Александр Розов - Апостол Папуа и другие гуманисты III. Эйекатль

— Флави, прикинь, — откликнулся он, — во всем мире профи-коммандос спят с пистолет-пулеметом под подушкой.

— Но, — возразил Оехе, — почти год, как я вышел в резерв, и пришел в астронавтику!

— Так ведь привычка, — сказал Феликс, — и, знаешь: это нормально. Особо продвинутые самураи вообще спали с мечом — катаной. Во как!

Элли протянула руку и похлопала полинезийца по пузу.

— Классно, Оехе, что ты не самурай! Катана в койке — реальный риск для организма.

— Если катана в ножнах, то нет риска, — ответил он, — вообще, самураи, были странные, конечно, однако умные и образованные. В отличие от европейских феодалов. Те были неграмотные немытые тупые фрики. А самураи сочиняли книги, или даже стихи. Еще, самураи изобрели много полезных штучек. Вот, например: kansoku-ten-henso…

…Тут полинезиец обвел ладонью вокруг своей головы, то ли подчеркивая так тезис о самурайском интеллекте, то ли намекая на удобную конструкцию kansoku-ten-henso — замаскированного военного наблюдательного пункта, собираемого из самых простых подручных природных материалов в джунглях Юго-Восточной Азии и Океании.

— Это так, — сказал Феликс, — но философия у них была говняная. Ты читал Буси-до?

— Нет, — Оехе качнул головой, — но я знаю: там самурайская оффи-философия, а оффи-философия — говняная в любой стране, у любой нации, и в средние века, и всегда. Есть другая сторона: люди, которые нормальные, даже если они оффи. Некоторые самураи, например. Спроси меня: почему я думаю так?

— Почему ты так думаешь, Оехе? — спросил Феликс, принимая эту игру.

— Потому, что я читал книги самураев про wasan… — объявил полинезиец.

Четверть минуты после этого, он нахально наслаждался озадаченным молчанием трех собеседников, и только затем пояснил:

— …Такая японская математика, которая была до европейцев. Самураи привезли ее из древнего Китая, и долго развивали. Wasan — удобная штучка: наглядная и красивая.

— Ну, Оехе, ты умеешь запузырить, — уважительно произнесла Элли.

— Умею, — гордо подтвердил полинезиец, обнял ее, и потерся носом об ее нос.

Юная мулатка слегка пихнула германца ладонью в плечо.

— Слушай, Феликс! Что, если воткнуть эту японскую математику в нашу мангу?

— Четкая идея, Флави! — ответил он, — Только надо разобраться, как это устроено.

— Это не очень сложно, я объясню, — пообещал Оехе, и добавил, — но, лучше вечером, а сейчас, идем в озеро. Вдруг это, все-таки, кимберлитовая трубка и там есть алмазы?

— Оехе, мы ведь смотрели в гео-энциклопедии, — напомнила Элли.

— E-oe, — он кивнул, — там говорится, что это другая трубка, но лучше проверить.

— Оехе, признайся: дело не в алмазах. Тебе просто нравится нырять там.

— ОК, Элли. Мне просто нравится нырять там. А возможные алмазы, это для азарта.

Озера в кратерах потухших вулканов бывают очень глубокими, иногда до километра. Маленькое озеро в кратере Тафахи имело не такую внушительную глубину, но все же, достаточную, чтобы вызвать любительский азарт исследователей у такой компании из четырех молодых людей, склонных к легкому экстриму. Фридайвинг в вулканическом озере, среди джунглей на вершине почти необитаемого острова как раз соответствует.

Любопытный эффект. Если смотреть с берега, то кажется: озеро — обычное. Ландшафт вокруг озера — расширяющаяся котловина — не воспринимается, поскольку все заросло пушистыми цветущими кустами, и редкими деревьями, обвитыми лианами. Буйство тропической флоры на лавовом грунте у источника пресной воды. Но если смотреть с другого ракурса: из озера, то окружающее становится, будто, инопланетным. Точнее, инопланетным, как это представлено в НФ-фильмах вроде «Терра Нова». Далее, если погрузиться под воду, то фантастичность усиливается. Преломление солнечных лучей вместе с лучами от налобных фонарей, создает иллюзию замкнутой вселенной, тускло расчерченной бликами от прозрачных геологических включений в застывшей лаве на стенах колодца, уходящего во тьму. У некоторых включений сильные блики, и в них можно заподозрить алмазы. Хотя, если извлечь такую штуку в надводный мир, то она оказывается прозрачной разновидностью обсидиана, либо кварцем, либо шпинелью…

…После серии погружений, участники выбрались на берег, устроились на полянке в приятной полутени от панданусов, и выложили на большой бумажной салфетке свою разнородную добычу. Алмазов не было, но были кристаллы золотистого и сиреневого кварца, очень крупные и красивые. Элли дала оценку проведенной фридайв-сессии:

— По-моему, классно поплавали. А алмазы мы найдем, если реально захотим.

— Ты говорила: тут не кимберлитовая трубка, значит, нет алмазов, — напомнила Флави.

— Я не говорю, что тут! — весело возразила Элли, — Мы можем полететь на Вануату.

— Может, сразу в Антарктиду? — так же весело поинтересовался Феликс.

— А в Антарктиде есть алмазы? — спросил Оехе.

— Конечно! — сказал Феликс, — Первая кимберлитовая трубка там открыта в 2013-м.

— E-oe? А в какой части Антарктиды?

— В горах Принц-Чарльз у южного берега Индийского океана. Австралийский сектор. Разработки нет, поскольку Австралия выполняет Договор-1959 об Антарктике.

Оехе задумчиво помассировал ладонями уши и затылок.

— Хм! Почему-то древние боги поместили алмазы не в нашу Антарктиду, а напротив.

— А что, в нашей Антарктиде точно нет алмазов? — спросила Флави.

— В нашей Антарктиде, — ответил Феликс, — есть Хребты Безумия, самая высокая часть Трансантарктических гор. Эти хребты еще толком не исследованы.

— Ты что-то говорил об альпинистской экспедиции на эти хребты, — заметила Элли.

— E-o! — Феликс кивнул, — В январе планируется экспедиция на Хребты Безумия. Это в Средних Трансантарктических горах, примерно 300 миль от Южного Полюса. Сейчас, антарктическим летом, температура там минус 30–40 Цельсия. А в июле — минус 90.

— Жопа! — припечатала Флави.

— Экстрим зверский! — согласился Феликс, — Это заявка на Суперкубок Адреналинового Гейзера. Реальный конкурент двум космическим заявкам и одной глубоководной.

— Я и говорю: жопа. Так они что, в такой мороз будут искать там алмазы?

— Ну… — Феликс пожал плечами, — …Я не в курсе. Можно спросить у Хелма.

— E-o, — поддержал Оехе, — прокуратор Хелм фон Зейл знает. И, он расскажет, если эта информация не слишком секретная.

Элли покрутила головой и энергично потерла плечи ладонями.

— Брр!.. От флейма про Антарктиду я реально мерзну.

— Согреть? — прямолинейно предложил Оехе, и ласково погладил ее по бедру, чтобы не возникали сомнения в методе согрева.

— Ну-у-у… — протянул Феликс, и глянул на Флави.

— …Ага! — она вскочила, и ее тело выполнило грациозное змеиное покачивание в стиле уличной румбы, что означало одобрение идее погреться. Вообще, для уличной румбы желательна более объемная фигура, чем у 14-летней мулатки, но в танцах первична не фигура, а пластика с динамикой. Того и другого у Флави было более, чем достаточно.