Алексей Рагорин - Ракетчики

Данислав был красный от конфуза, рявкнул остальным: «Не сближайтесь с ним». И всё. Больше побед у меня не было. Очень быстро остальные девять воинов разделывали меня, как повар курочку. Я не роптал: и так один раз повезло.

— Что-то ты плохо воевать умеешь, воевода.

— А у нас сейчас совсем другое оружие. Я воюю даже не винтовкой. Но умею драться без оружия.

— Дам тебе шанс испытать долю.

И Животвор сам стал против меня. Видно же, что он старый. Но встал. Я так понимаю, что он, не сколько мне давал шанс оправдаться, сколько заботился об авторитете Данислава. Так сказать, берёг честь рода. Я не стал бахвалиться, воспринимать его несерьёзно. Вряд ли бы он вышел в безнадёгу. Так и свой авторитет можно потерять. Он применял бесконтактный бой. Минут через пять у меня голова гудела, как колокол, болела спина, нехило тошнило, но терпение «Дельфина» сказалось, старик, видно, подустал, пропустил захват: я положил его на землю и обозначил лапу леопарда в горло. Публика взорвалась криками восторга. Животвор встал, отряхнулся, возвестил: «Ты, правда, добрый витязь». Я поклонился по-старинному, в пояс. Это показалось правильным. Затем поднял руку волхва и сказал: «Победил Животвор». Я не лукавил. Руку даю на отсечение: за те минуты боя, он, по-своему, наобозначал мне пару десятков смертей. В реальном бою у меня не было бы ни одного шанса. Животвор едва заветно улыбнулся в усы, видел только я.

Ближе к вечеру: опять застолье. Песни. Уже привык, нравится, начал подпевать. Поймал себя на мысли, что превысил любую мыслимую квоту по спиртному. Нам Диктатор выставил границу: 100 грамм спирта в месяц — надо соблюдать. Завязал с медовухой, только символически пригубливал, а Наташе вообще запретил. Ничё, подчинилась. Настоящая жена. Пускай, тут и нет камер наблюдения, но я принял законы Диктатора по совести, поэтому — хватит пить. Буду есть. Еде — бой! Уничтожил пироги с капустой, вареники с брусникой. Перешёл на рыбу. Люди прыгали через костёр, целовались.

Опять день интенсивной трудотерапии. Разве ж так можно!? То — накормят до отвала, то — работать заставляют! Садисты. Через день опять был праздник. Тоже обоснованный природой, а не придумками нелепыми: тут святой чихнул, тут связку на мизинце растянул. Это я преувеличиваю, издеваюсь, но теперь тягу Диктатора к старым традициям начинаю понимать. Всё естественно. Какого хр… лешего, Петька перенёс Новолетие на средину зимы? Тут празднуют 23-го сентября, в день осеннего равноденствия. (Дата неточная, каждый год может на день-два сдвигаться. Кстати, точное определение астрономической достоверности лежит на плечах волхва.) Один из четырех годовых солнечных праздников, на основе которых строился весь годовой календарный цикл и второй из дней, когда день становится равен по длительности ночи. Совершенно естественно, правильно. Ночь — прибывать начнёт, поворотная точка в астрономии Земли. У староверов это событие замешано на мистике. Животвор говорил о смерти летнего солнца. Проводил обряды и жёг жертвенные костры, якобы помогающие Световиту уйти в иной мир, чтобы возродиться на Купалу. У солнца, оказывается, было несколько названий. Точнее, староверы считают, что это разные ипостаси Ра. Я не запомнил, вернусь домой, почитаю, постараюсь запомнить.

Про этот праздник, Новолетие, Осенины, волхв сказал так: «Новый живот зачинается с семени, упавшего в мать. Семена этого лета упали в Мать Сыру Землю. Перезимуют, а весной родятся». Потом были ритуалы: прибаутки, присказки, песни, пляски, гаданья, чаша с сурьей, пир горой. Теперь я знаю, почему «горой». Еду на праздничном столе сложили горкой, которую потом ели. Так вот, Животвор зашёл с другой стороны и спрятался. За горой еды. Потом спрашивал всех собравшихся: «Зрите ли мя, детушки?». Ему отвечали: «Не зрим, батюшка», то означало, что урожай богатый. Он, и, правда, не был виден за той горой всякой еды, что наложили хозяйки. Потом Животвор благословил народ словами: «Так дай же Боги, чтобы на следующий год было тако же». Потом волхв рёк про Светлых Богов, которые ушли из Яви до весны, но остались в сердцах человеков.

Счёт дням потерял, а Наташа сказала, что 27-го сентября волхв сказал нам собираться. Нищему собираться — лишь подпоясаться. Впрочем, нас проводили не только радушно, но дали подарков: деревянной посуды, вышитых полотенец, оберегов со свастикой, пару вязок грибов, небольшую кадку брусники, совали ещё что-то, но мне было совестно. Я на столько не наработал. Еле смог отказаться. Через полчаса мы с Наташей, и Животвор, стояли на лугу. Трамвая ждём, что ли? Я фигею! Реально дождались. Волхв говорит — за нами. Прилетел вертолёт Ми-8, сел, мы залезли внутрь все трое и полетели. Никто ничего ни у кого не спросил. Через час были в Благовещенске. Местный консул Светлой Руси расшаркивался перед нами, посадил нас в самолёт и мы полетели. Через 10 часов были уже в Киеве. Сразу — на приём к Диктатору. Больше всего в ситуации меня удивляло олимпийское спокойствие волхва. Он что, каждый месяц через полмира летает? Диктатор принял сразу всех троих.

— Привет, блудная дочь. О, ты уже успела понести — быстро это у вас. Поздравляю. Гулять не дам: вы мне и так чуть «Хвост Дракона» не завалили.

Поцеловал Наташу в щёку. Я даже немного взревновал. Затем одарил взглядом меня. Хороший, добрый взгляд, впрочем.

— Так вот ты какой шустрый… Журавлёв?

Пытаюсь отдать честь, доложиться по форме. Машет рукой и не слушает. Теперь обратил внимание на волхва. Происходит нечто странное: они стоят друг напротив друга, смотрят. И всё. И так минут пять. Потом протянули друг другу руки и поздоровались по-славянски, за предплечья.

— Вот и свиделись очно.

— Да, Великий Волхв. Почему я тебя так странно зрю? Жива у тебя, как у старого человека. Сколько тебе лет?

— Около девяноста. Меня вернули во времени предки. Я прошёл по пещере Смены МЕРносТи через тропу Прави. Минуя Навьи Врата. Её открыли предки.

— Я слышал о таком, но не мыслил, что узрю. Это по силам только Великим. Почему тебя не узреть в Прави? Я мыслил себя последним светлым волхвом. Ты и ныне чудно зришься. Не совсем, как волхв.

— Я был проводником духа Рода, спящим волхвом. Никто меня ничему не учил. Предки при переходе дали мне толику малую Способностей Из ДуХа. Моё третье око может зреть Правь. Тогда я — Великий Волхв. Но не всегда, не везде. В остальное время я — витязь-переросток или зародыш волхва. Зри будущее — показываю.

— Морок небесный! Ужель это можется!? Как отворотити беду?

— Есть путь. Делаю, что могу. Даю отпор врагам явным. Готовлюсь к встрече с главными. Ты очень нужен. И помочь, и меня выучить. Предки приходят редко, а дела нужно вершить ежечасно.