Антон Маевский - Звездолеты погибшей империи

Старец медленно наклонил голову.

— Значит, судьба нашего общего дела решается на Антиохии, — сказал он с расстановкой. — Как мы, собственно, и рассчитывали… Итак, здесь нам необходим глобальный контроль. Пусть даже дорогой ценой. Тиресий, вы согласны?

Серый мешок кивнул.

— Доложите нам об успехах, Филипп, — сказал Александр Негропонти совсем тихо.

Вишневецкий прокашлялся.

— Мегаполисы Побережья находятся полностью под нашим контролем, — начал он. — Это, собственно, основное. Генерал Аргеад…

Старец поднял руку, и Вишневецкий умолк.

— Уточните, пожалуйста. Группа генерала Аргеада контролирует все П обережье?

— Нет, — устало сказал Вишневецкий. — Все, кроме Нового Алжира.

Так–так, подумал Кирилл. Сейчас последует вопрос: а почему?

— Объясните мне содержание проблемы, — сказал старец после паузы.

Вишневецкий несколько секунд собирался с мыслями.

— Содержание проблемы в том, что генерал Аммон, самопровозглашенный экзарх области Новый Алжир… генералом он, впрочем, тоже провозгласил себя сам… он отказывается подчиниться Аргеаду. Наотрез. Мотивируя это тем, что он тоже наш человек и что генеральское звание и соответствующая должность были ему обещаны… — Вишневецкий оглянулся на уранита. Тот сидел неподвижно.

— Печально, — констатировал старец. — И вы хотите сказать, что заставить его подчиниться невозможно?

— Возможно, но… Для этого придется начать небольшую войну. У него сейчас полноценная боевая дивизия, плюс ресурсы района… Черт! — Вишневецкий не выдержал. — Мы же вообще выступление этого идиота не планировали! Сидел был он себе полковником в крепости и сидел… а не самодеятельностью занимался… А теперь он отказывается принять субординацию, ссылаясь именно на то, что выступил первым!.. — Вишневецкий вновь посмотрел на уранита, теперь уже в упор. — Тиресий, это же ваш человек…

Серый мешок кивнул.

— Так прикажите ему!

Серый мешок развел руками.

— Увы, — голос из–под капюшона звучал странно. — То, что сейчас делает Аммон, никак не нарушает наших с ним договоренностей. Он на это и указал.

— Черт побери! — Вишневецкий просто взорвался. — Я ушам своим не верю! Вы не можете отдать приказ собственному агенту? А сколько хвастались, сколько тайн напускали…

Серый человек слегка повернулся в сторону Вишневецкого — и вдруг откинул капюшон.

Кирилл чуть не отшатнулся, увидев гладкое безглазое лицо.

— Я бы не советовал вам недооценивать нашу организацию, — сказал слепец очень тихо.

Александр Негропонти кивнул.

— Мы ни в коем случае не недооцениваем, — сказал он. — Но, если уж вы, Тиресий, упоминаете договоренности… Вы помните, что мы обещали вашему ордену?

Тиресий кивнул.

— Объясняю остальным, — сказал старец. — Когда империя будет нашей, орден уранитов получит один регион в свое полное владение. Крупный регион, не менее чем с двумя мегаполисами. Общеимперская юрисдикция на эту территорию не будет распространяться. Только орденская. Это ведь главное, ради чего вы нас поддерживаете, не так ли? — он вроде бы обратился к Тиресию, но ответа не ждал. — Однако орден должен это заслужить. Вы многое для нас делали, согласен. Но ведь мы вправе и дальше ждать сотрудничества. Особенно сейчас.

Тиресий пошевелился.

— Время ли торговаться? — спросил он.

— Совершенно не время, — согласился старец. — Филипп, скажите, верно ли, что между солдатами Аммона и Аргеада уже было вооруженное столкновение?

— Это была случайность… — Вишневецкий замялся. — Глупая случайность, там никто не погиб. Но — да. Было.

— Вы понимаете, что если мы не восстановим субординацию, следующая случайность такого рода возникнет очень быстро?

Вишневецкий не ответил. Кирилл смотрел то на него, то на остальную компанию и думал: ведь из троих тут двое, строго говоря, не вполне люди. Один — полумеханическая мумия, другой — и вовсе чудовище… Только Филипп — нормальный человек. Напуганный, правда.

— Итак? — Кирилл не сразу понял, что этот вопрос старца адресован Тиресию.

— Ну… — слепец, похоже, тянул время. — Мы попытаемся…

— Понятно. К сожалению, в данном случае не надо пытаться — надо делать. И причем срочно. Убирать Аммона — не выход, у него уже есть свои преданные люди, это порушит нам всю структуру, а она и так хрупкая… С ним надо договориться. Кто возьмется?

Кирилл вдруг осознал, что не сказал за это совещание ни одного слова. Хорошо бы и не пришлось… Вдруг он увидел мотивы собеседников, как шестеренки и пружины в часах с прозрачным корпусом. Не в идеалах тут дело, и не в религии, и не в сохранении империи… Власть им нужна. Всем троим. Только власть. Как там у Кавафиса? «Упоенье и гордыня».

Его даже затошнило от неожиданности.

Но интересно: как можно было не понимать этого раньше?..

— Итак, я принимаю решение, — старец говорил все так же, без интонации. — Кирилл, к Аммону летишь ты. Твоя задача — договориться с ним. Как угодно. Ты достаточно в курсе, чтобы понимать, что можно предлагать, а чего нельзя. Это сейчас самое важное и самое срочное. Филиппа я отпустить не могу, он мне нужен здесь. Значит, ты. Ведь ты же справишься?

Кирилл обомлел.

Впервые в жизни дед поручал ему что–то, отличающееся от рутинной обработки информации. И посылал его куда–то лететь — тоже впервые в жизни.

Ничего себе начало…

Неужели у него так плохо с людьми? Да быть не может.

Надо что–то отвечать…

— Да, дед. Я… постараюсь. Обещать, что справлюсь, не могу. Но сделаю все возможное. Не подведу тебя.

Александр Негропонти величественно махнул рукой.

— Постарайся для империи, внук, — сказал он.

— Вот такие дела, — Георгий Хризодракон выключил лазерную указку и водворил ее в карман. — План «Багровое небо» так и не был приведен в действие. То ли Мильтиад промедлил, то ли посчитал это просто бессмысленным. Арестовать генерала, командующего дивизией, на основании подозрения мы все равно не можем, какой бы сложной ни была ситуация. Не юридически не можем, а технически. Поэтому, собственно… В списке Мильтиада — много мелкой сошки, но наших противников–генералов там нет. Хотя их имена мы теперь знаем точно, — он повернулся к выведенной на большой экран карте.

— Поздновато, — сказал Рудольф. — Простите, это не упрек… Вернее, если упрек — то прежде всего в мой собственный адрес.

Хризодракон пожал плечами.

— Я допускаю, что господа генералы до последнего момента сами не знали, поддержат ли они мятеж. Мы же не могли получить информацию, которой еще не существует…

— Чем Негропонти их так прельстил? Ведь ночной кошмар же.

Хризодракон еще раз пожал плечами.

— Властью. Это очевидно. Люди помельче могли поддаться чему–то другому — например, религиозной пропаганде уранитов, не к ночи бы их поминать… Или могли быть просто соблазнены деньгами. Но человек, который уже вырвался в командиры дивизии — вы знаете, чего это стоит в наземных войсках? — такой человек дешево не купится. И я думаю, что его вообще ничем не купишь, кроме как властью.