Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 5 (вычитка)

…Да, знаю, как это глупо было даже просто приносить свои изобретения в Олидику и дарить их Мордую, прекрасно понимая, как быстро они окажутся в загребущих лапках этих ушлых ребят… По всем правилам корпоративной жадности, мое ноу-хау надо было заныкать в дальний угол, приставить к нему охрану и внимательно бдить, чтобы никто даже не пронюхал про секретные разработки тайных ирокезских НИИ. «Так какого хрена?» — спросите вы меня.

А куда деваться? — грустно разведу я руками в ответ. — Если я и впрямь желаю прогрессорствовать, в надежде хоть как-то облегчить свою жизнь и жизнь окружающих меня людей, то промышленная база мне понадобится по-любому. А у нас в степях и на побережьях о ней можно только мечтать.

Увы, но все ирокезианское производство, по сравнению с олидиканским, пока что не более чем мастерская по ремонту велосипедов где-нибудь в глухой африканской стране рядом с крутым европейским автомобильным концерном. Нет у нас ни подходящих производственных мощностей, ни кадров, ни ресурсов.

А значит, придется как-то корешиться с мастерскими ближайших соседей на предмет совместной выгоды. А не заработав авторитета и не заинтересовав местных мастеров своими новинками, о чем-то подобном я могу даже не мечтать.

Так что пусть крадут мои, украденные из грядущего века, новинки. Пусть внедряют их в производство и в жизнь. Оно конечно, прогрессорствовать, хомяча ништяки исключительно в свой карман — это светлая мечта любого попаданца. Проблема лишь в том, что у Мира есть свои планы и своя инерция. И чтобы сдвинуть тут хоть что-то, мне надо заручиться поддержкой тех, кто оценит мои новшевства и начнет внедрять их в жизнь по собственному желанию, а не из-под палки.

Так что, делясь идеями с коллегами-шаманами, свою выгоду я, конечно, упущу, но зато и то новое, что я принес в этот мир, не зачахнет и не умрет вместе со мной. Всяко лучше, чем быть собакой на сене и, захомячив свои небогатые знания в норку, хранить и оберегать их в ожидании, когда на меня неизвестно откуда свалится Щастье и возможности воплотить в жизнь все свои идеи.

…Да и не получится у меня эта секретность. Все равно, не сегодня-завтра либо делегация олидиканких шаманов наведается в Мос’кву, либо я пришлю очередную партию молодняка сюда на обучение — и все мои страшные тайны мгновенно расползутся по всему миру. Лучше уж я сам буду контролировать данный процесс, тогда, может быть, хотя бы сохраню авторство, что в данном случае означает репутацию. А репутация в этом бедноватом на материальные блага мире — это тоже немалая ценность.

Но в общем-то, моя откровенность не осталась неотплаченой. Во-первых, стадо олидиканских павлинов также провело экскурсию по своим владениям, познакомив меня со всеми новинками и достижениями своего народного хозяйства.

…Ну, ничего особо революционного я, ясное дело не встретил. Другое дело, что местные ребята, обладая знаниями, навыками, и главное, материальной базой, о которой я мог только мечтать, сумели отработать и довести до ума все новинки что я предлагал ранее. Производство тачек например, «изобретением» которых я был так горд в год строительства плотины, тут уже было поставлено на широкий поток. Ведь если широкая и тяжеловесная повозка (их, кстати, тоже делали, ставя на новые колеса) на горных дорогах не всегда подходящее средство передвижения, то ручная тачка может быть задействована даже на узких и вихляющих по горному склону тропинках.

Так что эти тачки уже возили и руду в мастерскую, и продукты с полей, и даже на дворе Дворца Мордуя я видел парочку тачек. Не знаю, что возили на них там, но ясно было, что данное средство передвижения получило немалую популярность.

А взять те же шлемы — в них стало куда меньше склепываемых деталей, и они даже изменились внешне, надо признать, в лучшую сторону. Пластины, прикрывающие щеки, например, приняли внешне не очень понятную вычурную форму. Зато сидели на голове как влитые и явно прикрывали куда большую площадь лица, чем прежний вариант.

…Тут нечему удивляться, — с легкой грустью подумал я. — Местные ребята делают шлемаки едва ли не по десятку в месяц и могут позволить себе экспериментировать и доводить вещь до совершенства. А у нас, при резком дефиците бронзы, приходится биться за каждое изделие… Обидно.

…Ну а во-вторых, меня с учениками хорошенько накормили и напоили. Можно сказать, что тут у нас состоялся очередной пир. Только вот пировать в этой компании мне было куда приятнее чем во Дворце. Не надо ждать постоянного подвоха и контролировать каждое свое слово.

Возвращались домой уже почти в сумерках. Так что в доме нас встретил горящий очаг, за котором сидел Лга’нхи с Тов’хаем, Нит’кау, Бали’гхо, и моими бот’аниками. А перед ними на почетном месте дорогого гостя сидел какой-то невзрачного вида мужичок из местных и что-то им там вещал.

Мужичка я этого в Крепости еще не видел, а поскольку население крепости было не так чтобы очень многочисленным, можно было предположить, что пришел он в Крепость издалека. Да и видок у него, прямо скажем, был явно не столичного жителя, а далекого провинциала… Трудно это объяснить, но мы, коренные столичные жители, чувствуем подобные вещи даже в каменном веке.

— А так ента вон ты какой, оказывается, шаман Дебил! — поприветствовал он меня, когда я, зайдя в дом, подсел в общий круг, желая понять, с какой стати мои крутые ирокезы усадили какого-то деревенщину на почетное место и слушают его треп с вежливым вниманием. — Ай, нехорошо… Нехорошо так вота поступать — даже соизволил погрозить мужичок мне пальцем. — Скока лет уже на сестрице-то моей женат, а так и не удосужился в гости придти, по-семейному, значит, родню навестить.

…Вот те хрень, похоже, и у меня появилась в Олидике близкая родня, это помимо Мордуя и царского семейства. Только я ведь всегда считал что Улоскат моя что-то вроде сироты, поскольку родители ее вроде как назад не приняли, когда от нее первый муж отказался… Да и судя по тому, как она жила, харчуясь «со стола Царя Царей», а также в виду того, что за все время нашего «брака» ни разу про родню не вспоминала, сиротой она и была.

…Да видать, сама родня вспомнила про нее, когда Улоскат внезапно удачно вышла замуж и разбогатела. И что мне теперь прикажете с этим почтенным родственничком делать?

— Да я все как-то больше в Олидике проездом бываю, — стараясь говорить холодно и сурово, однако внешне придерживаясь положенной вежливости, ответил я. — Так что некогда по гостям разъезжать. Занят был сильно.

— …Эх вы, городские, — пренебрежительно махнул рукой сей пейзанин. — Все-то вы спешите, все-то у вас наспех, не обстоятельно. Вот у нас…

Далее последовал абсолютно идиотский и бессмысленный рассказ о жизни в каком-то далеком, затерянном в горах поселке. Причем, судя по легко и без всяких объяснений упоминаемым именам и географическим названиям, мужичок сей был искренне уверен, что со знанием про эту его «Топкую долину» каждый уважающий себя человек должен родиться. И если ты не знаешь, где расположено «…ну то дерево, в которое еще при деде моем молния ударила» или кто-такой «…Даксай, у которого еще две жены померли, и козу третью зиму как уже, тигр задрал», — твое образования явно не полно, кругозор узок, а мозги так вообще располагаются в жопе.