проще и понятней, чем в водовороте политических страстей.

А в маленькой келье, преклонив колена пред ликом господним, истово молился могучий старец, пребывавший в некоем раздрае от обрушившегося на него знания. Не верить услышанному было нельзя, верить - страшно. Но и опускать руки было не в его характере. Молитва поможет успокоить метущуюся душу, очистит разум и, даст бог, позволит увидеть тот путь, что проведёт его мимо тех треволнений, что поведал юный княжич. Тяжёлый маховик изменений был стронут, и оставалось лишь надеяться, что он не смахнёт лишнего с шахматной доски истории.

Лето в этом году выдалось просто на загляденье. Поля, обильно политые потом, любовно взоранные и засеянные, радовали взгляд наливающимся колосом. В садах поспевали смородина да крыжовник, в лесу грибов и ягод народилось полным-полно, на огородах морковь и лук закучерявились, набирала цвет капуста. В реке вновь стало полно рыбы, и ужас зимнего голода истончился и исчез из памяти бережичевцев. Жизнь вошла в привычную колею, новый хозяин, побывав пару раз по весне, больше пока в деревне не появлялся и всеми вопросами, как и раньше, занимался Нездин.

Но все когда-нибудь кончается. Вот и их спокойное житьё закончилось с приездом хозяйского послужильца Олексы. Тот с первого же дня развернул бурную деятельность: соорудив себе из двух жердей и доски измеритель, принялся с помощью ребятни что-то отмеривать на земле, вбивая в нужных местах колья. Расспросив детвору, выяснили, что так он размечает места под дворы для новых холопов, что вскоре должен привести князь. А посчитав количество предполагаемых дворов, только головой покачали: с размахом прикупился новый владелец деревни.

А потом в деревню прибыл караван, ведомый Годимом, и сразу же в Бережичах стало непривычно шумно. В разных концах деревеньки громко застучали топоры, возводя избы для новоприбывших, приехавшая молодёжь тут же успела сотворить пару драк со старожилами, позабыв, что ныне они холопы, а не свободные землепашцы, а старшие в семьях перезнакомиться друг с другом. В общем, шёл обычный процесс притирания новоприбывших с местными.

Наиболее бурно народ обсуждал распределение земли - главной кормилицы крестьянина. Ведь чаще всего холопам не выделялся свой надел и кормились они с того, что работали на барских полях, давая простому крестьянину возможность меньше тратить времени на барщину, забирая на себя до две третий всех работ. Андрей же смотрел на них с несколько иной колокольни.

Социальный статус закабаленных им людей включал как элементы рабства, так и элементы экономического принуждения или полукрепостнические отношения. Да, он помнил, что производительность работавшего на своей надельной земле крестьянина была выше производительности полного холопа-раба. Однако жизнь в этом времени наглядно показала ему, что не всегда помещикам удавалось воспользоваться преимуществами крестьянского труда, потому как эти самые крестьяне постоянно носились туда-сюда по всей стране словно перекати-поле. Оттого незадачливые землевладельцы часто испытывали острую нехватку крестьян в своих поместьях и вотчинах (да что далеко ходить, он сам тому пример). Потому-то им и приходилось считаться с крестьянскими переходами и проявлять сдержанность при взыскании с крестьян повинностей: чуть перегнул палку и всё, крестьянин уже готов встать на лыжи. Да ещё богатые соседи (крупные вотчинники и в большей мере монастыри) могли поспособствовать отъезду трудника из любого поместья, давая тому денег на выплату "пожилого" и получение "отказа". А вот холопы ни о каком переходе и мечтать не могут, будучи лично несвободными. Да к тому же, нельзя забывать и о том, что холопы пока ещё облагались пониженными, по сравнению с обычными крестьянами, государственными налогами. То есть только своим холопством они уже давали владельцу экономическую выгоду. Ну и главное, холоповладелец мог методом кнута и пряника сильно интенсифицировать их труд, что в случае Андрея означало введение новых агротехнических приёмов. А то привычные тут сам-3 его не совсем устраивали. Точнее не устраивали совсем!

К тому же, если старожилы Бережичей несли барщину по старине, на каждые свои девять десятин вспахивая одну господскую, то холопам своим он выставил более жёсткие рамки - на каждые пять десятин своей земли иди и обработай полторы десятины господской. Причём цифры свои он не с потолка брал: отец Иуавелий от монастырских трудников требовал почти то же самое и крестьяне справлялись, при этом умудряясь жить относительно зажиточно.

Тут, правда, выплыл вопрос количества обрабатываемой земли, чай именьице-то было не резиновым. Старожилы обрабатывали на три двора всего двадцать семь десятин, причём Якимов надел отродясь был всего-то в две десятины. Отчего Терентий при взрослении парня им не добавил, узнавать было уже поздно. Да и не интересно.

Как Андрей уже уяснил, большие наделы в 25 десятин и больше силами одной семьи, если в ней нет большого количества рабочих рук, невозможно обработать, отчего местные "кулаки" привлекали к работам безземельных крестьян за долю урожая. Но ему такого расслоения в своём имении пока было не нужно, а потому, барским своим повелением, на каждую холопскую семью было выделено по шестнадцать десятин (из расчёта: четыре поля по 4 десятины), которые были нарезаны компактно, чтобы избежать так называемой чересполосицы, заставлявшей крестьян делать на своих участках то же, что и соседи, дабы избежать потравы и гибели урожая. Ну и барская запашка разом увеличилась с 3-х до 24-х десятин, что должно было улучшить благосостояние уже самого Андрея.

А потом пришлось ещё распределять между всеми покосы и иные угодья. Ох, бедная головушка. Знал бы, какой это геморрой - не хватал бы столько крестьян разом.

А потом, под конец всех разделов, выявилась ещё одна деталь: при таком раскладе свободной земли в вотчине и осталось что на один двор. Эх, коротковата вышла кольчужка, в смысле, маловато поместье-то прикупил.

Зато хоть холоп боевой пристроен был. Это пусть у других они не работают, живя на господском дворе за счёт других производителей. А у него будет что-то типа шведской индельты, но со своим, русским колоритом. Оттого, может, и боец-то у него всего один пока был, ну привыкли тут подобные людишки жить за чужой счёт. Ну да лиха беды начало. Зато Годим оказался вполне себе справным хозяином. Быстро обустроился, живность завёл, двор не плетёнкой, как у всех, а полноценным забором обнёс. Ну да то понятно: истратил свою часть добычи, зато разом вышел в женихи завидные, даром что вдовый.