Александр Мычко - Безлюдье. Дилогия

Утро выдалось солнечным и жарким, как и положено летом. Вчера грозу пронесло стороной, но было похоже, что сегодня дождь всё-таки прольётся. Воздух был перенасыщен влагой и становилось душно. Позавтракав, Михаил пробежался с молодёжью по посёлку, хотелось посмотреть, как живут люди в этой местности. Именно в этом посёлке дома держали скорее как дачи. Несколько старинных на вид развалюх соседствовали с отремонтированными и ухоженными избами. Были тут и огороды, и фруктовые деревья, много ягодных кустарников, некоторые ягоды уже поспели. Михаил попросил свободных от хозяйственных дел женщин заняться их уборкой. Ведь витамины им никогда не помешают. Многие дома стояли с распахнутыми дверями. Походив внутри, он заметил, что люди покидали дома в панике. Автомобилей в деревне практически не оказалось, значит, люди успели уехать. Интересно, что же их так испугало? Атаман также залез в несколько погребов. Кое-где на полках уже лежали запасы солений и варений на зиму. Было неловко забирать чьи-то чужие заготовки, но еда необходима была живым, а переселенцы вряд ли сумеют много чего заготовить этим летом, и так хлопот будет выше крыши. В нескольких домах 'мародерщики' нашли баллоны с бытовым газом, их также прихватили с собой.

Через полчаса, после завтрака актив собрался на совещание — определиться с планами на ближайшее будущее. Ольга Туполева и Дарья Погожина уже составили список всего необходимого для жизни, с учётом, чтобы хватило всего этого на три последующих месяца, а по некоторым показателям и на полгода. Николай Ипатьев внёс предложение поискать целый бензозаправщик и получить в итоге и горючее на первое время, и танкер для ходок за бензином на будущее. Потапов развернул найденную карту и начал вносить пометки по грядущей 'мародёрке'. Появился и первый маршрут: для этого надо было свернуть в город на Печорской развязке и выйти на большой мелкооптовый центр Метро. Михаилом было предложено основной группе каравана двигаться сразу туда, а лейтенант с разведчиками пусть пока смотаются на аэродром. Появилась задумка на ещё одно интересное место — около железной дороги, рядом со станцией были расположены множество рынков, оптовых баз, но пока не ясна была обстановка в самом городе. На данный момент актив пока сошёлся во мнении, что нужно просто разведать подходы к этому району. С планом на сегодня все присутствующие согласились и стали уже обсуждать состав рабочих групп. На аэродром и дальнейшую разведку поедут разведгруппа Потапова в полном составе на своей буханке и пикап морпеха. В посёлке для охраны остаются Андрей Аресьев, Рыбаковы, часть женщин. Остальные взрослые, а также подростки едут в составе большой 'мародёрской' команды. Немедленно после совещания, назначенные в команды люди, начали собираться у машин, к этому времени женщины успели заготовить большие термоса с чаем и своеобразные бутерброды, состоящие из сухих хлебцев, варёного мяса, овощей и зелени. Свежей выпечки у них уже не осталось.

Михаил рассматривал пригородный пейзаж из окна вахтовки. В поездку они решили не брать лишние автомобили и поэтому расселись поплотнее. Их большая 'мародёрская' команда возглавлялась джипом Матвея Широносова, затем шёл КАМАЗ с людьми и последним двигался Фрилайнер с братьями Михайловыми. В вахтовке сидели мужчины и подростки, хотя присутствовало и несколько женщин. Например Диана Корчук также захотела участвовать в практической операции. Михаилу сразу вспомнился их вчерашний разговор с Тормосовой и Мелентьевой. Они сокрушались, что в момент уничтожения всего живого выжило столько плохих и жестоких людей. Рассказы о бандитах в Твери и их злодеяниях уже разошлись по всем группам караванщиков. Многие из людей догадывались, что при допросе применялись отнюдь негуманные методы дознания. Но люди думали, что этим занимался бывший спецназовец Мамонов, наслышаны уже были об его чеченском опыте.

— Вот скажите, Михаил, ведь какая несправедливость, мы лишились из-за катастрофы стольких порядочных людей. А эти мерзавцы вместо помощи людям устанавливают свои бесчеловечные порядки. Как могло произойти такое? — Наталья Фёдоровна была доброй женщиной, набожной, поэтому сильно переживала последние страшные события.

— А много ли, Наталья Фёдоровна, вы видели справедливости то в жизни? — нехотя ответил Бойко — Это только в сказках и фильмах порядочные люди побеждают, а в жизни вот все несколько иначе. Негодяям легче ведь живется, они не мучаются лишними вопросами, их совершенно не гложет совесть. В последние годы наше общество так сильно развернулось в сторону зла и порока, что подобные людишки его всего пронизали, как раковая опухоль. Мы ведь, зачастую, стараемся видеть только желаемое, общаться с приятными нам людьми, подбирать себе и таких же друзей, создавать круг общения под себя. А в мире то все изменилось! Быть хорошим человеком стало немодно, в тренде быть беспредельно циничным и ни во что не верящим. Для нестяжательства даже слово новое придумали — нищеброд. А придумали его обычные жлобы, чтобы оправдать своё существование. Всех стали и встречать по одёжке, и провожать тоже по ней. Общество уже давно было глубоко больным, ну а теперь все это дерьмо просто вылезло наружу. Мир повернулся к нам такой вот узкой гранью.

— Вы довольно таки пессимистичны настроены, Михаил — вступила в разговор Татьяна Николаевна — ведь у людей всегда есть шанс измениться к лучшему.

— Шанс то есть, но практически никогда люди его не используют. Быть плохим выгодней, так уж был устроен тот мир — потом, подумав, он добавил — Но у нас теперь новый мир, и мы можем попытаться сделать его лучше, под себя. Я не хочу повторения того общества. Оно было изначально больным и порочным. В нашей стране лучшими умами была совершена попытка создать справедливое общество будущего, но обычная жадность и мещанство потопили и её. А и именно у нас с вами появилась новая возможность исправить ситуацию, и построить более передовое общество.

— А вы у нас романтик, не ожидала от вас такого — Тормосова была серьёзно удивлена.

— Да не романтик я в вашем понимании. Этот розовый флёр сошёл с меня ещё в юности, когда в походы туристические ходил. И уже тогда понял, что тот же настоящий туризм, это больше тяготы и лишения, а не просто душевные песенки у костра. Зато он даёт настоящее удовольствие от жизни, ведь самое приятное во всем этом самоистязании — это преодоление природы и познание себя. Потом были лихие 90-е. Там большинство из нас лишились последних иллюзий, потому что не было тогда пределов человеческой подлости. Практически все большие состояния в те годы создавались на крови и слезах.