Александр Мычко - Безлюдье. Дилогия

— Так точно.

— Дмитрий, тоже отдыхать. Затем собирай свои антидиверсионную, и проверьте еще раз все лазы.

— Будет сделано, командир — Кораблев коротко кивнул. В его подчинении было семь человек и два пикапа с Утесами и АГС. Их задача проверять возможные места прорыва противника. Ведь не смотря на то, что разведчики постарались закрыть все возможные бреши, всегда найдется вражеский диверсант с нестандартным подходом, и найдет незакрытую хозяевами лазейку.

— Полковник, проследите за сбором ополчения, выходом маневренных и разведгрупп. Вечером выдвигайтесь на Полигон, переходите в полный рабочий режим. Доложите о выполнении мне лично, все понятно?

— Так точно. Выполним, Михаил Петрович.

— Ну, тогда, как говорили наши предки, с Богом!

Выйдя из правления, Михаил пошел быстрым шагом к дому, это был его последний шанс увидеть семью в полном составе. Нина позаботилась, чтобы они все вместе смогли собраться на обед. Правда наваристый борщ заранее сварила Огнейка, дав маме пару часиков поспать. Девочка уже собрала рюкзак с личными вещами, сразу после обеда ей пора было идти к школе, отправляться в эвакуацию. Атаман был намерен не оставлять в поселке никого из детей. Ему хватило зрелища той белокурой девочки, погибшей как невинный ангел от лютой злобы взрослых. Поэтому он и настоял на обязательной эвакуации всех детей и подростков до шестнадцати лет. Да и часть старших юношей и девушек также отправлялись с эвакуируемыми людьми, но уже как вполне официальная защита каравана. Их даже специально для этого готовили и тренировали, и молодые люди понимали, что их миссия также не безопасна и ответственна, поэтому относились к такому вынужденному путешествию очень серьезно.

— Мишенька, садись сразу за стол — обратилась к Бойко жена.

— Сейчас дорогая, только руки помою. А Петька где?

— Наверху, сейчас спустится.

— Давно он тут? — Михаил с удовольствием воспользовался недавно построенным водопроводом. Жаль, праздновать его пуск было некогда.

— Да нет, только пришел.

Наконец все вместе уселись за столом. Кушали молча, только время, от времени обмениваясь ничего не значащими репликами. Михаил иногда бросал взгляды на дочь, та сосредоточенно работала ложкой. Потом он не удержался и рассказал о вернувшейся разведке Кораблева, и найденных им на трассе следах. Девочка заметно побледнела и также бросила на отца очень странный взгляд. Доев обед и убрав посуду, она поцеловала всех по очереди и убежала на улицу. Там ее уже поджидали подруги, стуча молоточком по обитым железом воротам. Нина вышла ей вслед, хотела проводить до школы. На лице жены Михаил заметил следы слез, всем сегодня в поселке было нелегко.

— Пап — вдруг обратился к нему совсем по-детски сын — ты, чего так странно на Огнейку поглядывал?

— Я? — Михаил задумался — Да знаешь, даже не заметил, как она так сильно изменилась.

— Ага, странная стала, прям как ты — Петя смотрел на отца по-мужски в упор и спросил откровенно — У нее тоже дар есть?

— Ты об этом….. Наверное, да, что-то у нее есть. Сегодня утром мы оба почувствовали, что враг уже идет.

— Ого! Честно говоря, она временами просто вообще какая-то… — Петр замолчал, ему явно не хватало слов — в общем, у нас в семье оказалось два оборотня, или как там вас называть. Семейка Адамс просто какая-то?

— Ну, ты то с мамой вполне нормальные.

— Ну да, хотя в кое в чем я в тебя. Командовать вот люблю, меня даже командиром звена назначили.

— Вот как? — Михаил был рад успеху сына — Поздравляю.

— Спасибо. Только не думал, что командирство это на самом деле редкостная морока. И как ты тут только со всеми управляешься? Еще и война эта — сын помолчал и спросил — Бать, а мы победим? Только скажи правду.

И тут Атамана накрыло, он вдруг явственно услышал звуки выстрелов, увидел высокие султаны орудийных разрывов, чей то полный невыносимой боли крик, раздающийся прямо над головой. Его взору очень отчетливо предстали лежащие на распаханном взрывами поле тела в позах, явно указывающих, что люди уже мертвы. Ему стало очень жутко от увиденного. По коже пробежал знакомый холодок, а душу как будто морозом продрало. И в следующий миг он вдруг понял, что яростные крики, несущиеся над головой, это возгласы победы. И многие голоса, из кричавших оттуда людей, ему знакомы. Холодок на спине сразу превратился в радостный жар и он очнулся.

— Папа, папа! Ты что? — Михаил увидел напротив себя испуганные глаза сына.

— Извини, напугал тебя.

— С тобой все в порядке? — чуть помолчав, Петр тихо спросил — Ты увидел?

В его по существу еще детских глазах плескались одновременно и страх и, надежда, лицо стало вдруг каким-то пронзительно юным и беззащитным.

— Да, Петя — Атаман уже распрямился, непонятное чувство, гнетущее его еще с ночи, исчезло напрочь. На душе сразу стало легко и свободно — Мы победим, сынок. Мы победим!

Он не мог сидеть и радостно вскочил со стула, схватил сына и обнял его. Поднять и подкинуть своего ребенка отец уже не мог, сынок вымахал почти с папу ростом, да и мышцы резко пошли в рост. Мужают наши дети, становятся совсем взрослыми.

— Ты то как? Куда сейчас?

— Пока на базу, будем расписание составлять, потом отдыхать. Кораблев строго настрого приказал выспаться заранее. Ну а мы ж уже большие, понимаем, что это не блажь. Потом отдыхать просто некогда будет.

— Правильно делаете, что понимаете. Ну, давай, еще увидимся. Я до завтрова пока здесь, в поселке.

Минут через десять вернулась Нина, грустная и поникшая. Михаил тихонько подошел к ней и приобнял.

— Спатеньки, дорогая?

Так молча кивнула.

— Тебе составить компанию? — уже более озорно спросил он ее. Нина несколько удивленно оглянулась на мужа. Понятно, что после нежданного омоложения, некоторые отношения у них вернулись на уровень тридцатилетних. Тела моментально среагировали на возвращение молодецкой потенции, потребовав свою порцию удовольствий. Но именно сейчас? И тут она поняла, что-то произошло в ее отсутствие, женским чутьем почувствовала и приняла приятные перемены. Ведь в глазах мужа она увидела надежду и любовь.

Через полчаса Михаил устало лежал на широкой супружеской кровати, специально в городе именно такую искал! На груди покоилась голова Нины, она уже спала, и только мерно дышала. Ей сегодня идти в ночное дежурство. Он вкратце пересказал жене о своем видении Победы, попросив никому не рассказывать об этом. Но и эти немногие слова смогли успокоить и ободрить Нину. Она за этот год уже привыкла к странному дару своего супруга, который не раз помогал спасти их компанию, а теперь должен был помочь спасти и все их свободные анклавы. Поэтому она не стала жаловаться на жизнь, приняв спокойно выпавшие на их долю испытания.